Искатели приключений
Шрифт:
Вечером, закрывшись один, он сел за компьютер и связался через интернет с Компанией. В спешно набиваемых строчках он передал свои опасения насчет заложников и коротко сообщил о плане, как их устранить. Ему лаконично дали понять, что это его головные боли, но посоветовали не затягивать с реализацией. Дабы смягчить пилюлю, Крафта тут же известили, что кроме обычного «жалования» на его счет легли солидные премиальные.
«Не забывайте о деле. — Вслед за мигающей черточкой курсора появлялись на мониторе новые предложения. — Через три дня в квадрате X-D вас будет ждать мальтийский сухогруз «Афродита». Доставьте на его борт оговоренную ранее партию товара».
— Сукины дети! — процедил тогда Крафт, и у него даже возникла глупая мысль отбить им на клавишах эту фразу, но сеанс прервался. От него попросту отключились, оставив наедине со своими проблемами…
От спиртного ему захорошело. Бросив незатушенный окурок в пепельнице, он завалился на постель, с блаженством закрывая отяжелевшие веки.
«Ну и черт с вами всеми… — уже в полудреме подумал он, дыша все медленнее и ровнее. — Сам справлюсь… завтра…»
Вскоре управляющий забылся мутным, не приносящим облегчения сном.
Его поднял отрывистый зуммер телефона. Спросонья продирая слипшиеся глаза, Крафт дотащился до стола и снял трубку.
— Ну чего?! — недовольный, что его разбудили, рявкнул он в трубку.
— Мистер Крафт, — затараторил на проводе наблюдатель. — Радар засек самолет, летящий в нашем направлении.
— Чего? — словно не понял ни слова, пробормотал управляющий, потирая пальцами морщинистый лоб.
— Он летит к нам. Мы проверили, рассчитали траекторию…
— Это точно? — переспросил он, уже понимая, что так оно и есть, и в сердцах швырнул трубку.
Спешно застегивая на рубашке пуговицы, он поморщился от мутящей головной боли. Сказывались выпитые на сон грядущий виски. Чтобы не мучиться целый день, а он знал свой организм, как знал и то, что голова сама собой не пройдет, Крафт наполнил стакан шипучей водой из сифона и запил капсулу с обезболивающим.
Пока он шел в пультовую, не отпускал от себя надежду, что тревога напрасна, что радар ведет совершенно случайно взявшийся самолет, не имеющим к ним ни малейшего отношения. И хотя его остров находился далеко от основных воздушных трасс, туристические или же пограничные борта нет-нет да и пролетали мимо.
Оператор, при виде начальства, метнулся к экрану радарной установки. Крафт все уже видел и без него — отметку на очерченном окружностями поле, миллиметр за миллиметром приближающуюся к точке радиуса.
— Вы идентифицировали его?
— Да, — скороговоркой ответил специалист.
На мониторе, вслед за техническими расчетами, появилась изображение самолета, найденное в электронном каталоге.
— Это гражданский борт, — сообщил он, поворачиваясь лицом к Крафту. — Гидросамолет…
Управляющий, пялясь на экран, заиграл челюстями. Опять накладка! План его, подробно разработанный, еще не начав исполняться, подвергался кардинальному изменению. Какого дьявола они делают?! Полковник же вчера ясно потребовал — яхту!
— Какое до него расстояние? — грубо спросил он у специалиста.
Компьютер, к которому тот прилип, вгоняя полученные данные, немедленно выдал выкладку.
— Тридцать две мили. При средней скорости в триста пятьдесят километров в час, он будет в нашем квадрата через несколько минут.
И он поднял глаза на стоявшего над ним Крафта, готовый выполнить любой его приказ. Но Крафт молчал, раздумывая.
— Через семь минут самолет будет в зоне, доступной нашим ракетам, — подсказал оператор. Пальцы его с короткими ногтями заплясали возле кнопки.
— Нет, — обмозговав ситуацию, сказал управляющий, — мы поступим иначе.
Он снял с пульта тангетку рации и поднес ее к губам:
— Круз, ответь «Скорпиону». Круз — «Скорпиону»!
Ему не отвечали, хотя время к протяжке не располагало.
— Круз — «Скорпиону»! — заводясь, заорал он в тангетку.
— Слушаю, — отозвались ему лениво.
«Скотина!.. — полыхнуло красным в мозгу Крафта. — Занимается там черт знает чем, вместо того, чтобы сидеть на рации…»
— Работаем по запасному варианту. Будьте на готовности, к вам направляется «Гость». Встречайте не «дельфина», а «стрекозу».
— Встретим…
Крафту послышался плохо скрываемый зевок. Он бросил переговорное устройство на пульт, глубоко вдохнул и выдохнул, подавляя в себе зачатки раздражения, которое сейчас ему только вредило. Еще этот олух, компьютерщик, пялится на него преданно, как собака. Скажи только «фас»…
— Держи меня в курсе всего, — напоследок распорядился он, покидая пультовую.
Боже, до чего у него раскалывается голова…
Одномоторный восьмиместный самолет на водных лыжах, распластав крылья, как большая белая птица, летел над бирюзовой водной гладью на высоте километра. Машину слегка потрясывали встречные потоки воздуха, но эта небольшая болтанка нисколько ни тревожила опытного пилота Сэма Батлера. Напротив, полет казался ему комфортным, наигрывал магнитофон, а сам Батлер, расслабленно сидя в кресле, держал штурвал одной рукой, точно вел по трассе обычную машину. На приборной панели крутился крохотный вентилятор, обдувая загоревшее лицо пилота, с зеркала заднего вида, откуда просматривался пассажирский салон, свешивался на шнурке его талисман — сшитый старшей дочерью из мягких, разноцветных лоскутков фланели утенок Багни, непотопляемый, неунывающий герой диснеевского мультика. Дочка постаралась, и у игрушечного Багни было все, как у мультяшного — и летный шлем, и желтое кашне на шее, и даже громадные глаза, удавшиеся ей больше всего, смотрели на Сэма будто взаправдешные.
Океан, слово безграничная голубая скатерть, простирался перед ним без конца и без края. Отсюда, с километровой выси, он даже выглядел как-то иначе, чем с земли, казался не плоским и ровным, каким его привыкли видеть люди, а округлым, как на глобусе. Сэм любил океан и любил летать, и может быть потому и выбрал работу в небольшой летной конторе на этой крылатой амфибии, хотя умения и квалификации было предостаточно, чтобы уйти в гражданскую авиацию, где и зарплаты и престижа несравненно больше. Но, как считал Батлер, не все измерялось деньгами. Интересно, во сколько оценить радующий глаз вид Атлантики, белые барашки волн, стаи резвящихся дельфинов, за которыми он часто наблюдал с высоты, глоток свежего воздуха, который первозданной девственностью ни за что не сравнится с загазованностью Гаваны?