Искажение[СИ, роман в двух книгах]
Шрифт:
Анька весело рассмеялась вслед Паше, а тот, в самом деле, застал ротного над грудой бронежилетов, налокотников и наколенников, пистолетов-пулеметов, гранат и прочего снаряжения "ликвидаторов".
— Хреновенькие у них пукалки, — оглянулся на Пашу ротный, повторяя уже сказанное за столом. — Калибр хоть и покрупнее, да вот и ствол короток, и патрон слабосильный, такими только в упор бить.
— Для того и предназначены, — согласился Паша. — Что б с близкого расстояния и по максимуму пуль на единицу площади.
— И броневые эти жилеты — дрянь, — продолжил критику ротный, извлекая один из кучи и показывая пару сквозных отверстий. — А вот наколенники — да, надо будет постараться на всех моих ребят добыть. Вещь нужная,
— Да не моя она, — чуть заметно смутился Паша, сам себе не желая признаваться, как он этого хочет, понимая, что единственная буйная ночь не идет в счет при обозначении "моя". — Присматриваю я за ней, что б не лезла совсем уж огалдело под пули. Она-то, кстати, и попросила, что б я тебе помог со снарягой этой.
— А вот это хорошо, — обрадовался ротный. — А то я гляжу вот на гранатки и в толк не возьму — для чего они? да и еще тут есть странные какие-то вещи… Так что — давай, поясняй…
Цели и задачи
Утром, едва только посерело за окнами затянутое облаками небо, ротный разбудил Аньку, прикорнувшую не раздеваясь возле Паши, на роскошном, но для спанья совсем неприспособленном диване в кабинете управляющего рестораном. Кабинетик был едва ли не самым маленьким помещением и единственным — ну, кроме "блядских" комнат — в котором можно было уединится. Против "блядских" комнат категорически возражал Паша, заявив, что там ему будет черте что сниться, и он не сможет выспаться. Аньке, к концу этого суматошного, богатейшего на события и неожиданности дня уже было все равно, где упасть и закрыть глаза, вот ротный старшина и сосватал им отдельное помещение, сообразив, что отнекиваться и стесняться они не будут. Пусть еще не называют друг друга "мой мужчина" и "моя женщина", но недалек срок, когда это так и будет. Чем-чем, а уж житейской мудростью старшина обделен не был.
— И чего? уже пора? — спросила Анька, судорожно зевая и по-детски, кулачком, протирая заспанные глаза.
— Кто рано встает, тому бог дает, — усмехнулся ротный. — Пойдем, посоветуемся.
Анька сунула ноги в стоящие на полу туфли на любимой высоченной шпильке и лихорадочно одернула задравшуюся по самое не балуйся юбчонку.
— А чего советоваться-то? — уточнила она. — Да и с кем?
— Пришел тут один, пока вы спали, — сообщил ротный, кивнув на Пашу, который демонстративно открыл глаза, но вставать не собирался, мучимый совершенно бессмысленным стыдом перед Анькой и ротным за утреннюю эрекцию. — Говорит, из штаба, погляди на него, а то мы как-то разобраться не можем, что за фрукт такой объявился.
"Причесаться или так сойдет? — Анька задумчиво провела рукой по вздыбленным волосам. — Если причесываться, то тогда и умываться придется, а если умоюсь, то еще и завтракать потянет…"
Отлучившись "на секундочку", Анька не задержала ротного надолго в узеньком служебном коридорчике и прошла следом за ним в зал ресторана.
Штабной, ну, или какой там, "фрукт" сидел за самым дальним от входа столиком, спиной к окну, а рядом заняли места Волька, запомнившийся со вчерашнего дня, и еще один стрелок, пока безымянный для Аньки. Подойдя поближе к ним, девушка поняла, почему ротный так назвал посланца штаба: мальчишка лет восемнадцати, не больше, был одет, ну совсем не по-боевому, в ярко-желтые, измазанные чем-то штаны, короткую сиреневую курточку, опоясанную ремнем с блестками, да и косметики на лицо переложил даже по женским меркам. "То ли клоун из цирка сбежал, то ли голубого к нам занесло, — подумала Анька, подхватывая на ходу с барной стойки бутылку коньяка и стакан. — А я, раз завтракать передумала, хотя бы выпью натощак… говорят, вредно очень… для организма, но — полезно для мозгов, а то ведь с таким посланцем без бутылки не разобраться…"
Присев за стол, она моментально набулькала себе коньяка и, не здороваясь, предложила посланцу:
— Греться будешь? Нет? Ну и ладно…
Зябко передернув плечами, в ресторанной зале и в самом деле было отнюдь не жарко, Анька выпила, резко помотала головой и спросила:
— Откуда ты? и чего надо?
— А ты кто тут? — ломающимся баском ответил "фрукт из цирка". — Со мной сначала один разговаривал, потом другой пришел, а теперь тебя привели вот.
— А ты бы не выпендривался, — ласково посоветовала Анька. — Я вот спросонья злая, тем более, тебя совсем не знаю. Кивну вот мужикам, выведут тебя на улицу, что б здесь мозги с пола не собирать и — привет…
От такой саморекомендации "фрукт" слегка ошалел и даже сразу не нашел, что ответить. Анька тоже держала паузу, но не для того, что бы поиздеваться над молодым человеком, а закуривая и предаваясь наслаждению от первой утренней сигареты.
По-своему поняв молчание Аньки, ротный, скромно стоящий за её спиной, спросил:
— В расход его, значит? — и тут же громко скомандовал: — Старшина!!! Выдели двоих, пусть вот этого…
— Нет! — вскрикнул "фрукт". — Нельзя! Я из штаба, там ждут, а вы тут… разве так… и куда же…
Кажется, только сейчас он сообразил, что хозяевами его собственной жизни здесь, в ресторанной зале, являются стрелки, их ротный и Анька, как некая атаманша, что ли. И это осознание пробило "фрукта" на откровенность.
— Вот, — выхватил он из запазухи конверт, — приказ там, и письмо от Бродяги, он сказал, что его знают тут, и записка про меня…
— Мандат, значит? — ротный ловко вырвал из его трясущихся рук конверт и бесцеремонно вытряхнул из него прямо на стол бумажки. — Глянь, Аннушка, чего там…
Анька мельком просмотрела документы. На одном листике и в самом деле было написано, что податель сего является связным штаба подполья, и все революционные силы и сознательные граждане должны оказывать ему помощь в выполнении им своих обязанностей. А приказ на уже кем-то сочиненном бланке "Революционного Штаба Вооруженных Отрядов" требовал от отряда номер восемь, имеющего дислокацию в ресторане "Меридиан", прибыть в этот самый штаб для охраны оного.
Самым вразумительным и длинным было письмо от Бродяги, того самого, с которым Аньке довелось пару раз побеседовать лично и который оставил у нее не самое лучшее впечатление о себе. Ни к кому конкретно не обращаясь, один из самозваных лидеров подполья писал, что в городе сложилась тяжелая обстановка. Отсутствие связи, сначала сработавшее против "ликвидаторов", теперь не позволяет координировать действия "здоровых сил общества". Связь, хотя бы телефонную, надо срочно восстановить. И еще следует опасаться довольно мощных "ликвидаторских" групп, которые стараются восстановить в городе порядок. Кстати, отсутствием порядка воспользовались преступные элементы; грабежи, убийства происходят повсеместно, но наиболее массово на окраинах города, где "ликвидаторы" не появляются, бросив законопослушных граждан на произвол судьбы. В связи с этим, кроме жизненно необходимой связи, надо еще и наладить охрану штаба, а кому же этим заняться, как не самому боеспособному отряду?
То, что стрелков сочли самыми боеспособными по результатам одной только стычки с "ликвидаторами" Аньке не понравилось чрезвычайно. Выходила, что все иные группы подполья от "ликвидаторов" просто напросто позорно сбежали, не вступая в огневой контакт, или, может быть, после короткой перестрелки. И вот теперь, нет, что бы развить успех стрелков, попробовать захватить телецентр или даже — чем черт не шутит — здание службы "ликвидаторов", штаб и самозваный командир-псевдобродяга требуют самое боеспособное подразделение к себе, на охрану драгоценных их жизней.