Ископаемые

Коссантели Вероника

Остерегайтесь… чего? Это оставалось неизвестным – кусок таблички был отломан.

Когда мы повернули, сэр Криспин принялся тявкать – на поле рядом паслись огромные волосатые коровы с опасными на вид рогами и рыжими челками. Они перестали жевать и уставились на нас, широко раздувая ноздри.

– На твоем месте я бы лучше заткнулся, – сказал я сэру Криспину. – Почти уверен, что та супергигантская корова

в центре – бык.

С другой стороны, в дальнем углу поля, стояла одинокая лошадь: уткнувшись носом в живую изгородь и отмахиваясь от мух хвостом, она лакомилась ежевикой. В конце дороги виднелась старая каменная ферма. Спереди она выглядела пустой и нежилой, со слепыми окнами и мелкими поганками, которые росли прямо на пороге. Я постучал, но никто не ответил. Похоже, дверь не открывали уже много лет. Мне захотелось развернуться и пойти домой. Но мы с сэром Криспином проделали такой длинный путь! Меня сюда привело объявление на окне Магазина Сладостей, и так легко я не сдамся.

Остерегайтесь

Я повел сэра Криспина на вымощенный камнем двор перед конюшнями. Эта сторона дома выглядела куда более веселой. В ветвях старого сучковатого дерева ворковали белые голуби, а в висячих корзинах и ящичках на окнах пестрели цветы. На крыльце в беспорядке валялись резиновые сапоги и целый ряд огнетушителей. Из конюшни доносился звук включенного телевизора: «…взбейте яичный белок, пока он не станет легким и пушистым». Кто-то смотрел кулинарное шоу.

Дверной звонок представлял собой старинную вещицу из латуни. Я сделал глубокий вдох, изо всех сил стараясь быть похожим на Подходящего Человека, и позвонил.

Дверь резко отворилась.

– Не могу сейчас говорить. Мазь от окаменения закипает. – На пороге стояла пожилая леди и смотрела на меня сквозь очки в золотой оправе. На ней были резиновые сапоги, нитки бус и огромная шляпа, покрытая обглоданными фруктами. Коридор за спиной женщины заполнял бледно-зеленый пар.

– Здравствуйте. Я пришел из-за… – Я закашлялся. Пар добрался до меня, и глаза заслезились.

– Немного крепковат, верно? Не уверена, что он должен пахнуть именно так, – с сомнением произнесла пожилая леди. – Я делала все строго по рецепту. Что ты об этом думаешь?

Я подумал, что запах больше напоминал вонь от кошачьего лотка, но не хотел показаться грубым, поэтому попытался повторить заранее заготовленную фразу.

– Я пришел из-за…

– Ага! Вот и ты! – воскликнула пожилая леди, когда что-то серо-коричневое и волосатое вылетело из дома, пролетев мимо наших щиколоток. – Поймай это, – сказала она, – и работа твоя.

– Как?.. – начал я, но было слишком поздно.

Женщина юркнула обратно в дом, громко захлопнув за собой дверь.

* * *

Сэр Криспин лаял и рычал.

– Ш-ш-ш! Ты мне мешаешь! – я обернул поводок вокруг одного из огнетушителей, чтобы мопс не путался под ногами. – Я пытаюсь думать.

Волосатое Создание было размером с гвинейскую свинку, только более длинное и худое, с заостренным носом и хвостиком. Оно пролезло в щель между стеной дома и каменным желобом с цветами. Я опустился на четвереньки. В щель пролезла только ладонь.

– О! – я резко выдернул руку. В том месте, где костяшки поцарапались о стену, виднелись ссадины, но из пальца сочилась кровь – очень-очень много крови. У Волосатого

Создания имелись зубки.

Облизав палец, я решил подобраться к зверю сзади. Мне повезло: пытаясь увернуться от моей руки, он попятился назад, и кончик хвоста высунулся наружу с другого конца желоба. Я схватил его и потянул.

Сильнее и сильнее.

Внезапно хвост стал жестким. Волосатое Создание нацелило на меня свой зад и… ПШ-ШШШШТ!

Это был самый ужасный запах на свете – в миллион раз хуже, чем зеленый пар в кухне пожилой леди. Пуки, собачьи какашки, потные подмышки, старые носки и мамина стряпня – все в кучу. И это попало в глаза, на волосы, капало с кончика носа…

– Так нечестно, – заверещал я. – Это жульничество!

Держась подальше от Взрывоопасного Зада, я сел на булыжник и стал размышлять. Если я не могу заставить ужасное кусачее и вонючее создание выйти наружу, мне придется убедить его это сделать. Но как?

Что может заставить меня сделать то, что я не хочу? Чаще всего – еда.

На мне были любимые джинсы, украшенные дыркой, а теперь еще и пятном крови, которое уже не отстирается. Я носил их несколько дней. К счастью, порывшись в карманах, я обнаружил, что в глубине завалялись несколько изюминок в шоколаде.

Я проложил дорожку из изюминок, но не очень длинную – угощения было мало. Аккуратно разложив приманку, я принялся ждать. Вначале высунулся нос, за ним – усы, лакричные глазки, подергивающиеся ушки, после чего вылезло все остальное. Волосатое Создание вышло из укрытия – осталось лишь поймать его.

За задней дверью стояло пустое ведро. Когда Волосатое Создание унюхало последнюю изюминку в шоколаде, я опустил на него ведро. Зверь оказался в ловушке.

Он этому совсем не обрадовался и начал лупить по стенкам, от чего ведро танцевало по всему двору. Волосатое Создание не оставило мне выбора.

Я сел на ведро.

Теперь в западне оказались мы оба.

Солнце садилось, согревая булыжники. Мне было очень жарко и хотелось пить. Чтобы хоть как-то отвлечься, я сыграл в игру «Миллион». Она очень незамысловатая – нужно просто считать. Я играю в нее, когда скучно или когда нахожусь там, где мне не нравится: на собрании, у стоматолога или на автобусной остановке. Не успеете досчитать до миллиона, как обязательно произойдет что-нибудь интересное. Мой рекорд – две тысячи шестьсот пятьдесят три на свадьбе тетушки Фи. Я бы насчитал и больше, если бы не сбился, когда самая маленькая подружка невесты намочила трусы. Как я уже говорил, что-нибудь непременно произойдет.

Я дошел до тысячи четырехсот семнадцати, когда дверь открылась, и вышла пожилая леди. Я указал на ведро под собой и сообщил:

– Поймал.

Пожилая леди выглядела довольной. Она направилась ко мне, но вдруг остановилась и посмотрела на булыжники. При этом с ее шляпы скатились несколько виноградин и яблочный огрызок.

– Кровь, – сказала женщина. – Твоя?

– Палец… – я осмотрел следы от зубов Волосатого Создания. – Все еще кровоточит…

– Ничего страшного, – радостно сказала пожилая леди. – Если кровь идет, значит, ты все еще жив. Вот когда она не идет – тогда следует беспокоиться. Но лучше не источать запах свежей крови. Только не здесь. Заходи в дом. Подыщем тебе пластырь.