Искра соблазна
Шрифт:
– Борделем?
– Да. Короче говоря, она притворилась бельгийской вдовой лейтенанта Роуленда, убитого в сражении.
– Но как?!
– Подделала запись о заключении брака, которую тогда никто не подвергал сомнениям. Это дало бы ей возможность вернуться в Англию вместе с английской армией и даже получать пенсию, если бы ей удалось и дальше поддерживать этот обман.
– Но откуда взялся Дэр?
– Никто не знает. То ли она нашла его на поле боя и решила оставить у себя, то ли нашла его уже после того,
– Но зачем ей сдался Дэр? Вряд ли ей стало проще с тяжело раненным мужчиной на руках.
– Зато она получила бы больше помощи, помогая раненому офицеру вернуться в Англию, чем если бы она просто путешествовала как вдова. Но на самом деле это была еще и месть. Она ненавидела Николаса Делейни.
– Почему?
– Все довольно сложно, – сказала Дженси. – Когда-то они были любовниками, но он бросил ее.
– И все? Да она была сумасшедшей!
– Я уверена, что так и было. А затем он осмелился отказать ей во второй раз, и к тому же он уже был женат и любил свою жену.
Мара покачала головой, но затем вернулась к теме разговора:
– А дети?
– Считается, что она подобрала их, чтобы поддержать иллюзию семьи и получить еще больше государственной поддержки и помощи.
– Она просто взяла их? Что за мошенница!
– Не забудь, что она забрала все документы у Роуленда, так что он теперь похоронен в общей могиле. Разумеется, его семье уже сообщили, и то немногое, что у него оставалось, было передано им.
Мара задумалась над тем, что услышала.
– Но почему она не забрала деньги и не исчезла, когда оказалась в Англии?
– Она не смогла сразу получить деньги, что-то помешало. А потом ей нужно было время, чтобы причинить Николасу Делейни страдания. Она даже похищала его дочь, Арабеллу.
– Какое чудовище! Предполагаю, что король повес убил ее. Так и надо.
– На самом деле это был другой – майор Хокинвилл.
Мара посмотрела на детей, играющих в отдалении – таких спокойных и счастливых.
– Как ужасно она, должно быть, обращалась с ними, раз они боятся одного ее имени. – Мара, нахмурившись, повернулась к Дженси: – Значит, у них где-то должны быть родители, которые их разыскивают? О нет! Бедный Дэр.
– Нет никаких сообщений о детях, пропавших в районе Брюсселя, подходящих по описанию. Но с французами в тот момент сражались объединенные армии многих государств, так что они могут быть откуда угодно, и поиски продолжаются.
– Должно быть, они сироты, – заявила Мара, надеясь, что это так и есть. – Если бы их искали, то давно бы уже нашли. Столько времени прошло.
– Даже если их родители простые люди? Например, крестьяне? Пьер помнит что-то о ферме…
Мара задрала подбородок.
– Им будет лучше у Дэра.
– Мара! Только представь себе, что у них есть родители,
Мара знала, что Дженси права, но она сражалась за Дэра, возможно, за его душевное здоровье.
– Прошу прощения, если покажусь жестокой, но Дельфи и Пьер нужны Дэру. Подозреваю, что бывают времена, когда он живет только ради них.
Дженси посмотрела на нее:
– Ты любишь его?
Мара отвернулась и покраснела.
– Он был мне как брат с тех пор, как мне исполнилось шесть.
Дженси ничего не сказала.
– Ну хорошо, я люблю его. – Она опять посмотрела на невестку. – Я не знаю, как так получилось. Меня словно ударило… как обухом по голове. Я больше ни о чем не могу думать.
– Я еще у Эллы заметила, как ты на него смотришь…
– У тебя с Саймоном было так же?
– Немного сложнее, но в целом так же.
– Я не знаю, что делать, – сказала Мара. – У меня эти волосы, так что я могу загнать его в угол, как пантера. Я могла бы сделать это, если бы он не был… О, глупо называть его хрупким или больным, но не замечать ничего было бы нечестно. – Дженси не ответила, и Мара повторила: – Нечестно.
– Да, наверное, так.
– Но что, если он так никогда и не поправится? Что, если он будет принимать опиум всю оставшуюся жизнь?
– Тебя бы это остановило? – спросила Дженси.
Мара задумалась.
– Нет. Он принимает его сейчас, а я все равно его люблю. Я хочу, чтобы он освободился ради самого себя, но меня бы это не остановило.
Дженси встала.
– Тогда счастливой охоты.
– Ты считаешь, мне следует сделать это? – спросила Мара, поднимаясь вслед за ней.
– Подобная любовь – это настоящее счастье. Но если все закончится катастрофой, не говори Саймону, что я это одобрила. А вот Хэл и Бланш.
Мара обернулась и увидела пару, идущую к ним по тропинке. Мужчина был высоким и темноволосым, его пустой левый рукав был приколот к груди. Дама, идущая по правую сторону от него, была небольшого роста, с очаровательным лицом. Из-под необыкновенно красивой соломенной шляпки, украшенной желтыми цветами, гармонирующими с солнечными полосками на ее кремовом платье, выбивались завитки светлых волос. Они о чем-то оживленно беседовали.
Мара и Дженси подошли к ним. Мара встречала майора Хэла Бомона и его молодую жену Бланш на свадьбе Саймона. Хэл сыграл немаловажную роль в том, чтобы доставить Саймона домой из Канады. Что неудивительно, поскольку он также был повесой.
– Хэл, Бланш, как замечательно, что мы с вами встретились! – Они поговорили о Лондоне, газе и Йоувил-Хаусе, а затем о скучной пьесе в «Ковент-Гарден». – Уверена, ты никогда не стала бы играть в таком нравоучительном спектакле, – сказала она Бланш.
– Да, это не мое амплуа, – согласилась та.