Искра в бушующем море
Шрифт:
– Я не могу, – пожала плечами Элла.
– Можешь, – спокойно возразил Драк и поймал ее взгляд. Элла проглотила застрявший в горле ком, глаза наставника казались темной бездной. Руками он до боли сжал ее плечи. – Повторяй! – приказал он. И тут же спохватился и уже мягче продолжил. – Это всего лишь медитация. Постарайся перестать чувствовать мой захват.
И запел слова. Едва слышно, но очень четко. Делая паузы, чтобы Элла успела последовать за ним.
Слово за слово, и Элла поняла вдруг, что не чувствует боли в плечах. Отметив про себя, что видимо, сейчас самое время, она глубоко вдохнула и приказала себе оставить тело. Подарила его пространству. И тут же осознала, что не чувствует ног. Посмотрела вокруг.
– Отлично, – похвалил он. – Запомни это ощущение. Наберешься сил, и попробуем еще раз. Следующий шаг – превращение.
Глаза Эллы сузились.
– Но ведь это не медитация, – недоверчиво протянула она.
– Верно. Это заклинание отрешения от Источника сущего, – подмигнул Драк. – Что-то вроде маленькой смерти. Позволят отнять у тебя те силы, что поддерживают жизнь в теле. Тебе можно, потому что ты не человек.
– А тебе? – осторожно поинтересовалась Элла.
– А мне можно, потому что я умею им пользоваться, – выдохнул наставник. – Ты свободна до вечера. Но к ужину приходи, градоначальник пригласил нас в гости.
Элла кивнула, поблагодарила и убежала переодеваться. Приближался полдень, нужно было спешить на встречу с Кораком, блондином-офицером, с которым познакомилась вчера. Теперь, когда появилась тьма вопросов, Элла ждала встречи с нетерпением. Уж кто-кто, а он должен знать все подробности.
Вопреки ожиданиям, офицер прояснил немного. Сначала Элла непонятно отчего стеснялась расспрашивать и, болтая о ерунде, Корак водил ее по городу. Легко и непринужденно он объяснял, что к чему, куда и в каком случае следует обратиться. Показал несколько забегаловок со сносной кухней, парочку приличных лавок со съестным и необходимой мелочью, дом городского смотрителя и святилище покровителя Латасара. Именно с этим богом первые градоначальники заключали договор. Проходя мимо статуи для приношений, Элла поморщилась: у нее с Латасаром были свои счеты.
Дошли до повозки дядюшки Нерфа. Но артиста не застали. Соседи-музыканты поведали, что предсказатель отправился рыбачить еще на рассвете и сейчас, должно быть, пытается сбыть часть улова на прибрежном рынке. Блондин вызвался проводить Эллу. Приди Дух холода сейчас, офицер ничем помочь не сможет, но зато знает короткий путь. В конце концов чародейка решилась и спросила Корака, что он знает о нападениях на магов.
– Мертвых-то начали находить где-то прошлой зимой, – офицер нахмурился, будто что-то припоминая. – Глаза пустые, черные, татуировки ваши смазаны, руки сжимают посох, не вытащишь. Обычные жители, хоть это и плохо, но вздохнули с облегчением, поняли, что в этот раз Латасар берет свою дань с чародеев. Не все же нам отдуваться-то. Только ваш брат-хитрец начал побег. Сначала из города уехала всякая мелочь послабее и попроще, а после десятого мертвеца дали деру середнячки.
Элла хмыкнула.
– Можно подумать, ты бы не сбежал…
– Я тут восемь лет, – парировал Корак. – Чего только не бывало.
– А дальше что? – не дала сменить тему Элла.
– Да ничего особенного, – широко улыбнулся офицер. – Самые сильные сидели в Тмаре до последнего, но на празднике прощания с зимой Зеленый удильщик, кажется, убил двоих приличных магов прямо на площади.
– Зеленый падальщик, – поправила Элла. – Поглотитель, один из самых опасных.
– Заметно… – вздохнул Корак. – Не помогли ни такие же разрисованные собратья по посоху, ни обереги Нерфа. Он, к слову, на торжестве так и не появился, весь день рыбачил на море, – офицер перешел на зловещий шепот: – Еще до наступления темноты в городе осталось лишь пять чародеев: уроженец Тмара – Драк, безумный Серк, странный Рин, супруга городского смотрителя Ларта и одаренный юноша, что явился сюда незадолго до праздника. Утро встретили четверо – Ларту нашли мертвой в собственной постели, – мужчина поморщился. – Жуткое, надо сказать, было зрелище. Но знаешь что интересно? Она тоже сжимала посох, будто это деревяшка могла ее защитить.
– На него всегда приходится последняя надежда, – Элла пожала плечами. – Посох всегда дает силы, если у тебя их не остается.
Корак махнул рукой.
– Остальные чародеи мрачно констатировали, что смерть Ларты наступила из-за неизвестного доселе поглотителя. Одаренный юноша пересек границу города еще до полудня. Куда там! Его тело отыскали в лесу неподалеку.
– Страшно, – вздохнула Элла.
– Сейчас уже нет, – отмахнулся Корак. – Все закончилось так же внезапно, как и началось. Видимо, Латасар насытился и временно оставил нас в покое.
Элла и Корак вышли из города через тяжелую узкую дубовую дверь. Офицер похвастал, что обычно она заперта, но у него есть ключи от всех дверей в крепостных стенах. Чародейка ухмыльнулась, но промолчала: не столкнись она вчера с поглотителем, открыть замок голыми руками не составило бы труда.
Побережье встретило неласково. Ледяной ветер заставил натянуть капюшон вязаного балахона, запахло солью, мокрым песком и высохшими водорослями. Галька обреченно хрустела под ногами. Солнце холодно слепило глаза. Элла порадовалась, что оставила посох в доме Драка, сейчас он бы только мешал. Сильнее запахнула плащ.
Корак как раз предложил спутнице опереться на его руку, когда прямо под большим серым камнем, покоящимся в пяти шагах от берега, они заметили женщину, неподвижно лежащую на песке. Не сговариваясь, побежали. Склонились рассмотреть получше. Живая, она пребывала в оцепенении: дышала редко, сердце билось через раз. Элла закрыла глаза и обратилась к силе. Чаша еще не успела наполниться, но чтобы помочь, должно было хватить и этого.
Чародейка осмотрела женщину вторым зрением и, не обнаружив никакого магического воздействия, применила простое целебное заклинание. Пространство сплело сеть из тонких нитей и осторожно укрыло им пострадавшую. Элла мысленно расправила это причудливое покрывало и окутала им женщину как паутиной. Поделилась силой с каждым узелком и ударила, будто тысячей игл уколола.
Найденная судорожно вдохнула и открыла глаза. Села, оперлась спиной на камень и потерла ладонями лицо. С тревогой посмотрела на море.
– Он уплыл?
– Кто он? – Элла дернула плечами, будто стряхивая остатки заклинания.
– Змей, – обреченно выдохнула женщина. – Огромный, красный, с зелеными полосками. Он смотрел и смотрел. Видно, душу хотел вынуть.
Чародейка нахмурилась:
– В твоем роду были маги?
Пострадавшая покачала головой:
– Шутишь? Нет.
Снова потерла ладонями лицо, тяжело проглотила слюну.
– У него жуткие глаза, будто в бездну смотришь… Черную, мертвую.
– Он уплыл, все хорошо. Ему близко к берегу не подойти, слишком большой, – Элла погладила женщину по голове, помогая избавиться от воспоминаний и стараясь увидеть то, что так мучило пострадавшую. Морские змеи пьют только магов, с чего вдруг Красный многоглаз напал на человека без силы, неясно.
Воспоминания читались обрывками. Жертва остановилась полюбоваться морским гадом, тот резвился на удивление близко к берегу. Сверкая кольцами цвета недавно созревшей вишни, змей кружился в причудливом ритуальном танце под аккомпанемент погремушки на хвосте. А потом он заметил женщину и уставился на нее всеми пятью глазами, увлекая в холод и безнадежность своей пропасти.