Искра в бушующем море
Шрифт:
Тормак отрыл дверь, и маги просочились в дом. Элла поднялась в свою комнату переодеться: по пути в храм подол платья набрал воды, а в хранилище высох, и теперь колол и тер ноги. Чародейка надела наряд с вышивкой, тот, что наставник создал для ужина у градоначальника. Задумалась, стоит ли пирушка парадного вида, но потом вспомнила, что выбора нет – у еще одного платья она так и не пришила пуговицу, надеть оказалось нечего. Спустилась вниз. Вымыла руки из принесенного Тормаком кувшина и вошла в столовую.
Тормак был идеальным слугой: всегда незаметен и расторопен. Когда он успел накрыть стол, можно было только
Драк, тоже преобразившийся, восседал во главе стола и насмешливо смотрел на ученицу. Терпеливо дождался, пока она усядется по левую руку, и подмигнул:
– Попробуешь? – он взял одну клубнику и показал ее Элле.
Ученица протянула руку, но маг покачал головой.
– Закрой глаза… – приказал он, а после того, как чародейка повиновалась, он поднес ягоду к ее губам. – Вдохни. Чувствуешь, какой аромат?
– Да, – ягода пахла летом, солнцем и свободой. Элла подняла веки, но Драк жестом велел снова закрыть глаза.
Поднес клубнику еще ближе.
– Кусай.
Чародейка откусила. Ягода оказалась немного вязкой, но сладкой и приятной на вкус. Открыла глаза. Драк походил на любопытного, который накормил собаку неизвестным продуктом и теперь ждал: умрет животное или нет.
– Вкусно? Вижу, что да, – он улыбнулся и подмигнул. – Это хорошо. Я первый раз создавал что-то съедобное. Признаться, я предлагал лишь ускорить приготовление и не ожидал такого желания.
Элла нахмурилась и покраснела. Вот ведь скотина! Кормит не пойми чем.
– Ах ты… – взяла клубнику и протянула ее наставнику. – А ну ешь, иначе в лягушку превращу. Не хочу умирать одна.
Драк уставился собеседнице в глаза и, не теряя контакта, откусил ягоду.
– Как-то топорно у тебя получается. Как животное кормишь, – констатировал он, облизнув губы. – Сразу видно, опыта никакого.
– Почему это? – обиделась Элла. – Пока мать не вышла замуж за Отала, мы держали козла и барана, я частенько кормила их.
Тут же поняла, что сказала ерунду, и, чтобы как-то сгладить неловкость, взяла еще одну ягоду. Протянула ее учителю. Драк отобрал клубнику, положил ее на стол и накрыл руку чародейки своей.
– Ну, и на кого я больше похож, – губы мага изогнулись в насмешливой улыбке, а пальцы нежно, почти невесомо скользнули по руке собеседницы, – на козла или барана?
Элла тяжело сглотнула. Руки у Авара всегда были чуть прохладными и шершавыми, будто в едва заметных чешуйках, ладонь Драка оказалась теплой и гладкой. Очень приятной. Наставник приблизился. Чародейка посмотрела в его глаза, такие темные, бездонные. Да что же происходит, в конце концов?
– Так козла или барана? – повторил маг вопрос.
– Не знаю, Драк, – еле слышно выдохнула Элла, не в силах оторвать взгляда от собеседника. Страшно хотелось поцеловать этого мужчину, такого теплого и ласкового.
Чародейка тряхнула головой и посмотрела вокруг вторым зрением. Никакого морока! Мысленно обругав себя и назвав распутницей, Элла попыталась высвободить руку. Драк улыбнулся, но девушку не выпустил.
Спас Тормак, ворвавшийся в столовую с запиской. Наставник прочел, нахмурился и встал из-за стола.
– Покину тебя, прости. Какие-то люди покушались на Видия, вряд ли это по нашей части, но проверить надо. Если есть силы, прочти договор, завтра обсудим, – Драк поклонился, а потом подмигнул. – Оставь мне немного клубники, пожалуйста.
Развернулся на каблуках и вышел из столовой. Элла вздохнула с облегчением, вот чего-чего, а такой поспешности и горячности она от себя не ожидала.
Глава седьмая
Грифель сломался и больно впился в ладонь. Авар зло посмотрел на него и звонко пришлепнул бедолагу к столу. Закрыл глаза и потер ладонями нос. Шумно вздохнул. С гневом надо совладать, иначе не получится никакого серьезного разговора с родителями.
Всю неделю после отъезда Эллы Авар не находил себе места. Они расстались давно, еще в начале зимы, но пока любимая жила тут, на землях детей Повелителя неба, желтоглазый мог время от времени видеть ее. Мог забежать в гости с мелким поручением от отца, мог в нужный момент «по ошибке» прийти в родительскую библиотеку, в конце концов, мог просто прогуляться рядом, оставаясь незамеченным. Теперь ему до спазма в груди не хватало бывшей невесты.
Первые пару дней Авар пытался утонуть в делах княжества, заняться обязанностями матери, раз уж, поглощенная подготовкой к его свадьбе, она забросила все. Как назло, ничего важного не происходило. Разочарованный, желтоглазый вернулся к своей военной школе. И ученики, и преподаватели обрадовались его появлению, но и тут все было настолько четко и отлажено, что почти не требовало усилий. Убежать от себя не удалось.
Тоска схватила Авара в свою пасть и окунула головой в мутно-зеленые воды. Он навестил дом, где жила Элла, провел ночь в ее спальне. Странное дело! В этой комнате им вдвоем было не до сна, а в одиночестве он спал как убитый. Бывшая невеста не оставила здесь следов пребывания: все, что нашел Авар, – истерзанный шейный ремешок да лист бумаги, испещренный нечитаемыми пометками. Он забрал находки с собой: и то, и другое явно принадлежало возлюбленной, и сыну Эскала казалось, предметы еще хранят следы ее прикосновений.
Потом он наведался в отведенный Элле закуток в библиотеке отца, но и там не нашел ничего, кроме стопки книг да запечатанного заклинанием темного шкафа. Авар уселся за стол и принялся листать фолианты – у бывшей невесты была отвратительная привычка делать пометки на полях, и сейчас ему хотелось увидеть хотя бы парочку строк, написанных ее корявым почерком.
Пометок нашлось немного, все-таки Элла старалась не расстраивать учителя и не портить книг, но Авар не ушел без добычи. Было заметно, что его Искорка, его славная девочка, до последнего пыталась найти способ избавиться от проклятия его семьи. Следуя надписям, нанесенным торопливой рукой, Авар отыскал много такого, что заставило его задуматься и копаться в книгах дальше. Желая убедиться, что не прав, он сидел в библиотеке до самой темноты, благо отец, поглощенный свадебными приготовлениями, приходил сюда через раз. К лучшему! Встреча с сыном непременно закончилась бы ссорой.