Искра жизни
Шрифт:
— Видимо, да, — ответил повар за него Бетке. — Не обращай внимания, — сказал он парню. — Ешь себе спокойно, а если не хватит, дам еще. Бутузить я тебя не стану.
У Бетке был такой вид, будто он вот-вот накинется на лысого, но он не посмел. Так как не знал, какой тот пользуется поддержкой. В лагере это было чрезвычайно важно. Если лысый опирается на полную поддержку дежурного по кухне из числа заключенных, драка могла обойтись Бетке дорого. У кухни были блестящие связи. Кроме того, все знали, что кухня занималась спекуляцией вместе с лагерным старостой и другими эсэсовцами.
— Как это прикажете понимать? — спросил он лысого уже более спокойным голосом.
— А какое твое дело?
Бетке икнул.
— Меня это в какой-то степени касается. — Он повернулся к парню. — Не я ли достал тебе костюм?
Пока Бетке разговаривал с лысым, Людвиг продолжал торопливо есть. Теперь, отбросив банку, он резким неожиданным движением протиснулся между обоими и устремился к выходу. Несколько скелетов мгновенно кинулись к банке, чтобы вылизать ее.
— Приходи снова, — крикнул повар вслед парню. — Здесь для тебя всегда что-нибудь найдется.
Он рассмеялся. Бетке попробовал было удержать парня, но споткнулся о скелеты на полу. Разозлившись, он наступил на мелькавшие под ногами пальцы. Один из скелетов запищал, как мышь. В это время другой скрылся с банкой в руках.
Насвистывая вальс «Розы с юга», повар стал вызывающе медленно прохаживаться мимо Бетке. Он отрастил себе брюшко, довольно толстую задницу и выглядел весьма упитанным. Почти все работавшие на кухне заключенные были хорошо откормлены. Бетке плюнул ему вслед. Но сделал это так осторожно, чтобы слюна попала только в Лебенталя.
— Ах, ты здесь, — грубо проговорил он. — Чего хочешь? Пошли. Откуда узнал, что я тут?
Лебенталь не стал отвечать. Он был при деле, когда нет времени на лишние разговоры. На зуб с золотой коронкой Ломана нашлось два серьезных покупателя: Бетке и мастер одной из внешних коммандос. Оба нуждались в деньгах. Мастер был привязан к некой Матильде, которая работала на той же фабрике, что и он, и с которой он эпизодически встречался наедине, давая кое-кому взятки. Она весила без малого 200 фунтов и казалась ему неземной красавицей. В лагере, где постоянно страдали от голода, вес считался мерилом красоты. Он предложил Лебенталю несколько фунтов картошки и один фунт жира. Но тот отказался и теперь поздравил себя с этим решением. Он мгновенно просчитал предыдущую сцену и надеялся теперь больше получить от гомосексуалиста Бетке. Он считал, что люди с аномальной любовью в большей степени готовы на жертвы, чем с нормальной. После всего увиденного он сразу же поднял цену.
— Зуб с тобой? — спросил Бетке.
— Нет.
— Я никогда не покупаю того, чего не вижу.
— Коронка есть коронка. Коренной зуб. Массивное солидное золото.
— Все это ерунда! Вначале надо посмотреть. Иначе какой смысл о чем-то говорить.
Лебенталь понимал, что более сильный Бетке просто отнимет у него коронку, как только увидит ее. И он ничего не смог бы сделать, чтобы
— Что ж, тогда ничего не получится, — спокойно проговорил он. — С другими легче будет договориться.
— С другими! Болтун ты! Сначала найди желающих.
— Уже есть кое-кто. Только что был здесь один.
— Неужели? Хотел бы я на него посмотреть! — Бетке презрительно осмотрелся вокруг. Он знал, что коронка может пригодиться только тому, кто имеет связи за пределами лагеря.
— Моего покупателя ты сам видел минуту назад, — сказал Лебенталь. Это была ложь.
Но Бетке насторожился.
— Кто он? Повар? Лебенталь пожал плечами.
— Ведь должна быть причина, почему я сейчас здесь. Может, кто-то хочет купить подарок для кого-то и поэтому нуждается в деньгах. Там за лагерными воротами испытывают острую потребность в золоте. А еды у него для обмена достаточно.
— Мошенник ты! — крикнул разгневанный Бетке. — Отъявленный мошенник!
Лебенталь только один раз поднял тяжелые веки и снова опустил их.
— На то, чего нет в лагере, — продолжил он хладнокровно. — Например, на что-нибудь шелковое.
Бетке чуть не поперхнулся.
— Сколько? — прохрипел он.
— Семьдесят пять, — решительно проговорил Лебенталь. — Льготная цена. — Он хотел запросить тридцать.
Бетке посмотрел на него.
— Ты знаешь, стоит мне сказать одно слово и тебя отправят на виселицу.
— Разумеется. Если ты это докажешь. Ну и что тебе от этого? Ничего. Тебе нужна коронка. Поэтому давай говорить по-деловому.
Бетке на мгновение замолчал.
— Никаких денег, — проговорил он. — Еда. Лебенталь не возражал.
— Заяц, — сказал Бетке. — Мертвый заяц. Переехала машина. Ну как?
— Что за заяц? Собака или кошка?
— Заяц, говорю тебе. Я сам его переехал.
— Собака или кошка?
Они некоторое время пристально смотрели друг на друга. Лебенталь даже глазом не моргнул.
— Собака, — выдавил Бетке.
— Овчарка?
— Овчарка! Почему не слон? Среднего размера. Как терьер. Жирный.
Лебенталь никак не реагировал. Собачина. Редкая удача.
— Мы не можем ее сварить, — сказал он. — Даже содрать шкуру. У нас для этого ничего нет.
— Я могу поставить ее уже без шкуры. Бетке распалился. Он знал, что повар запросто мог заткнуть его за пояс по части доставания съестных припасов для Людвига. Поэтому во имя конкуренции ему приходилось добывать кое-что за пределами лагеря. Например, кальсоны из искусственного шелка. Это произвело бы впечатление, да и ему самому доставило бы удовольствие.
— Хорошо, я ее тебе даже отварю, — сказал он.
— Это все равно будет трудно. Тогда нам понадобится нож.
— Нож? Зачем нож?
— У нас нет ножей. Нам ведь придется разрезать. Повар мне…
— Ладно, ладно, — прервал его нетерпеливо Ветке. — Значит, еще и нож.
«Кальсоны должны быть голубые. Или лиловые. Лучше бы лиловые. Около склада есть магазин, там это можно найти. Специально выделенный дежурный пошлет его туда. А коронку можно продать живущему рядом дантисту», — просчитывал он в уме.