Искра
Шрифт:
— Стоп. Кто установил данные ИИ?
— Ковешников Антон, права администратора от 04.01.2065.
— Айзек, загрузи самый последний ИИ в свою память и запусти в безопасном режиме.
— Выполнено.
— ИИ? Там кто-нибудь есть? — нервно спросил Гиад.
Ответом была тишина. «Более Я»… Ноги сами вынесли его из лаборатории и потащили прочь. Такого внутри него еще не происходило, и он не сталкивался с подобными нарушениями в работе с ИИ. Мысли о «Шелобе» и о том, чем занимался Антон, чередовались у него в голосе самым хаотичным
Хотелось позвонить Джайне. Она бы обязательно нашла для него нужные слова. Или хотя бы успокоила, снова вывела его на цикл неспорных и безболезненных размышлений. Нет. Нельзя грузить её всем этим дальше, не для того была создана её светлая голова.
Неожиданно Гиад оказался в старом парке. Как это бывало в молодости, погружённый в свои мысли, он мог пройти километры, совершенно не осознавая, что делает. Не лучшее место для приличного гражданина, если верить карте города. Оранжевый уровень угрозы — предупредила его линза.
— Эй ты! Длинный! — окликнул его странный, отдающий металлом голос.
Гиад обернулся и, к своему неудовольствию, столкнулся со скампом — человеком считающим, что весь окружающий мир мусорная свалка. Его мусорная свалка.
Голос бродяги был таким неприятным и странным из-за кустарного голосового импланта, заменившего ему часть челюсти и трахею. Может быть, рак или плотоядная бактерия, которую этот отброс просто не захотел лечить.
— Ищешь чего? — спросила неприятная личность, улыбаясь ему кривым ртом.
— Ищу? — удивился Гиад вопросу и тому, что не повел себя как в виртуале и не бросил резкое «нет».
— Да. У меня есть, — бродяга извлек из под складок одежды темную, гладкую бутыль. — Лучший «сэм» в городе!
— Сэм? — удивился Гиад.
— Самогон, такого нигде больше не купишь! Это тебе не сраный героин, деревенщина! Я называют его «Удел Аристократов», — сверкая глазами ответил скамп.
Гиад уставился на бутылку и бродягу. Одним из методов выхода ИИ из тупика является случайное действие и наблюдение последствий.
— Сколько? — спросил Гиад.
— За кредиты и евро не торгуюсь, — фыркнул бродяга. — Твоя линза и обувь.
— Идёт! — выцедил Гиад, как герой одного из своих виртуальных приключений.
Прежде чем покинуть его глазницу, линза попыталась напугать его штрафами за незаконные сделки и употребление алкоголя без лицензии. Военные ботинки бродяги оказались очень неудобными, даже после затяжки на нужный размер, а пейзаж, без дополненной реальности и украшающих фильтров, депрессивным и блеклым.
Гиад не торопился, он давно не давал отдыха глазам и не бывал на набережной. Глоток морского воздуха и глоток этого «сэма». Напиток оказался странным и неприятным на вкус, но лучше, чем подобное экспериментальное пойло в виртуале.
Отдать линзу было странной идеей. Зачем она скампу? Такие чипы и запчасти можно легко найти на помойке, некоторые меняют линзы раз в сутки. К информации и финансовым операциям он доступ тоже не получит. Только архив фото и видео за несколько суток. Джайны там нет, только он. Что ж, даже если этот парень извращенец, всё равно не важно.
Что-то было в этом холодном и присыпанном снегом тихом морском берегу. Механическое движение волн, их сложные преломления давали странный ритмичный, но какой-то успокаивающий звук. Хотелось остаться здесь, слушать и дышать.
Спустя минут пятнадцать на Гиада свалились первые баффы. Помутнение сознания и нарушения моторики были куда более серьезными и долгими, чем в самом хардкорном и незаконном моде «Героя Пустошей».
Пошатываясь, Гиад устремился назад. Алкоголь никаких положительных эффектов для человека не давал. Только огромный список отрицательных. Но люди почему-то не отказываются от него, видят что-то. И всем понятно что. Но для этого нет никакого слова или описания. Общий романтизм алкоголиков? Хм.
До работы он добирался еще часа два, не удержался от ещё пары глотков по пути. Только бы Джайна его не потеряла, пока он не дойдет до лаборатории и не возьмет запасную линзу. Увидеть родного человека в офлайне то ещё испытание.
В здании было почти пусто, мало кто любил работать по вечерам. Ненавистный «Шелоб» так и сидел как истукан, на своём месте и всем своим видом издевался над Гиадом. Проклятый голем.
— «Шелоб», ты не устал сидеть? Осмотри-ка лабораторию на предмет улик и прогрузи протокол допроса номер двадцать семь до последней стабильной точки.
Шелоб пришел в движение, плавно поднялся и пошёл по лаборатории, в тысячный раз проговаривая «сложное» дело и свои выводы.
— «Шелоб», правильно ли возбуждать уголовное дело в отношения гражданина Нильсин Каюм? Анализ.
На этот раз «Шелоб» успел сделать несколько шагов, прежде чем замереть. Когда одна из его ног застыла в воздухе, Гиад загнудел себе под нос знакомые ругательства.
— Анализ, — голос без интонаций разнёсся по пустой лаборатории. — Блок нейронной сети, ответственный за возникновения экзистенциального тупика, может быть найден на основе совмещения когитального и моторного теста. Язык тела в последний микромомент перед тупиком, соответствует блокам моторики и «мешам» с номерами…
— Антон? — прошептал Гиад.
— Антон, Ковешников, — ответил голос без интонаций. — Скульптор роботизированных структур и организмов. Задача?
— Задача? — пытаясь справится со страхом, спросил Гиад.
Зловещая тишина была ему ответом. Свет в лаборатории вдруг ослаб и погас.
— Внимание! — тревожным голосом оповестила инженерная система института. — Зафиксирован опасный разогрев основного ядра ИИ, предельная мощность, немедленно прекратите текущие вычисления. В случае срабатывания защитных систем или повреждения собственности «Синотек» Вы будете привлечены к ответственности.