Искры истинной магии
Шрифт:
— Не надо! — прохрипел я, отчаянно извиваясь и пытаясь сбросить с себя эту карающую неведомо за какие грехи длань.
— О, прости! Переусердствовал. — Волна магии, а ничем иным это быть не могло, спала, позволив увидеть виновника моих неприятных ощущений. Им оказался высокий и плечистый старик неопределенного возраста с роскошной гривой седых волос, облаченный в белый балахон. Для завершения образа светлого волшебника ему не хватало только бороды и посоха: первую, видно не отпустил, а второй мог найтись где-нибудь поблизости, например, вот под кроватью, на которой я лежу… Кроватью?
— Где мы? — спросил я своих друзей, видневшихся на заднем плане.
— Фронтир.
— Да он не про то, — поморщился Артем. — Ты лежишь в доме у преподобного Тонахью, он местный священник. Четвертый день, кстати, лежишь, но первый раз в себя пришел только сегодня.
— Ничего, — уверил Ассасина церковник, — его дух оправился, теперь пойдет быстрее, вот увидишь. Да славен будет…
— Ш-ш-ш! — непроизвольно вырвалось из моей глотки, когда от высокой фигуры заструились волны с трудом переносимого жара. Мои друзья, кстати, отреагировали еще активней, отшатнувшись.
— Простите, — смутился Тонахью. — Все время забываю о ваших м-м-м… особенностях.
— Он, — начал я, но был оборван на полуслове Ярославом.
— …знает, — кивнул Алколит. — Пришлось все рассказать, у нас не было другого выбора, иначе наше трио стало бы дуэтом. Ты молчи, сил набирайся, сейчас все тебе расскажу. Та скотина, что виновна во всем произошедшем, принадлежала местному кузнецу. Этот маэстро кувалды, может, и неплох в своем деле, но за воротник заложить любит, даже слишком. В тот день он с самого утра залил зенки, и аккурат за пять минут до того, как мы прошли мимо его забора, стукнула ему в голову гениальная идея. Бычка своего кастрировать. Не знаю уж, как сей алкоголик с пьяных глаз попытался провернуть эту операцию, но в результате животное озверело. Когда бык сдох, убитый бледным пламенем, мы с Ассасином вытащили тебя из-под еще дергающейся туши и пришли в тихий ужас.
— Я бы сказал, что ваш ужас был довольно-таки громким, — хмыкнул Тонахью.
— У нас были на то основания, — пожал плечами Артем. — Если бы такие травмы получил кто-нибудь другой, а не Виктор, посоветовал бы его добить просто из сострадания.
— Соглашусь, — серьезно кивнул священник. — И если бы вы не спасли мою внучку, то я бы отправил душу сего отрока на новый круг жизни, даже не делая попытки задержать его в этой бренной и очень сильно поврежденной оболочке.
— Так, — мозг работал медленно, но на редкость качественно, позволяя оценить всю тяжесть сложившегося положения, — что эта скотина мне поломала?
— В основном ребра, ну и внутренности под ними отбила, — откликнулся священник. — Остальное уже так, мелочи. От переломов рук или содранной кожи не умирают даже обычные люди, не то что темные маги.
— А мы разве темные? — По инерции, забыв про слова Алколита об информированности Тонахью, я попытался опротестовать этот сомнительный в глазах окружающих статус.
— Темнее бывает, но редко, — на полном серьезе ответил мне Ярослав. — Мы тут со святым отцом пообщались за те дни, что ты без памяти лежал… И складывается очень, я бы сказал, любопытная картина, которая частично проливает свет на наши внезапно возросшие способности к магии.
— Рассказывай, — попросил я, ерзая на туго набитых подушках и пытаясь принять положение, в котором было бы легче дышать.
Речь Алколита, сопровождаемая комментариями священника, почти целиком была посвящена душе. И магии. А точнее, тому, как они взаимосвязаны между собой. По мнению этих двух спевшихся знатоков чар, любой предмет имеет свою собственную энергетическую оболочку, ауру, и чем предмет сложнее, тем большей сложностью отличается и его оболочка. Живые или не очень существа исключениями из этого правила не являются, вот только процессы, происходящие внутри них, — самые сложные. Что первично, аура или материальное тело, — вопрос спорный, но то, что они взаимосвязаны, несомненно. Те, чья аура более плотная, — сильнее, ловчее, быстрее, чем их собратья, и, самое главное, обладают способностью творить волшебство. Чем плотнее энергетическая оболочка, тем большим запасом магических сил обладает ее владелец. Конечно, сила отнюдь не означает умения, но довольно часто с успехом может его заменить.
Для того чтобы усилить свою ауру и, соответственно, получить или улучшить способность колдовать, существует несколько путей. Общепринятый — длительные тренировки. Потихонечку, полегонечку, по капельке с помощью медитаций можно нарастить себе магические мускулы… Если бы не пара проблем. Во-первых, надо быть очень упертым, чтобы отдать десятилетия своей жизни на тренировки, а во-вторых, в это время требуется хоть кто-то, кто бы содержал будущего волшебника, так как одновременно духовно развиваться и добывать средства для существования не получится. Альтернативный путь — подвергнуться изменению ауры. Эту операцию со своими служителями изредка производит какой-либо бог или демон, фактически он отделяет от себя частичку собственной энергетической оболочки и прицепляет ее к донору, подгоняя по фигуре. Чтобы проделать подобное, нужно обладать неслабой мощью, ведь отданное не возвращается. Фактически сущность выдает своему служителю длительный кредит, который тот возвращает годами, и, если не попадает в форс-мажорные обстоятельства, прекращающие его карьеру, возвращает с немаленькой переплатой.
Но люди не были бы людьми, если бы не извернулись так, как не всякая змея сумеет, и не придумали способ получить все и сразу. Хотя маги других рас не отстают от них в поисках и, вполне возможно, именно они стали обладателями пальмы первенства в этой научно-магической гонке. Но это сомнительно. Область волшебства, с помощью которой можно стать сильным чародеем в рекордно короткие сроки, используется в основном только нами да еще орками — это некромантия. Те, кто выбрал своей стезей смерть, на высших ступенях своего развития получают возможность работать не только с телами, но и с душами, не на уровне богов или демонов, конечно, но все же. И что более важно для усиления способностей, с их остатками. Когда разумный умирает, то в покинутой оболочке остаются… не кусочки, нет, если провести аналогию, то это нечто похожее по своему назначению на периферические устройства компьютера.
— Энергетическая оболочка, судя по всему, тесно связана с нервной системой, пронизывающей все тело человека, — горячился Алколит, размахивая от волнения руками. — Пищеварение, сердцебиение, да вообще все происходящие в теле процессы имеют свое отражение в ауре, точнее, не отражение, а контролирующие их структуры, между ними плотная взаимосвязь. Уверен, увеличь кто-то разрешающую способность заклинаний магического зрения, он бы и деление клеток заметил.
— Каких клеток? — спросил Тонахью.
— Потом объясню, — махнул рукой Ярослав. — На словах это трудно передать, видеть надо. Но, так или иначе, какой-то головастый некромант однажды сообразил вытащить из не слишком старого трупа эти энергетические узлы, которые медленно разрушались после потери их главной составляющей — души. Ну а потом он или же кто-то другой, что совершенно неважно, додумался приживить эти кусочки к энергетической оболочке еще живого тела.
— Ну и? — по-прежнему не понимал я. — Ближе к сути, пожалуйста.