Искупительный грех
Шрифт:
– Ты обманула меня.
– тихо, произнес он.
– Саймон, нет!
– Обманула! Ты сказала, что полиция приехала вовремя. Ты сказала…
– Пожалуйста, не надо. Все хорошо, Саймон. Со мной все в порядке.
– Черта с два! Этот козел все же сделал это. Он опять сделал это!!!
Линда подбежала к Саймону, обхватила его плечи, дрожащими руками. К ее облегчению, Саймон не стал сопротивляться. Просто продолжал стоять и смотрел на нее, пронзая ее сердце упреком, светившимся
– Когда-нибудь я убью его.
– О, Боже, нет! Саймон, что ты такое говоришь!!!
Линда не на шутку испугалась. Для подростка, уж слишком уверенно он произнес эти слова. Если бы его переполняли эмоции, то возможно это не прозвучало бы так. Но от холодного спокойствия, с которым Саймон сказал это, Линде стало хуже, чем несколько минут назад.
– Дорогой мой, Саймон, ты должен все это забыть. Мы уехали так далеко. Теперь все будет иначе. Возможно не сразу, но все наладится, если мы будем вместе. Я обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы вы больше ни чего не боялись. Мы терпели так долго, Саймон, нам осталось потерпеть еще чуть-чуть. Я позабочусь о вас. Обещаю.
– А ты?
– отступив на шаг, спросил Саймон.
– Кто позаботится о тебе? Ты себя в зеркале видела? Ты поэтому не ела. Так ведь? Черт!!!
– сбросив руки Линды со своих плеч, воскликнул Саймон.
– Ты не должна была забирать меня и Курта.
– Саймон, не говори так. Мы уже миллион раз обсуждали это. Мы семья! Мы должны держаться вместе.
– Мы не семья. Я и Курт не твои дети. Было бы лучше, если бы ты просто увезла Дору и Сару. А я могу обойтись и без тебя.
Линда дернулась как от удара. Нет. Это было хуже, чем физическая боль. А по этой части она могла считать себя знатоком. Все на чем держалась ее сила воли, это осознание, что она должна, во что бы то ни стало, спаси своих детей. Что, как бы не было страшно и трудно, это не большая цена за то, чтобы ее дети были в безопасности. Но как ей справится со всем этим, если все, во что она верила, всего лишь ее иллюзия. Что, если Саймон прав. Она не должна была увозить его. Он давно научился избегать гнева отца, а если и попадал под удар, так это в бесполезной попытке помочь ей. По большому счету, муж никогда не бил детей. Он пугал их, доводил до слез, унижал, но не бил. По крайней мере, так было, пока под рукой была она, его жена. Уехав с малышами, она может и подставила бы Саймона под удар, но тот давно научился распознавать настроения отца и вел себя соответственно. И теперь, когда ему не нужно было оставаться с ней, чтобы как то защитить, а потом и помогать приводить себя в порядок, чтобы не пугать младших детей, Саймон мог уйти из дома, пока приступы гнева у отца не пройдут.
И, по крайней мере, у Саймона была бы крыша над головой. И ему не пришлось бы сутками маяться в старом фургоне, приглядывая за усталыми малышами, пока сама она, с трудом держала руль.
Но все аргументы были бесполезны. Линда прекрасно знала, что не смогла бы уехать без Саймона. Может она и не была его матерью, даже мачехой себя не считала, но Саймон был дорог ей не меньше, чем дочери и Курт.
– А я нет, Саймон. Я нет.
– чувствуя безмерную усталость, словно не она только что встала с постели, Линда присела на край ванной.
– Я знаю, что ты бы справился. Наверное, да. Но… Я нет.
– Я нашел работу. Вчера.- вдруг
Линда вскинула голову и встретилась с виноватым взглядом парня.
– Работу?
– Да. На ферме. Разнорабочим. Оплата каждый день. И я не поеду ни к какому твоему брату. Я остаюсь здесь.
Саймон отвернулся и вышел, широко распахнув дверь. Линда последовала за ним.
– Я иду на работу, Линда. Вот тут продукты.
– он указал на пакет, по-прежнему стоящий на столе.
– Я уже поел. У меня осталось немного денег, вот.
– Он бросил на стол смятые бумажки и пару монет.
– Не много, но на скромный обед хватит.
– Саймон…
– Там эта женщина хочет поговорить с тобой. Она ждет тебя в ресторане. Сказала, чтобы ты и детей приводила.
– Ты не можешь уйти. Когда ты вернешься? Мы не можем просто ждать, Саймон. Я…
Линда и дальше готова была спорить и уговаривать Саймона, но увидела детей, сидевших на ее кровати. Их встревоженные лица, и прижавшиеся друг другу тела, заставили ее замолчать. Как много раз, они с Саймоном вот так закрывались в ванной, пытаясь скрыть следы ярости их отца, и выходя, видели такую вот картину.
Дети сидели и переводили испуганный взгляды с нее на Саймона. Парень тоже заметил это и улыбнулся детям.
– Ну и чего же вы тут расселись! Курт, тебе не стыдно, ты все еще в пижаме. Ты должен подавать пример девчонкам. Идите сюда рыжульки, поцелуйте меня.
Девочки без колебаний бросились в объятия Саймона, а Курт, подойдя к Линде, робко прижался к ее боку. Но как только, Дора и Сара отступили, он в ту же секунду занял их место. Саймон обнял брата и что-то прошептал ему на ухо, от чего мальчик несмело улыбнулся. Потом Саймон выпрямился и посмотрел Линде в глаза.
Ее горло сжалось от паники, что больше его не увидит. Она была близка к тому, чтобы броситься к нему, и, рыдая, умолять остаться. Но знала, что это не остановит его. И понимала, что не имеет права удерживать его, как бы ей этого не хотелось.
– Линда. Я… - он замолчал, словно не находя слов, потом вздохнул и продолжил.
– Вернусь вечером сюда же. Если вас здесь не будет, значит… Значит ты, наконец-то, поступила правильно.
Он ушел, оставив Линду стоять посреди комнаты, смотрящую на пакет с продуктами и оставшимися на столе деньгами.
8 глава
Суровый взгляд Полли Дойл, казалось, был способен прожечь даже через весь ресторанный зал, заполненный людьми за столиками, и снующими между ними официантами. Линда до боли сжимала ключ от комнаты, где они с детьми провели самую комфортную ночь за последние две недели. Несмотря на то, что до конечной точки их пути оставалось лишь пару часов на рейсовом автобусе, никогда она еще не казалась такой далекой. И сейчас, под тяжелым взглядом, грузной хозяйки ресторана, Линда чувствовала себя ничтожной и уязвимой. Но она не хотела, чтобы дети, еще когда-нибудь, увидели ее испуганную и беспомощную, и поэтому расправила плечи и уверенно шагала к миссис Дойл. Правда ее бравую походку немного портило то, что Линде приходилось подстраиваться под маленькие шажки девочек, и Курта. А они, не привыкшие к скоплению народа, с интересом крутили рыжими головками и спотыкались на каждом шагу.