Искупление грехов

Сухов Лео

— Приплыли, — раздался неподалёку голос Пятнашки. — Есть у кого-нибудь свет?

Я попытался сформировать огонёк, но все мои попытки снова окончились неудачей.

— У меня нет, — голос Зенки. — А мы тут все? Где телега?

Снова неудача с мудростью.

— Кто тут с нами есть вообще? — снова голос Пятнашки.

Я в отчаянии попытался сложить искры мудрости в рисунок и, наконец, сумел это сделать. Крохотный огонек медленно завис над землёй.

— Нас тут шестеро, — устало сказал я. — Ты, Зенка, Клада и Фука из отряда Ножа. А ещё я и Молчок. Он кстати, тебе отвечал, но

в темноте его пассы видел только я.

Одна из особенностей другого взгляда была в том, что контуры людей и предметов видишь даже в темноте. Видишь плохо — но этого хватает. Один из недостатков другого взгляда — очень сильно устаёшь, поэтому смотреть на мельтешащий песчинками и искрами мир долго не получается. И сегодня я уже заработал себе головную боль.

— Шрам! — Пятнашка радостно меня обняла. — Ты знаешь, где мы?

— В малом мире, — ответил я, доставая из-под нагрудника защитный амулет. — Или в явлении… Не могу тебе точно сказать.

Светился амулет совсем слабо. Еле-еле светились амулеты и у всех, кто вместе со мной попал в это странное место. Тёмное, заполненное ползущим по земле туманом. В свете огонька ещё можно было различить костлявые ветви засохших деревьев. А может, просто они ещё не вышли из своего зимнего сна — вокруг было довольно прохладно.

— Вы на забытой дороге, — прошелестел голос из темноты.

Мы рефлекторно попытались схватиться за оружие, но оказалось, что вооружены были не все. У Молчка у единственного был щит и меч — его вытянуло прямо из строя бойцов. Пятнадцатая была с коротким копьём, я — с кинжалом, Зенка — с узким мечом с широкой гардой. Клада и Фука оказались безоружными. [A1]

— Кто здесь? — тихо прошептала Фука.

— Тот, кого не стоит бояться, — ответила темнота. — Я единственный, кого тут бояться не стоит. Кхе-кхе!..

Смешок вышел вполне живым. Даже стало понятно, что говорит с нами очень старый человек.

— Кто ты? — спросил я, освобождаясь от объятий Пятнашки и делая шаг в сторону голоса.

— Почти никто, — ответила темнота. — Меня уже почти нет, мальчик.

— А кем ты был? Ты жил в Линге? — удивилась Зенка.

— Сколько вопросов… а сил и времени отвечать на них у меня нет, — ответила темнота. — Я постараюсь… Меня звали… звали… как же меня… Лин-ани меня звали! Я жил в Линге… был мудрецом.

— Постой, в Линге был Лин-ани! — тихо шепнула Пятнашка. — Это главный мудрец города!

— Да, я был им, — неуверенно согласилась темнота. — Может быть, я ещё им остаюсь… Я не знаю. Я умираю, девонька.

— Где мы? И что это за место? — спросил я, махнув своим бойцам не вмешиваться.

— Это забытая дорога, — ответил Лин-ани. — Я сам открыл её, когда меня коснулось изменение.

— Это какая-то мудрость? — спросил я.

— Это сложно объяснить, — ответил Лин-ани. — Но когда-то мудрецы Сангара умели делать такие дороги, а потом секрет был утерян. Поэтому дорога и забытая. Я потратил всю свою жизнь, чтоб разгадать этот секрет… и даже сумел это сделать… Это было последнее, что я сделал.

— Зачем ты её сделал?

— Не сделал — открыл. Я хотел вывести людей по ней, — ответил мудрец. — Простых жителей, кому не досталось места на корабле.

«Да я гляжу, ты всё же не был лишён благородства» — мелькнула у меня в голове мысль, но я её подавил. Злорадствовать было нельзя.

— И получилось? — уточнил я у мудреца.

— Я не знаю, мальчик, — ответил Лин-ани. — Я стал основой для этой дороги, её защитой от изменённых и самого изменения. Я держу ее открытой, но не могу защитить. Я и есть — дорога. Но я не знаю, получилось ли у людей выйти… Вижу только, что многие остались тут, запутавшись в своих кошмарах.

— Как получилось, что мы оказались тут? — продолжил я расспросы.

— Я вам помог, — ответил Лин-ани. — Помешал мудрости отправить вас в малый мир. Я уже давно знаю, что началась чистка. Не раз я видел твой отряд. Я даже видел, как ты попал сюда впервые, Шрам. Вы сейчас проявили настоящую смелость, спасая своих соратников.

— Не так уж и много там было смелости, — ответил я, вспомнив свои мысли.

— Иногда необходимость и есть — смелость, — темнота зашелестела смехом. — А страх нужен, чтобы его преодолевать, мальчик. Ты молодец, как и все в твоём отряде. А я вот… Я не смог.

— Зачем ты вмешался? — спросил я. — Ты ведь потратил на это силы?

— Что толку жалеть о силах?.. — Лин-ани и темнота вздохнули. — Я дорога без цели. Сколько ещё я продержусь? Месяц, два? Не знаю… Здесь секунда — вечность, год — вечность!.. Теперь мне осталась пара дней — но это тоже вечность… Вечность бесконечных кошмаров. Но вы можете выйти по забытой дороге… Понимаешь, мальчик?

— Понимаю, — я кивнул. — Как нам выйти?

— Это начало пути, — ответил Лин-ани. — Идите вперёд по камням. Я не знаю, с чем вы столкнётесь впереди. Там будет жить тень ваших страхов, но если не обращать внимания — вы пройдёте. Когда увидите свет — идите к нему. Это и есть выход… Там… Если получится…

— Что там? — спросил я.

— Там… по пути… вам может попасться мой дневник с рабочими записями. Его уносили жители Линга. Возьмите его и передайте любому имперскому мудрецу, они разберутся… Не ищите специально. Не надо. Просто не дайте людям забыть про меня…

— Не дадим, — пообещал я. — Не дадим, Лин-ани.

— Идите тогда. Не задерживайтесь. Когда меня не станет, дорогу поглотит туман… и выход закроется. Идите…

Мы молча стояли вшестером, вглядываясь в темноту и не решаясь сделать первый шаг. Лин-ани замолчал и не отвечал нам больше. Туман, до этого стелившийся по самой земле, начал медленно подниматься.

— Надо идти, — сказал я. — Надо выбираться отсюда как можно скорее. Готовы?

— Нет, — ответила Пятнашка за всех. — Ты ранен, я ранена. Все в ранах. Молчок вообще на ногах елестоит.

— Мази?

Мази нашлись, хоть и немного — из запасов на поясе. Наскоро перепроверив все раны и смазав свежие, мы двинулись вперёд.

[A1]Хочется парой-тройкой слов пояснить, почему эти две без оружия

Глава 13

На забытой дороге не было времени — в том смысле, что оно совсем не ощущалось. Сколько мы шли в темноте при свете моего мигающего огонька? Каждое из этих миганий вызывало у меня острый приступ страха. Не был я уверен, что у меня получится засветить огонёк снова — в чём и признался своим спутникам. Каждый на это отреагировал по-своему. Пятнашка ободряюще пожала мою руку, Зенка прикусила губу, Клада всхлипнула, Фука что-то пробормотала под нос, а Молчок просто пожал плечами — его любимый жест. И, наверно, самый многозначный.