Искупление
Шрифт:
Поддавшись любопытству, Хейвен вновь двинулась вперед, но, пройдя несколько шагов, остановилась. Она вспомнила слова Кармина. Он упоминал о том, что его мать похоронена в Хиллсайде.
Сердце Хейвен ускорило свой ритм, когда она внезапно ощутила, что нарушает его личное пространство. На ум ей моментально пришло воспоминание о том, как она увидела его сидящем за роялем в годовщину ее гибели – он сидел ссутулившись и плакал. Грудь Хейвен сковало болью.
Она немедленно отступила назад.
Должно быть, Кармин почувствовал это движение, потому что в этот момент его тело напряглось; расправив
Все происходило будто бы в замедленной съемке. Когда Кармин обернулся в ее сторону, их взгляды встретились. Она, наконец-то, увидела его лицо, отмечая поджатые губы и темные круги под его покрасневшими глазами. Пока он смотрел на нее, выражение его лица стремительно менялось, демонстрируя все новые и новые эмоции. Шок, неверие, замешательство, отчаяние, страх, надежда, скорбь, горе… все эти чувства в одно мгновение обрушились на Хейвен, пока она смотрела на человека, которому однажды отдала свое сердце – сердце, которое все это время принадлежало ему.
Она любила его – так же сильно, как и прежде – и, увидев в его глазах то же самое, она ощутила покой. Каким бы другим и незнакомым ей ни казалось все вокруг; несмотря на боль и горе, они сумели сохранить любовь.
Все, наконец-то, вновь встало на свои места.
Кармин нерешительно сделал шаг в ее сторону и, заметив это движение, Хейвен бросилась к нему. Скинув по дороге туфли, она побежала по траве, дрожа и плача. Когда их тела столкнулись, Кармин обнял Хейвен и, пошатнувшись, сумел сохранить равновесие. Его тело сотрясала сильная дрожь, из груди вырвалось сдавленное рыдание.
Ни один из них не проронил ни слова. Стоявший в горле комок не давал Хейвен ничего сказать, позволяя лишь плакать. Оказавшись в его объятиях, она закрыла глаза, наслаждаясь знакомым запахом и теплом его тела. Несмотря на его уязвимость, несмотря на то, насколько шаткой была земля под его ногами, Хейвен чувствовала себя в безопасности, находясь в его руках, словно все ее скитания вели к этому моменту, к этому месту, где она, наконец-то, вновь почувствовала себя как дома.
Он был ее домом. Всегда был.
Хейвен не могла сказать с уверенностью, как долго они стояли между могилами его родителей, обнимая друг друга. Вся их боль, страдания и горе вышли через их сбивчивое дыхание, все слезы прокатились по их щекам. Могли пройти минуты или часы, но им казалось, что время для них вновь остановилось.
– La mia bella ragazza, – прошептал Кармин дрогнувшим голосом.
От этих слов Хейвен охватила ностальгия, и она закрыла глаза. Ощущения от его прикосновения растекались по ее венам.
– О, Кармин.
Он отстранился, дабы посмотреть на Хейвен; по его щекам текли слезы, волосы были растрепаны. Вытянув руку, Хейвен провела рукой по его волосам и поморщилась, когда ее пальцы застряли в застывшем геле для волос.
– Твои волосы.
На его губах появилась грустная улыбка, и, несмотря на то, что он ничего не ответил, Хейвен знала, что он ее понял. Потянувшись к ней,
Вытирая его слезы, Хейвен исследовала его лицо. Заметив небольшой шрам на его щеке, она провела по нему указательным пальцем. Никогда прежде она его не видела.
– У тебя шрам.
– Ты прекрасна, – ответил Кармин, улыбаясь, когда щеки Хейвен покрылись румянцем. – Ты по-прежнему краснеешь.
– Ты по-прежнему заставляешь меня это делать, – прошептала Хейвен, изучая его взглядом. – Ты в костюме.
Опустив взгляд, Кармин осмотрел себя и поморщился.
– Я, как и раньше, терпеть их не могу, но это ведь похороны, – на последнем слове его голос сорвался. Отведя взгляд, он сделал глубокий вдох в надежде восстановить дыхание. Его взгляд скользнул Хейвен за спину. – Ты на шпильках.
– Я, как и раньше, терпеть их не могу, но это ведь похороны, – ответила Хейвен, повторяя его слова. – Ты не надел кроссовки «Nike».
– К сожалению, – пробормотал Кармин. – От этих ебанных туфлей у меня болят ноги.
Хейвен сдержала смех.
– Ты по-прежнему используешь это слово.
– Какое? – Кармин приподнял брови, когда Хейвен не ответила. – Полагаю, ты его, как и прежде, не используешь.
Хейвен пожала плечами.
Стоя обнявшись, они продолжали обмениваться своими наблюдениями. Возможно, это было малозначительно, учитывая обстоятельства, но только так они могли заново воссоединиться. Они вновь знакомились друг с другом, отмечая те нюансы, которые изменились, возвращая в свои взаимоотношения комфорт и понимание. Хейвен бесчисленное множество раз думала о том, что скажет, если когда-нибудь вновь увидит Кармина, обдумывая при этом его возможные ответы, однако она и представить не могла, что это произойдет с такой легкостью.
Было совершенно очевидно, что они оба изменились. Смотря в его глубокие зеленые глаза, Хейвен видела темноту, кроющуюся под поверхностью, но мрак еще не успел поглотить его целиком. Дух Кармина, возможно, был сломлен, но его душа осталась нетронутой. Хейвен казалось, что она знакомится с ним как в первый раз, однако теперь она с самого начала знала его настоящим.
Кармин Марчелло ДеМарко был сломлен, но даже таким он был прекрасен.
– Поверить не могу, что ты здесь, – сказал он, вновь притягивая Хейвен к себе. Прижавшись лицом к ее волосам, он сделал глубокий вдох. – Должно быть, я, блять, сплю.
– Это не сон, – ответила Хейвен. – Я на самом деле здесь.
– На сколько?
Хейвен замешкалась. Их беседу нарушил телефон Кармина, звуки которого добавили напряженности в царившую между ними атмосферу. Жестом попросив Хейвен оставаться на месте, он отошел в сторону, поднося телефон к уху и говоря тихо, дабы она не смогла его услышать. Хейвен наблюдала за происходящим с беспокойством.
Она знала, что чувство легкости было мимолетным, все не могло быть так просто. Он жил совсем другой жизнью, в которой существовали вещи, частью которых Хейвен быть попросту не могла – существовало многое, о чем она никогда не узнает. Кармин хранил секреты, озвучивать которые он не имел права.