Искупление

Это казалось каким-то гребаным сном. Моя стойкость и ебаное целомудрие — боже, какое ужасное слово, — все это начало трещать по швам, когда мои ноздри уловили ее сладкий запах. Я протянул руку, едва дотрагиваясь до холодной ладони. Они всегда казались ледяными на ощупь, несмотря на высокую температуру на улице. Элиза напряженно сглотнула, ее плечи взволнованно приподнимались от той силы, с которой она втягивала воздух в свои легкие.

Я осторожно провел по ее мягким пальцам своими, более грубыми и мозолистыми, наслаждаясь тем, как ее лицо вспыхнуло, а рот слегка приоткрылся.

Она была прекрасной.

Как гребаная богиня, которая спустилась с неба, чтобы

заставить меня поклоняться у своих ног.

Наши тела были достаточно близко, но я не пытался коснуться ее еще где-то, кроме наших сцепленных рук.

Высунув язык, я облизал кончик ее пальца, затем обхватил губами и слегка прикусил. Дыхание Элизы стало прерывистым, ее глаза лихорадочно заблестели, оставаясь прикованными к моему лицу. Я видел, как желание медленно затапливает ее тело, разливаясь по венам и просачиваясь под кожу. Румянец со щек перешел на шею, и мне хотелось провести своим языком, чтобы прочертить ему дорожку, но я одернул себя, призывая к сдержанности, несмотря на то, что ублюдок в моих штанах буквально всеми силами упирался в ширинку. Не сейчас, господи, ты хочешь спугнуть ее или что? Хоть раз прояви чертово терпение, гребаный ты мудак.

Я выпустил указательный палец со своего рта и перешел к среднему, уделяя ему не меньшее внимание. Ладонь Элизы начала дрожать в моей руке, а мурашки поползли вверх, превращая ее соски в тугие горошины.

Мурашки, блять.

Я хочу вцепиться зубами ей в кожу, и впитать их в свою кровь, чтобы они разлились внутри моего тела.

Ее реакция на простые касания ставила меня на чертовы колени, и я чувствовал, что начинаю терять свой гребаный рассудок.

Слегка прикусив палец, я уловил тихий стон, который вырвался из ее полуоткрытых губ. Я замер, словно хищник, почуяв добычу.

Мне было мало.

Мало ее стонов, мало ее запаха, мало ее прикосновений.

Мне хотелось вытащить из нее все звуки, которые она может издавать, и впечатать их в свой испорченный мозг.

Они должны принадлежать мне.

Все, до единого.

Я знал, что скорее всего напугаю Элизу, но то, как она дрожала, широко раскрыв свои глаза, лишило меня остатков гребаного рассудка. Выпустив ладонь, я прижался своим ртом к ее раскрытым губам. Я облизывал, кусал и поглощал ее, как чертов монстр, которым, очевидно, и являюсь. И я не мог, блять, насытиться ее вкусом, ее запахом, и ее чертовски сладким стоном, который служил наградой для меня, когда она наклонила голову, отвечая на мой поцелуй.

Я больше не готов ее отпустить. Я стал зависим от принцессы с двойным именем.

Пол

— Ну же, идем, — веселый голос Китти эхом отскакивал от покатых склонов. Я шел следом по узкой тропе, стараясь не наступать ей на пятки.

— Я все еще думаю, что это плохая идея, — проведя языком по зубам, я огляделся по сторонам и сплюнул на песок под нашими ногами.

— Не будь занудой, — протянула Китти, ловко цепляясь за каменный выступ, — мне казалось, что это роль твоего брата.

— Неправда, — ощетинился я, когда речь зашла о Кристофере, — просто у него есть мозг, чего не скажешь обо мне.

Я вздохнул и опустил голову, рассматривая бездну под ногами.

— И он всегда тормозит тебя, — ее светлая бровь слегка приподнялась.

— Он следит за тем, чтобы я не свернул себе шею раньше времени, например, как сейчас.

— Ну, — протянула она с лукавой улыбкой, — его здесь нет, так что, теперь я буду твоим смотрителем.

— Если ты снимешь трусики со своего тела, возможно, что я соглашусь.

— Кто сказал, что они сегодня на мне? — Китти со смехом перешагнула последний валун и ступила на плоскую каменную площадку. Я подтянулся на руках и спрыгнул рядом с ней, подталкивая ее гибкое тело к стене. Опустив голову,

я провел носом по ее щеке, втягивая сладкий запах. Китти положила руки мне на плечи и притянула ближе, приподнимаясь на цыпочки. Я высунул язык и облизал ее полные губы, затем прихватил зубами нижнюю и втянул ее в свой рот.

— Ты решила играть грязно, котенок?

— Как и всегда, — выдохнула она мне в рот, цепляя своими зубами мою губу. Я почувствовал, как металлический привкус крови заполнил мой рот. Китти стала жадно целовать меня, размазывая кровь по своим губам. Я крепко стиснул ее шею, наклоняя голову в сторону. Мой член набух и теперь причинял конкретные неудобства. Словно читая мои мысли, Китти опустила руку и крепко стиснула его своей ладонью. Глухой стон вырвался из моей груди. Я оторвался от ее рта и запрокинул голову вверх, втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. Не важно, насколько часто мы трахались, я был готов снова кончить уже через несколько минут. Подростковые гормоны заставляли мой член стоять по стойке смирно двадцать четыре часа в сутки. Зеленые глаза Китти озорно заблестели, когда она скользнула спиной по камню и опустилась передо мной на колени. Я расстегнул ширинку и спустил штаны по бедрам.

— Он весь твой, котенок, — криво ухмыльнулся я, опираясь одной ладонью в стену над ее головой.

— Надеюсь, как и ты, — Китти лизнула головку, затем вобрала член в рот, слегка прикрыв глаза.

— Как и я, — хрипло простонал я, начиная медленно трахать ее рот. Мое дыхание участилось, жар стал приливать к голове, а покалывание внизу поясницы становилось все более ощутимым. Китти отстранилась и торопливо встала на ноги, расстегивая пуговицу на своих шортах. Моя ухмылка стала шире, когда я заметил, что на Китти нет нижнего белья. Она откинула шорты ногой в сторону и снова ухватилась за мой член, скользя языком от самого основания до кончика. Я провел ладонью по ее мягким длинным волосам, пропуская золотистые пряди между пальцами. Крепко ухватившись за затылок, я подтолкнул ее голову, проскальзывая глубже в горло. Китти сверкнула зелеными глазами, но покорно расслабила мышцы, позволяя мне полностью войти в ее глотку. Ее лицо покраснело, а в уголках глаз появились слезы, но я знал ее слабости. Я знал, что заставляет ее терять голову и весь тот рассудок, что у нее еще оставался. Китти опустила одну руку и ввела внутрь себя два пальца, продолжая сосать мой член. Ее стоны смешались с моим хриплым дыханием, и я понимал, что долго не продержусь.

— Китти, — процедил я сквозь зубы, чувствуя, как покалывание начинает распространяться от поясницы к моим ногам. Китти втянула щеки и щелкнула языком по моей головке, крепче сдавливая основание ладонью. Я чувствовал ее возбуждение в воздухе, пока она трахала себя рукой. Вцепившись в ее волосы, я оторвал голову Китти от своего члена, оттягивая ее назад.

— Сейчас я кончу в твое горло, котенок, и ты проглотишь все до последней ебаной капли, ты поняла меня?

Зрачки Китти расширились, поглощая зеленую радужку глаз. Румянец на щеках стал ярче, а дыхание — прерывистым. В тишине пещеры был слышен хлюпающий звук, когда она яростно вонзала пальцы внутрь своей киски.

— Я чувствую, как ты течешь, Китти, — хрипло прошептал я, удерживая ее взгляд, — твои пальцы скользкие от того, как ты сосала мой член. И я хочу, чтобы ты просунула их глубже внутрь своей тугой киски, пока я трахаю твой рот своим членом.

Легкая дрожь пробежала по телу Китти, а глаза стали закатываться. Я выпрямился и сунул свой член в ее рот, делая быстрые глубокие толчки. Тело Китти застыло неподвижно, после чего она кончила с громким криком, выгнув шею. Я кончил следом, оставаясь похороненным глубоко в ее горле. Лицо Китти расслабилось, а руки обессиленно упали по бокам. Крепко сжав ее челюсть рукой, я вытащил член и провел большим пальцем по ее распухшим губам.