Искупление
Шрифт:
— У нас намечается разговор по душам или что?
— Уильям, — я склонила голову на бок.
— Мне стоит насторожиться, раз ты используешь мое полное имя?
— Я могу налить тебе бокал вина, если это сделает тебя более терпимым.
— Так с этого и надо было начать, — он махнул рукой, и я осторожно встала на больную ногу, направляясь в сторону кухонного шкафчика.
— Сядь, женщина, — он поморщился и обошел меня, двигаясь гораздо быстрее, — где твое пойло?
— В верхнем шкафу, — я покачала головой и села обратно на диван. Моя нога ныла и отчаянно чесалась, в остальном я чувствовала себя вполне комфортно.
—
— Я не знаю, понятно? — он пожал плечами, избегая моего взгляда. — Я не испытываю такого к кому-то другому, так что можно с уверенностью сказать, что я не гей. Может, би, я не знаю. Мне все так же нравится трахать девушек, но я не могу выбросить из головы Пола. Возможно, что дело просто в нем, а не в том, что мне нравятся мужчины.
— Никто другой не вызывал у тебя подобных эмоций? — я взяла протянутый бокал и осторожно сделала глоток.
— Нет, — тяжело вздохнул Уилл, опускаясь на диван, — и это пиздец, как странно. Видимо, Пол просто умеет трахать мозг, и мне не встречался никто другой с такой же аурой, как у него.
Я немного поморщилась, снова сделав глоток красного вина. Насколько это может казаться странным?
— Ты тоже думаешь, что это звучит дико?
— Я уже ничего не знаю, — я сочувственно посмотрела на парня в своей комнате. Наши судьбы настолько переплелись, а эмоциональные качели то и дело давали нам хороший пинок под зад, что теперь этот разговор не казался чем-то из ряда вон выходящим. И это чертовски поражало меня, зацикленную на собственных переживаниях.
— Скажи лучше, как ты, — Уилл вызывающе приподнял бровь, — и оставь эту херню, по типу «все в порядке», для кого-то, с более нежной душой.
— Я правда в порядке. Не настолько, чтобы отмахнуться от всего, но я работаю над этим.
— Сеансы с мозгоправом действительно помогают?
— Не называй ее так, — я скривила лицо от этого прозвища, — она правда старается помочь.
— Ну, хорошо, если так.
Уилл подлил себе вино и вопросительно приподнял бутылку, на что я отрицательно покачала головой, В последнее время я слегка выпала из круга порядочных алкоголиков.
— Может, тебе тоже стоит к ней сходить?
— Для чего? — он недовольно покосился на меня. — Ты думаешь, она отобьет мою тягу к одному конкретному члену?
— Фу, блин, — меня слегка передернуло, — я еще не готова говорить об этих органах, поэтому попридержи язык.
— Прости, — он сочувственно посмотрел в мои глаза, на что я просто махнула рукой. Никто вокруг не обязан фильтровать свою речь просто потому, что у меня хреновые ассоциации с некоторыми частями тела.
— Ну, а если серьезно, возможно она поможет тебе взглянуть на ситуацию с другой стороны.
— Я так не думаю, детка, — печально отозвался Уилл, — сколько вы уже разговариваете по душам? Месяцев пять?
— Где-то так, — кивнула я головой, — хотя мне не кажется, что уже прошло столько времени.
— Время — хреновый лекарь, если хочешь знать мое мнение. Кстати, о времени.
Уилл посмотрел на часы и поднялся на ноги.
— Мне нужно немного поспать, завтра утром идем за стену.
— Будь осторожен, — я поднялась следом, чтобы проводить его к двери, не показывая вида, что мои внутренности буквально
— Как всегда, — Уилл осторожно коснулся губами моего лба и вышел за дверь. Я заперла замок и прислонилась к двери спиной, начиная тяжело дышать. Ночь уже давно вступила в свои права, погрузив в темноту город за окном. Я прошла в спальню, по пути щелкая выключателем, чтобы каждая чертова лампа горела ярким светом, разгоняя мрачные тени.
Я невольно задавалась вопросом, сможет ли моя голова правильно реагировать на чужие касания, не посылая волну ужаса и тошноты по моему телу.
Мне не хотелось быть ущербной, признавая тот факт, что этим уродам удалось сломать меня.
Их грубые руки разрывали меня на части, наслаждаясь криками боли, которые вырывались из моего горла.
Их забавляли мои попытки бороться, когда они пинали меня по кругу, словно цирковое животное.
Я не уверена, что когда-то смогу перебороть свою память и подчинить свои страхи, потому что эти ощущения прочно въелись в мои кости, и мне не представлялось возможным отделить их от плоти, истекающей кровью.
Я знаю, что должна с этим бороться, но чертовы страхи были сильнее меня.
Зацепившись стопой за большую коробку у стены, я выругалась, ухватившись за поврежденную ногу. На пол посыпались кисти и тюбики с краской, которые я использовала, когда мне в голову приходила идея что-то изобразить. Удивительно, но меня не тянуло рисовать уже очень давно, хотя раньше я каждый день уделяла немного времени живописи, давая возможность уставшему мозгу передохнуть. Неловко опустившись на корточки, я подтянула к себе коробку и заглянула внутрь. Моя мама аккуратно упаковала краски, обернув каждую баночку грубой бумагой, а кисти перетянула резинкой, не давая им возможности затеряться. Несколько чистых листов свернуты рулоном, в то время, как остальные листы уже были исписаны. Развернув небольшую бумагу, я уставилась на лицо Пола, который набросала уже много лет назад. Конечно, линии были неровными, и тени падали не так, как нужно, но это был один из первых моих набросков, и единственный, который я сохранила. Все остальные листы представляли собой хаос красок и взрыв цвета. Мои эмоции долгое время были нестабильными, так что это явно отражалось в моем любительском творчестве.
Смахнув со стола какие-то безделушки, я выставила несколько баночек с краской, затем выровняла свой деревянный мольберт и закрепила чистый лист. Мои пальцы слегка дрожали, когда я сделала первый мазок на белой бумаге. Дыхание с шумом вырвалось из моей груди, пока сердце лихорадочно колотилось, отдаваясь звенящим гулом в моих ушах. Я опустила голову и тихо засмеялась, смахивая слезы со своих ресниц. Все это казалось таким далеким и чужим, что я не узнавала саму себя. Руки ощущались слишком грубыми, а кисти — непривычными, и пальцы с трудом сгибались, чтобы обхватить тонкие деревянные инструменты. Я окунула кисть в красную краску и сделала широкий мазок на белом полотне, затем перекрыла его желтым, снова красным, и так — по очереди. Яркий широкий туннель уводил вглубь картины, оставляя черноту по бокам. Вспышки желтого, красного и золотого притягивали внимание к маленькой темной фигуре, которая скрывалась в центре туннеля. Я не уверена, кем была эта фигура, но она прочно приковала мое внимание, затягивая в цветной водоворот.