Искупление
Шрифт:
Официант возвращается на кухню. Я нервно улыбаюсь Константину.
— Некоторые женщины считают иностранные языки очень сексуальными.
Он медленно улыбается.
— Ты одна из них?
— Я начинаю думать, что да.
Появляется официант с двумя бокалами вина, ставит их на стол с двух сторон от мерцающей короткой свечи, и снова исчезает, не сказав ни слова.
— Я взял на себя смелость заказать для тебя, — говорит Константин, изгибая губы в улыбке, которая щекочет волосы у меня
По идеи я должна быть раздражена. Мне не нравятся мужчины, которые заказывают за меня еду, но странно у меня нет раздражения. На самом деле, я немного взволнована от предвкушения. Даже, я бы сказала, возбуждена. Синди права, прошло слишком много времени, когда я была с мужчиной. Я не осознавала, насколько сильной для меня стала эта потребность, ощутить прикосновения, обжигающие поцелуи шипящей страсти, но Константин смог во мне все это пробудить. Теперь, когда во мне проснулось желание, оно требует удовлетворения.
Танцующий свет от свечи играет на наших лицах, в его глаза отражается пламя, а рот по-прежнему сжат в жесткую линию, когда он поднимает бокал.
— За еду, чтобы она тебе понравилась.
Я делаю глоток вина, на вкус приятное.
— Что ты заказал?
Константин пожимает плечами, разоруживающий жест, делающий его моложе.
— Это сюрприз, но если тебе нравится разнообразие в еде, то понравится и эта.
— Расскажи мне о себе, — прошу я.
Он улыбается, и я чувствую покалывающее электричество, пробегающее у меня по коже.
— Что ты хочешь узнать?
— Все, — отвечаю я, но потом мне кажется это смешным. Кто просит на первом свидании рассказать о себе все? Я улыбаюсь. — Что угодно.
Он ставит бокал на стол и в упор смотрит на меня.
— Тебе нужно знать обо мне только две вещи. Я бизнесмен и обычно получаю то, что хочу.
— А что ты хочешь? — растерянно спрашиваю я.
— Тебя. — Его глаза опускаются к моим губам.
Я смеюсь от странного возбуждения, мой смех звучит громко.
— Ты меня даже не знаешь.
Он сжимает еще влажные губы от вина, и не столько улыбаясь, сколько не отводя своих испепеляющих глаз, говорит:
— Тогда просвети меня.
— Ну, ты уже знаешь, где я работаю. Сталкер. — Я хихикаю, скромно на этот раз.
Он улыбается, но натянуто. И когда мне кажется, что я могу за этим потрясающим красивым фасадом что-то разглядеть и выяснить, он тут же плотно закрывается передо мной. Но взгляд его не холодный, наоборот, тлеющий, и ему не удается его изменить, как бы он не контролировал свое тело и выражение лица.
— Хорошо. — Я глубоко вздыхаю. — Сейчас самый важный человек в моей жизни — моя племянница Янна.
Он молчит, только приподняв темно-русые брови, побуждая меня продолжать.
Я рассказываю ему о диагнозе
— Ты воспитываешь ребенка своей сестры одна? — спрашивает он, прищурившись, но в его голосе слышится уважение.
Я пожимаю плечами.
— Это не так страшно, как кажется. Она самое очаровательное маленькое и дорогое для меня торнадо и заботиться о ней, на самом деле, интересно. — Я сморщиваю нос. — Вообще-то, я так сильно ее люблю, что не могу даже представить свою жизнь без нее.
Он не отрываясь смотрит на меня.
Официант возвращается с двумя большими тарелками. Он ставит на стол мясо, приготовленное на гриле. Вкусные запахи ударяют мне в нос, пока я разглядываю еду. Он также ставит перед каждым из нас пустую тарелку, обменивается парой фраз с Константином и снова исчезает в кухне.
Константин называет мне разные виды мяса и описывает их наполнение. Фарш из говядины в листьях винограда, маринованная капуста, фаршированная свининой и рисом. Сербская фасоль, жареное мясо в листьях теста, баранина, запеченная с яйцом и картофелем. И пирожки из телятины с жареным луком.
Когда он заканчивает объяснять, появляется гарнир, и я смеюсь. Абсолютно невозможно, чтобы два человека смогли все это съесть.
— Приятного аппетита, — говорит он, и мы начинаем пробовать.
Мясо доведено до совершенства, и оно просто тает у меня на языке.
— Ну как? — спрашивает он.
Я утвердительно киваю. Поедая сочные кусочки мяса с жареными овощами, и продолжаю ему рассказывать о Янне. Тема для меня безопасная, поэтому мне легко о ней говорить. Кроме того, рассказ о моей шалунье, тут же снимает напряжение, возникшее между нами. Я до сих пор едва ли могу посмотреть открыто ему в глаза.
Часто я ловлю себя, как пялюсь на его соблазнительные губы, пытаясь особо не представлять, как они будут скользить по моей шеи. Он ест медленно, маленькими кусочками и внимательно наблюдает за мной, пока жует, его глаза ни на минуту не оставляют меня. Я никогда раньше не чувствовала на себе такого пристального внимания, особенно, когда рассказывала о Янне.
Его взгляд, как наркотик, от которого я пьянею, или, может от вина. Официант приносит еще одну бутылку, пока я болтаю, Константин подливает мне в бокал, обходя свой собственный. Только лишь после того, как мы заканчиваем нашу трапезу, я вдруг ловлю себя на мысли, что теперь он слишком много обо мне знает, мне же по-прежнему, единственное известно о нем, что он бизнесмен, который всегда получает то, что хочет.
Официант приносит еще одну бутылку.
Я отрицательно трясу головой.