Искупленный
Шрифт:
Элиас не сдерживается на последних кругах. Я еду рядом с ним, и только когда мы достигаем следующего поворота, меня оттесняют на второе место. Он талантлив и умеет защищаться. Честно говоря, я могу кое-чему поучиться у него.
Он проходит финишную черту менее чем за секунду до меня. Я поднимаю кулак в воздух и подъезжаю к трибуне, где собрались все дети, пришедшие раньше. Их крики становятся громче по мере приближения моей машины.
Я закручиваю свой автомобиль на трассе перед ними. Дым поднимается от горящих шин, и толпа приходит в неистовство.
Мне не нужна нога, чтобы участвовать в гонках. Все, что мне было нужно, — это мечта, смелость и крутая подружка, которая снова и снова обличала меня в моем дерьме. Мне нужен был кто-то, кто научил бы меня смириться с тем, что я не сломлен, а потерян.
Жизнь больше не заключается в бесконечной погоне. Это желание замедлить время и наслаждаться каждой секундой, потому что я не хочу ничего упустить.
Потребовалась одна случайная встреча с незнакомкой, чтобы изменить мою жизнь. Один человек заставил меня понять, что я не смогу полюбить кого-то другого, пока не полюблю себя. Одна мечтательница, которая заставляет меня загадывать желания в дневниках, на счастливых звездах или на чертовых одуванчиках.
Одна девушка. Одна любовь. Одна навсегда.
Эпилог
Хлоя
Две розовые линии. Это все, что нужно, чтобы изменить мою жизнь.
Я трясу палочкой, как будто это может заставить одну из линий исчезнуть.
— Это не чертов планшет рисуй и стирай, Хлоя.
Нет, это просто положительный тест на беременность.
Я. Беременна.
— Срань господня.
Подожди, я больше не могу ругаться.
Боже мой. Я беременна. По-настоящему, реально, на девяносто девять процентов беременна, если статистика на аптечном тесте верна. Я тут же жалею, что купила тест заранее и хранила его в ванной, потому что теперь у меня нет возможности отрицать факты.
У меня будет ребенок от Сантьяго. Я опускаюсь на прохладную плитку в ванной, потому что в данный момент я не доверяю своим ногам.
Как это произошло?
Когда два человека занимаются сексом без…
Ладно, очевидно, я знаю, как это произошло. Но как это произошло так быстро? Мы с Сантьяго договорились перестать пользоваться презервативами меньше нескольких месяцев назад. Я имею в виду, черт, мы поженились только в этом году. И после того, как я узнала, как Майя переживает по поводу рождения детей, я ожидала,
Рука, сжимающая тест на беременность, дрожит. Черт. Я действительно собираюсь стать мамой. Как будто я собираюсь перейти от секс-марафонов и ленивых воскресений к смене подгузников, грудному вскармливанию и жалобам Брук на то, как хреново засовывать коляску в багажник машины, управляясь с младенцем.
— Но что, если я ужасная мать? Что, если они будут ненавидеть меня за то, что я все делаю неправильно, или думать, что я не так хороша, как все остальные мамы в их классе, потому что я не умею готовить, или печь, или даже делать многое без ошибок…
— Хлоя, ты хорошо себя чувствуешь? Ты так быстро ушла с обеда. — Голос Сантьяго доносится через закрытую дверь.
Я ушла, потому что мой телефон прямо посреди нашего ужина отправил мне предупреждение о том, что у меня две недели подряд не было месячных. Очевидно, что мое приложение для отслеживания более собрано, чем я в данный момент.
— Конечно, — мой голос дрожит.
— Тебе нужна помощь?
— Определи, что ты имеешь в виду под помощью?
Он кашляет.
— Ну, гм, там достаточно туалетной бумаги?
У меня возникает искушение открыть дверь, только чтобы потом захлопнуть ее у него перед носом.
— Просто чтобы ты знал, шутки про туалет не приветствуются в этом браке.
— Это тебя не рассмешило? Теперь я знаю, что с тобой действительно что-то не так, — дверная ручка дребезжит, но замок на двери держится.
— Уходи, — бормочу я.
— Что случилось? Поговори со мной.
Я подползаю к двери и поворачиваю замок. Она открывается с тихим щелчком, и в комнату входит Сантьяго. Его взгляд мечется между тестом в моей руке и моим лицом.
— Благодаря тебе и твоей волшебной сперме я беременна.
Его лицо теряет цвет. Он бесцеремонно опускается на пол и притягивает меня к себе.
— Святое дерьмо. Ты беременна.
— Теперь это «святая дыня». Не ругайся при ребенке, пожалуйста.
Сантьяго откидывает голову назад и смеется. Я улыбаюсь, но смех не выходит.
Его брови сходятся вместе, когда он оценивает мое лицо.
— В чем дело? Я думал, ты этого хотела?
Руки, которые я люблю, крепко обхватывают меня, прижимая к его телу. Боже, я буду скучать по этому объятию. Это никогда не будет прежним, когда я стану размером с надувной мяч.
— Хлоя? — он нежно целует меня в шею.
Несколько слезинок выступают из моих глаз.
— Я счастлива. Я клянусь, что счастлива, — и я действительно счастлива, но сейчас мне нужно многое переварить, и разум с трудом справляется с этим.
— Тогда почему ты плачешь?
— Потому что я боюсь, что никогда не буду достаточно хороша для нашего ребенка.
Он сжимает меня крепче, а затем разворачивает меня на коленях, заставляя повернуться к нему лицом. Его рука заправляет прядь волос за ухо.