Искупленный
Шрифт:
— Подожди. Сними перчатки.
Он выполняет мою просьбу и закусывает кончики, успешно срывая их.
Кто бы мог подумать, что снятие перчаток может быть таким сексуальным? Запишите мне повтор, пожалуйста.
— Ты опять замечталась, — он улыбается.
— Извини. Смотри! — я кладу его руки на то место, которое было активным минуту назад.
— Я должен погладить твой живот и загадать желание?
Я сужаю на него глаза.
— Придурок. Просто подожди.
Проходит не больше минуты, и наш малыш возвращается с местью.
— Ay Dios — О, Боже, — шепчет
— Он счастлив, что папа выиграл Чемпионат!
Сантьяго держит руки на моем животе, наклоняясь и захватывая мои губы своими. Он углубляет поцелуй, проводя языком по моим губам. Аплодисменты людей заставляют нас отстраниться друг от друга.
Его глаза блестят от счастья.
— Я выиграл больше, чем Чемпионат. Я выиграл женщину, которая каждый день заставляет меня ценить, как мне повезло, что я вообще выжил в той аварии. Потому что я не могу представить, что никогда не встретил бы человека, который дополнил бы меня. До тебя я никогда не верил в родственные души, но будь я проклят, если ты не сделала меня мечтателем благодаря своим желаниям, полевым цветам и улыбке, которая может сделать любой плохой день мгновенно лучше.
Мои гормоны берут верх, и слезы выступают на бис.
— Я люблю тебя.
У меня нет никаких сомнений в том, что я люблю этого бесстрашного человека всем своим существом. Человека, который научил меня, что любовь — это не то, чего нужно бояться, а то, что нужно почитать. Того самого, который каждый день своей жизни показывает мне, как сильно он меня любит — своими словами, своими поступками, каждым вздохом, который он делает, чтобы поддержать нашу семью.
Я буду любить Сантьяго Алаторре до тех пор, пока полевые цветы будут расти в прекрасном хаосе.
Бонусный эпилог
Сантьяго
Из динамиков, спрятанных в стенах дома Лиама и Софи, доносится немецкое исполнение рождественской песни. Каждая из наших семей сидит за своим отдельным круглым столом, на котором разбросаны пряничные домики. Кажется, будто кто-то взорвал бомбу в деревне Санты.
Из всех домиков удались только два — домики Марко и Стеллы. Каждый год одно и то же, оба участвуют во всех рождественских играх, которые затевают Зандеры. Я наполовину уверена, что Лиам и Софи продолжают придумывать возмутительные идеи только для того, чтобы посмотреть, что придумают эти двое детей. Это граничит с нелепостью, но мы позволяем Марко и Стелле выходить сухими из воды, потому что это всех очень развлекает.
Все члены семьи одеты в смешные одинаковые рождественские пижамы, которые выбрала Софи. Это стало традицией с тех пор, как мы все поженились и решили, что лучше проводить праздники вместе, чем порознь.
Джакс, Елена и Леннокс, их сын, сидят вместе, пытаясь удержать стены своего дома. Сол, их младшая дочь, ворует
Майя фотографирует Ноя, балансирующего на коленях моей маленькой племянницы. Прошло много лет, прежде чем они захотели попробовать снова, но с помощью врача и экстракорпорального оплодотворения моя сестра исполнила свое желание и родила еще одного ребенка. Ей уже исполнилось три года, и она растет с каждым днем. А Марко, уже достаточно взрослый, чтобы у него появилась щетина на подбородке и рубашка наполнилась мускулами, сидит рядом с ними в своей одинаковой пижаме. Со всеми его путешествиями на F2 я чувствую, что пропустил последний год его жизни. Он намного ворчливее, чем я его помню. Я думал, что он будет счастлив наконец-то достичь того, над чем он так упорно работал все эти годы, но его хмурый вид все выходные говорил совсем о другом.
Глаза Марко по-прежнему прикованы к Стелле, которая спорит с Лео, своим братом-близнецом. Их пижамы покрыты конфетами и глазурью разных цветов. Судя по жвачкам, застрявшим в светлых волосах Стеллы, и крошкам пряника в волосах ее брата, у них началась пищевая война.
Ничего не меняется.
— Тедди, ты не против сфотографировать нас? Раз уж ты не член семьи и все такое, — Лиам бросает взгляд на первого парня Стеллы, Теодора.
— Папа! Его зовут Теодор.
Стелла качает головой.
О, Стелла, а чего ты ожидала? Мы кучка защищающих засранцев.
Теодор одет в обычную одежду, потому что ему не предложили пару одинаковых пижам Зандеров. Он пытается скрыть, что хмурится из-за своего нового прозвища, но я этого не замечаю. Честно говоря, у Теодора была не самая лучшая ночь после того, как Лиам при всех прозвал его Тедди.
— Как чертов бурундук. Как мило. — Марко хмыкает за столом рядом с моим.
Теперь, когда я смотрю на Теодора, он действительно похож на него своими полными щеками, каштановыми волосами и миндалевидными глазами.
— Хороший глаз, — я подмигиваю ему.
Электрические голубые глаза Стеллы переходят с ее парня на Марко.
— Или Теодор Рузвельт.
— Которого также зовут Тедди. — Ухмылка Марко расширяется, когда Стелла обращает все свое внимание на моего племянника.
Тедди стоит с открытым ртом, наблюдая за битвой Стеллы и Марко. Я наполовину ожидал, что новичок выбежит за дверь после того, как Лиам допрашивал его ранее с помощью Ноа и Джакса, но он выстоял.
— Не волнуйся об этом, детка. Прозвища всегда приветствуются, — Тедди закидывает руку на плечо Стеллы.
Челюсть Марко подергивается. Может, мне пора поговорить с племянником о его маленькой влюбленности в Стеллу? Прошли годы, а он до сих пор не сделал ни одного шага. Неправильно раздражаться из-за того, что он не сказал ей ни слова, разве что передал рождественский подарок от Слейдов. Но теперь, когда я думаю об этом, возможно, это был подарок от него, судя по тому, что оберточная бумага была сделана наполовину. Моя сестра никогда бы не завернула что-то подобное.
Интересно. Очень интересно.