Искупленный
Шрифт:
Глаза Маттео переходят с моего лица на руку Сантьяго.
— Подожди, Хлоя. Откуда ты знаешь Сантьяго?
Каким-то образом я собралась с духом и изобразила на лице улыбку. Из сотни ответов, которые я могла бы дать, я остановилась на том, который, как я надеюсь, даст мне лучший доступ к внутреннему кругу моего отца. Если путь к его сердцу лежит через сына, я готова принять несколько ударов.
Я поднимаюсь выше.
— Маттео, познакомьтесь с Сантьяго Алаторре, моим парнем.
То, как загораются глаза Маттео, приводит меня в восторг.
Прости,
Игра окончена.
Глава 14
Сантьяго
Ее парень? Что. За. Хрень. Это все, что может придумать мой мозг, пока Хлоя поглаживает мою руку, прикрывающую ее бедро. Так вот что она чувствовала, когда я делал то же самое? Я должен отдать ей должное — этот раунд расплаты — совершенно другой уровень безумия.
Телефон Маттео звонит из какой-то задней комнаты, и он хмурится, спеша ответить на звонок.
Я делаю движение, чтобы забрать свою руку, но ладонь Хлои прижимается к моей.
— Не надо.
Одно это слово заставило меня замереть. Понимает ли она, что только что сделала?
Конечно, не понимает. Ты не потрудился сказать ей, кто ты такой прошлой ночью. Карма та еще сука.
Да, карма, ну и хрен с тобой. Никто не любит мудака, который говорит: — Я же тебе говорил.
Маттео спешит обратно в главный зал.
— Мне очень жаль, но я должен заехать за своим другом. Мне не хочется уходить, — он хмурится на меня.
Лицо Хлои светлеет.
— О! Все в порядке! Что если мы пригласим тебя на ужин на следующей неделе?
Я скрежещу зубами. Теперь она приглашает случайных людей ко мне домой? Я хочу отменить эти планы, пока они не успели расцвести, но улыбка на лице Хлои заставляет меня сомневаться в себе. Может быть, сыграть пару раз ее фальшивого бойфренда перед боссом — не самое плохое решение. Не похоже, что мне есть чем заняться, когда Марко уедет. К тому же, я не против ее позитива. Это лучше, чем жить в одиночестве, считая дни в своей постели.
Маттео хмурится и улыбается.
— Правда?
Хлоя кивает.
— Конечно. Я с удовольствием проведу с тобой время.
Я поднимаю брови. Что-то в том, как Хлоя спотыкается на своих словах, выбивает меня из колеи. Никто не ведет себя так взволнованно из-за ужина со своим боссом.
Энтузиазм Маттео делает его слепым к смыслу слов Хлои.
— Отлично. Мы можем назначить дату, когда ты придешь на завтрашнюю смену. Не могу дождаться! Вот запасной ключ, чтобы вы могли запереть магазин, — он кладет его на прилавок. — Сантьяго Алаторре! Ух ты! — он улыбается мне, прежде чем выйти
Когда Маттео исчезает, она отходит от меня.
— Кто ты, черт возьми, такой? — счастье, которое она испытывала рядом с Маттео, исчезает, когда она смотрит на меня с прищуром и краснеет.
Я отчаянно хочу, чтобы она снова улыбнулась мне. Что угодно, только не эта ее злая версия.
— Как сильно ты хочешь узнать правду?
— Больше, чем я хочу услышать ложь, — кусается она.
Я смотрю в потолок, молясь о правильных словах.
— Помнишь, ты думала, что Ноа — актер?
— Да.
— Ну… это не так.
— Ты не договариваешь, — выплевывает она с тяжелым сарказмом.
— Ты слышала о Формуле-1? — я не могу поверить, что задаю кому-то этот вопрос. Для меня это определенно впервые.
— Типа этого? Это там, где они гоняют по кругу, как в фильме «Тачки»?
У меня вырывается смех.
— Нет. Это NASCAR. Пожалуйста, не оскорбляй меня снова, сравнивая Формулу-1 с этим.
Она хмурится еще больше.
Ладно…
— Почему бы нам не присесть? — я указываю на пустой столик напротив Марко. Парень не поднимает глаз с тех пор, как мы пришли, потому что он погружен в просмотр фильма на своем iPad.
Я вожусь, выдвигая стул для Хлои.
— Итак, мой шурин, вероятно, лучший гонщик Формулы-1 этого десятилетия. Черт, возможно, во всем спорте.
— Хорошо… — она садится. — А ты?
Я занимаю место напротив нее.
— …Я был его товарищем по команде, — мои глаза опускаются на колени. — До моей травмы.
Ее рот открывается одновременно с расширением глаз.
— Ты хочешь сказать, что ты известный гонщик, и все время скрывал это от меня?
Я поднимаю руки вверх в знак покорности.
— Если честно, у меня было не так много шансов рассказать тебе. Между притворством, что у нас были отношения…
— О, ты имеешь в виду ложь об отношениях, которую ты начал?
Я сглатываю, надеясь облегчить сухость в горле.
— Верно… между этим и всем остальным, я продолжал в том же духе.
— Не надо придумывать мне какие-то полуправдивые оправдания. Признайся в том, что ты сделал, потому что после у тебя было достаточно времени, чтобы все объяснить.
Черт. Мне нравится ее прямота. В любом случае, я не из тех, кто читает между строк.
— Мне жаль, что я солгал. Это моя вина, и я не оправдываю эту часть. Но ты должна поверить мне, когда я говорю, что сделал это не из злого умысла. Вовсе нет.
— Тогда зачем было скрывать? Почему бы не признаться, когда твоя сестра уехала? Ты две недели притворялся передо мной тем, кем не являешься.
— Потому что ты не смотрела на меня как на того парня. Ты относилась ко мне как к человеку, которым я являюсь сейчас, а не как к тому, кем я был когда-то. И это было для меня чем-то особенным, тем, что я хотел удержать еще немного. Я рассуждал эгоистично, но не хотел причинять тебе боль. Я пришел сюда сегодня, чтобы рассказать тебе все, потому что не мог больше скрывать. Потому что ты ценишь честность, а я ценю то, как ты ведешь себя рядом со мной, — слова льются из меня, простые и искренние.