Искупленный
Шрифт:
О Боже. Он нервничает? Я пытаюсь вымолвить хоть слово, но ничего не выходит из моих губ. Я, лишенная дара речи. Брук рассмеялась бы от этой идеи.
— Никакого давления. Если ты не можешь, потому что тебе завтра рано на работу, то не беспокойся об этом, — продолжает он.
К черту его за то, что он забрался ко мне под кожу и чувствует там себя как дома. Я не могу удержаться от того, чтобы не кивнуть головой, соглашаясь побыть с ним один на один. Он словно излучает
Сантьяго ведет нас обратно в гостиную, а потом уходит за бутылкой вина. Когда он снова входит в комнату, мой взгляд падает на этикетку. Это та же марка, которой я восхищалась во время ужина, утверждая, что у меня никогда не было ничего настолько качественного, поскольку обычно я покупаю все, что имеет этикетку «купи одно, второе бесплатно». От того, что он взял еще одну бутылку той же марки, я чуть не упала в обморок.
Сантьяго занимает место на диване, сохраняя немного пространства между нами. Я благодарна ему за это, потому что сегодня я серьезно сомневаюсь в своем самоконтроле рядом с ним. Он ведет себя слишком мило, на мой взгляд.
Он передает мне полный бокал вина. Его рука касается моей, посылая ток вверх по моей руке.
Я отдергиваю руку.
— Какую машину ты планируешь восстанавливать?
— Ягуар Си-Тайп 1951 года, — он улыбается про себя.
— Звучит… роскошно? — единственное, что я знаю о машинах, это то, что машины с самым громким глушителем обычно сигнализируют о том, что рядом находится мужчина с маленьким членом.
Он смеется так, что у меня подкашиваются пальцы на ногах.
— Судя по тому, как она выглядит сейчас, ты бы так не сказала.
— Правда? Зачем тогда покупать ее?
— Потому что самое интересное — это чинить ее.
— Как давно ты занимаешься этим?
Он смотрит в сторону.
— С тех пор, как смог себе позволить.
Я пытаюсь скрыть свое удивление.
— И когда это было?
— Когда я добился успеха в гонках. До этого моя семья с трудом сводила концы с концами. Все это, — он обводит рукой комнату — потребовало тяжелой работы. Мои родители были не совсем финансово обеспечены. По крайней мере, пока я не обеспечил их достаточными сбережениями, чтобы они могли жить безбедно до конца своих дней.
— О. Вау. Я не знала этого о тебе, — этот маленький факт заставил меня посмотреть на него в новом свете. Возможно, у нас больше общего, чем я думала вначале.
— Если ты погуглишь меня, это, вероятно, будет одним из первых, что появится, — он качает головой. — Подожди. Не надо меня гуглить. Это плохая идея.
Ну, технически я его не гуглила.
Его глаза сужаются, когда он изучает мое лицо.
— Ты это сделала, не так ли?
Я отворачиваюсь, тая под
— Эм… не я. А вот Брук — да. Но она не сказала мне многого.
— Что она сказала?
Я смотрю куда угодно, только не на источник моего смущения, как будто его глаза могут уловить мои мысли.
— Только то, что у тебя состояние, сравнимое с бюджетом небольшой страны.
— И это все? Ладно, это не так уж плохо, — он очаровательно сморщил нос. Боже правый, очаровательно? Хлоя, пожалуйста, обуздай свои яичники. Они разрушают твой мозг.
— Угу, — я хватаю свой бокал с вином и выпиваю половину содержимого одним махом.
Он наклоняет голову, и на его губах появляется призрак улыбки.
— Мне нравится, что ты можешь лгать всем, кроме меня. Это довольно забавно.
— Что? — бормочу я.
— Я отдаю тебе должное. Ты впечатляюще умеешь врать. Моей сестре, моему шурину, своему отцу. Это то, что привлекло мое внимание к тебе. Но когда ты остаешься со мной наедине, ты все выкладываешь. Поэтому я спрошу тебя еще раз. Что сказала твоя соседка? — властный тон в его голосе заставил мою нижнюю половину сжаться.
— Брук сказала мне, что у тебя огромный член, достойный поэмы.
Сантьяго откидывает голову назад, издавая рев смеха.
— Вообще-то, я передумал. Гугли меня сколько хочешь. Чем пикантнее статьи, тем лучше, пожалуйста.
Я наклоняюсь и подталкиваю его. Моя рука задерживается на его предплечье, прежде чем я отдергиваю ее, укоряя себя за обидчивость.
— Эй. Не я изучала тебя. Это сделала Брук.
— Брук — мой новый любимый человек. Может быть, это я пошлю ей корзину с благодарностями.
Мои глаза переместились с его лица на джинсы, любопытство разъедало мою вежливость.
— Значит, ты не отрицаешь этого?
— Мужчина был бы глуп, если бы отрицал подобные заявления. Особенно если они правдивы.
О. Боже. Мой. Я ерзаю на своем сиденье. Теперь я представляю, что он скрывает под этими джинсами, и это заставляет меня задуматься.
Он наливает себе еще немного вина, прежде чем наполнить мой бокал.
— Теперь, когда ты знаешь мой секрет, твоя очередь.
— Секрет? Это ты хвастаешься тем, что у тебя стальная труба вместо члена. Это не секрет. Это факт. — Секреты требуют доверия, а я тебе не доверяю, — моя улыбка спадает.
— Что требуется от меня, чтобы ты мне доверяла?
Я вздыхаю.
— Это сложный вопрос, так как мне нелегко доверять людям. Забудь.
Его брови нахмурились.
— Почему ты не доверяешь другим?
— Почему ты не доверяешь другим? Ты тот, кто лгал мне о своей личности в течение двух недель. Такое решение не говорит о доверии, — огрызаюсь я.