Искупленный
Шрифт:
Уф. Он готовит, он терпит меня и ведет себя как джентльмен. Если бы я не встретила его мать, я бы подумала, что он прилетел из космоса.
Мы пробуем все по очереди, и яркие улыбки говорят о том, что Сантьяго готовит на ура. Я поглядываю на всех, кто ест мой салат.
— Эта еда потрясающая, — Джованни закрывает глаза, запихивая в рот очередной кусок курицы.
— Я никогда не ел ничего подобного, — Маттео отрезает небольшой кусочек салата.
Сантьяго ухмыляется мне. Я краснею и отворачиваюсь, снова обращая внимание на
— Я посмотрел несколько кулинарных видео с твоей сестрой и тобой. YouTube не в состоянии оценить эту еду, — Джованни по-мальчишески улыбается. Он абсолютно поражен, и я нахожу это несколько забавным.
— Точно. Я почти забыл, что они там есть, — Сантьяго опускает взгляд на свою тарелку.
— Ты забыл? У них миллионы просмотров! Как ты можешь не помнить о таком?
Сантьяго прочистил горло, на его щеках появился легкий румянец.
— О таких вещах легко забыть.
— Почему ты этого давно не делал? — мой брат, которому не хватает соответствующих навыков общения с людьми, продолжает.
— Я больше не хочу сниматься. Я бы предпочел держаться подальше от подобного внимания, — кулаки Сантьяго сжимаются под столом.
— Мне тоже не нравится такое внимание, — я цепляюсь за ближайший ко мне кулак и разжимаю его пальцы. Они переплетаются с моими, и он прижимает их к своему бедру. Этот интимный жест кажется настолько правильным, что пугает меня.
— Очевидно, Сантьяго прятал тебя от всего мира. Я никогда не видел тебя раньше, — говорит Джованни.
— Как раз то, что мне нравится, — рука Сантьяго крепко сжимает мою руку, перекрывая кровообращение. Ай.
Джованни переводит взгляд с меня на Сантьяго.
— Как ты думаешь, ты когда-нибудь вернешься?
— Джио… Smettila — Прекратите это, — Маттео хмуро смотрит на сына.
Этот вечер идет ужасно, и я не знаю, как его остановить. Сантьяго пресекает любую надежду на восстановление кровообращения в моей руке.
Я прочищаю горло.
— Джованни, Маттео сказал мне, что ты заканчиваешь обучение в университете в Милане. Что скажешь?
Мой брат смотрит на меня, приподняв бровь.
— Там весело, и у меня много друзей.
— Это здорово. Я постоянно видела счастливых студентов, когда проходила мимо Нью-Йоркского университета по дороге на работу. Ну и как оно? — я с энтузиазмом покачиваю головой.
Сантьяго наклоняет голову ко мне, его глаза сканируют мое лицо. Вес его внимания эквивалентен тому, как если бы под моей кожей находились раскаленные угли.
— Ты не получила степень? — Маттео хмурится на меня.
Я качаю головой.
— Нет. К сожалению, у меня были другие приоритеты. Но я согласилась с тем, что некоторые люди не предназначены для колледжа.
— Мой дядя говорил то же самое, — Джованни смеется.
— И посмотри, как он закончил, — глаза Маттео сузились на его сына.
Ладно, я полагаю, что брат Маттео — больная тема. Я стараюсь не обращать внимания на презрение в голосе Маттео по поводу того, что он не посещал колледж, но это легче сказать, чем сделать. Мерзкое
Такие возможности не для таких людей, как я. Они для тех, у кого есть деньги, или для тех, кто может позволить себе потерянное время и бесчисленные кредиты.
Словно грозовая туча накатилась на мою голову, омрачив мое настроение.
Словно почувствовав перемену, Сантьяго выпускает мою руку. Я пытаюсь отдернуть ее, но он прижимает ее к своему бедру. Его указательный палец проводит по костяшкам моих пальцев, отчего по коже пробегают мурашки.
Я не знаю, на чем сосредоточиться — на его прикосновении или на теме разговора с семьей. Я решаю выбрать последнее и делаю жест левой рукой в сторону своего ножа.
Сантьяго вздыхает и освобождает мою руку от чувственной пытки. Он улыбается, глядя на то, как я разминаю пальцы.
— Джованни, что ты изучаешь?
— Инженерное дело. — Маттео отвечает за него, сидя выше на своем месте и нахваливая сына, как гордый павлин.
— О, это круто. Что именно? — я беру со стола свой бокал вина и делаю глоток.
— Механика. Мне интересно работать в гоночной индустрии, — взгляд Джованни снова переходит с меня на Сантьяго.
О, Боже. Опять началось. Его увлечение было забавным поначалу. Кто-то должен научить моего брата искусству не давить слишком сильно. Я не хочу представлять, как он подкарауливает женщин в баре.
Разговор снова переходит на гонки и машины. Джованни старается не спрашивать Сантьяго о чем-то слишком личном, больше сосредотачиваясь на его коллекции автомобилей и других увлечениях, например, катании на лодке.
Маттео и Джованни, кажется, забыли, что я сижу рядом с их любимым гонщиком. Сантьяго снова и снова пытается включить меня в разговор, отвечая так, чтобы вернуть их внимание ко мне. Ничего не помогает.
Я ненавижу обеспокоенный взгляд, который Сантьяго бросает в мою сторону. Я всю жизнь видела его на лицах всех остальных. С таким же успехом он мог бы назвать меня бедным приемным ребенком, который нашел свою семью, только чтобы понять, что я им совсем не интересна. Поверь мне, я это вижу. Мне не нужно, чтобы осведомленность Сантьяго усугубляла мое смущение. Очевидно, что Маттео пришел сюда не ради меня. Он пришел забрать свою награду «Папа года» после того, как познакомил Джованни со следующим лучшим событием после изобретения iPhone.
В моем нутре поселилось чувство неудовлетворенности, которое растет с каждой минутой. Все здесь ненастоящее — от моих отношений с Сантьяго до приезда Маттео сюда, чтобы провести со мной время. Печально осознавать, что самое настоящее здесь — это увлечение Джованни. Неудобные мысли бьют по мне.
У меня щиплет глаза, и я поспешно встаю.
— Я пойду принесу нам бутылку вина.
Взгляд Маттео падает на полную бутылку белого вина в центре стола. Я придумываю какую-то отговорку о другом сорте, который я предпочитаю после ужина. Моя шея пылает, когда я поворачиваюсь на пятках и бегу на кухню.