Искушение Бори Лавочкина
Шрифт:
Он шел по полосе песка, с одной стороны от которой поднимались джунгли, полыхающие фиолетовым светом, а с другой простирался океан, переливавшийся всеми оттенками зеленого. Там, где проходил Брайан, зеленое свечение гасло, отмечая его путь вдоль берега смертоносной полосой.
Он прошел уже около половины расстояния до Прыгуна, и путь уже стал казаться ему легким и безопасным, вопреки мрачным предсказаниям Ирины, он даже не видел никого мало-мальски крупного, только бесконечные зубастые камни ползали по полосе прибоя, один раз он увидел, как
Через некоторое время ему стало казаться, что за ним следят. Он оглянулся на фиолетовые джунгли, но там никого не было, лишь ветер тихо качал верхушки гигантских сухопутных водорослей.
— Ирина, — вполголоса проговорил он в микрофон, — у меня плохое предчувствие.
— Говори громче, я тебя не слышу, — на голос Ирины накладывались какие-то помехи, хотя Брайан не настолько далеко отошел от Прыгуна, чтобы стало сказываться расстояние.
— Я говорю, что мне, кажется, сели на хвост.
— Кто?
— Если б я знал. Я чувствую наблюдение, но наблюдателя не вижу.
— Hу, это что-то из области метафизики. Что, спиной чувствуешь?
— Издевайся-издевайся, тебе там хорошо сидеть, а меня какие-то неведомые глаза разглядывают…
И тут он эти глаза увидел.
Их было три, два темных, без белков, радужки и зрачков, а один — точно закрытый бельмом желтого цвета с зелеными пятнами. Бельмастый глаз беспрестанно вращался в орбите, а черные глядели на Брайана недобро и пристально. Да и морда под этими глазами помещалась весьма… внушительная. А в целом зверь напоминал бы земную пантеру, выкрашенную светящейся краской гранатового цвета, если бы не три этих глаза и странные уши — точнее, вовсе отсутствующие — на их месте шевелились пучки коричневых волосков с желтыми светящимися шариками на концах.
— Кис-кис, — пробормотал Брайан, отлично зная, что зверь его не услышит. Тем не менее, животное наклонило голову, а волоски-уши встали вертикально.
— Что у тебя? — голос Ирины был едва слышен из-за тресков в наушниках.
— Киска. Hе маленькая такая киска, и, похоже, решила мной закусить…
— Комбинезон ей не по зубам.
— Угу, — скептически отозвался Брайан, — ты б ее зубки видела.
— Hе двигайся, а если она в твою сторону пойдет — лазер в левой кобуре.
— Спасибо, а то я не знал. Она в мою сторону уже пошла… и, кажется, помехи — это ее работа.
Ответ потонул в треске. Он вывел громкость на максимум, но услышать все равно ничего не смог и, морщась, выключил приемник.
Стало непривычно тихо, но зато через внешние микрофоны доносился теперь шум прибоя и шелест водорослей. А еще хорошо было слышно, как дышит зверь, медля перед нападением на непривычную добычу.
В конце концов, она решилась — осторожно, мелкими шажками стала обходить Брайана по дуге. Стараясь делать плавные движения, тот вынул лазер, снял предохранитель и навел на зверя. Еще один шаг — и Брайан выстрелил.
Луч обжег плечо животного, кошка недоуменно села на задние лапы и посмотрела на свою конечность, на которой образовалась дымящаяся дырочка. Брайан успел рассмотреть, что между суставчатыми пальцами у нее натянуты перепонки (так, вариант отсидеться в воде отпадает), и ему стало страшно: выстрел свалил бы земную пантеру, которая не успела бы удивиться. А эта снова встала, осторожно поставила лапу на землю. Эксперимент, кажется, удовлетворил ее — она снова крадущейся походкой продолжила свой путь к Брайану.
«Да она со мной играет!» — догадка оказалась не из приятных. Он стал отступать, но кошка прижала его к воде, и пути назад не было.
Он подумал, что неплохо было бы заснять ее — она вправду была красива, хороший бы снимок получился. Жаль только, что если ей придется по вкусу комбинезон, снимком этих никто никогда не увидит. И все же он вытащил аппарат из чехла.
Камера была неадаптированная. Брайан поставил чувствительность на минимум и прикрыл объектив светофильтром, а вот вспышка никак не отключалась. Он поднес камеру к глазам и нажал спуск.
Вспышка произвела на кошку совершенно непредсказуемое впечатление. Ее желто-зеленый глаз стал белым, а желтые шарики на концах ушей заискрили, как неисправная электропроводка. И как она заорала! Микрофоны среагировали с некоторым запозданием, и вой животного, схожий со звуком взбесившейся пожарной сирены, резанул по ушам. Потом киска повернулась и ринулась прочь от намечавшейся жертвы, напролом, не разбирая дороги, только кусты затрещали.
Брайан перевел дух и включил приемник. В наушниках тут же послышался взволнованный голос Ирины:
— Брайан, ответь, ну пожалуйста, ты слышишь меня? Брайа-ан…
Кажется, она плакала.
— Ир, да живой я. удрала она.
— Ох, как я перепугалась… Ой, Брайан…
Она снова расплакалась.
— Иринка, да закончилось все уже, киска убежала, я ее вспышкой от камеры напугал. Слышишь, девочка, все хорошо…
— Слышу, — тихо отозвалась Ирина и мрачно добавила, — я когда-нибудь загрызу Капитана…
Hа этот раз переход был еще более неожиданным и контрастным. После светящегося марева Руны-2 глаза долго привыкали к полумраку комнаты.
— Понравилось? — заинтересованно спросила Маргарита.
— Он дойдет? — вместо ответа спросил у нее Боря.
— Hе знаю, — она пожала плечами, — может, и дойдет…
— Нет, не понравилось, — Боря отрицательно покачал головой.
— Почему? — огорчилась женщина, — Я же так старалась.
— Зачем Вы это делаете?
— Ты должен выбрать мир, в который уйдешь.
— Я не собираюсь никуда уходить!
— Поздно, ты уже здесь, а значит — уйдешь. Еще никто отсюда обратно не возвращался, разве что ненадолго, закончить дела в том мире.