Искушение для принцессы
Шрифт:
– Почему же вы ничего не знаете? – спросила она.
– О Луке? Откуда я должен был знать?
– Но все это печаталось… в прессе, репортеры… Он единственный незаконнорожденный Сантина.
– Я не читаю прессу.
– Не читаете?!
– Нет.
– И даже тогда, когда они пишут о вас?
– Особенно тогда, – ответил Родригес.
– Как так? Лично мне важно, что говорят вокруг.
Она перевела взгляд на Луку, бегающего вокруг одной из лужаек.
– Мне все равно. В любом случае в прессе просто
– Кто же не читал о вас?
– Разве что несколько священников, отрицающих существование зла в мире, но мы сейчас говорим не обо мне. Я не знал о вашем сыне.
– Это что-то меняет?
Действительно, что это меняло? Но приобретать жену с ребенком не входило в планы Родригеса. Он не знал, как вести себя в такой роли – роли приемного отца. Он вообще ничего не знал о семье, и уж тем более о детях.
– У него есть отец?
– У Луки нет отца. – Карлотта почувствовала, как разгорелись ее щеки, когда Родригес устремил свой взгляд на нее. – Нет, конечно, он есть, – продолжила она. – Но только биологически.
– Случайный залет?
У нее перехватило дыхание.
– Можно сказать и так…
Она не хотела вдаваться в подробности.
– От меня не ожидается никакого опекунства?
– Нет. Вас тревожит что-то?
– Не вижу, чтобы что-то еще меня касалось.
– То есть иметь сына… этот вопрос вас не касается?
Родригес поднял брови:
– Он не мой сын.
Сердце Карлотты сжалось. С этим фактом нельзя было поспорить. Лука действительно не сын Родригеса.
– Я это знаю. Но Лука ребенок, и, если вы собираетесь стать моим мужем, он будет вашим пасынком, а это подразумевает ответственность.
– У него есть няня?
– Да. Ей пришлось остаться там на несколько дней, но…
– В таком случае моя ответственность будет ограниченна.
Ярость, вызванная его словами, прожигала ее насквозь.
– Касается ли это и ваших детей? Если нет, то нам с вами больше не о чем разговаривать. Лука – мой сын! Он все для меня, и если вы…
– Да. То же самое касается и нашего общего ребенка. Я не намерен иметь больше, чем того требуется.
– А если будет девочка?
– Тогда, полагаю, придется еще потрудиться.
– Я не… Я даже не знаю, как с вами обсуждать это, – произнесла Карлотта, ощущая растущую внутри себя панику.
Как она может разговаривать о детях с человеком, которого совсем не знает? Неужели она действительно собирается выходить за него замуж?
Да. Потому что в противном случае ей придется вернуться к отцу, испытывая вину. Но Лука важнее. И если для Родригеса это слишком тяжелая ноша, она не останется здесь! И не важно, как это разочарует ее отца.
– Вы его усыновите?
Родригес напрягся:
– Что?..
– Вы усыновите Луку? Дадите ему свою фамилию? Ту, которая будет у меня? Ту, которая будет у его брата или сестры? Он станет частью семьи? Потому что если нет – я сейчас же уйду.
Она заметила, как дернулись мышцы его лица.
– Я не могу назвать его наследником.
– Этого я не прошу! Но я не вынесу, если Лука останется один, если он не станет частью семьи. – От одной этой мысли у нее перехватывало дыхание. – Мне важно, чтобы он чувствовал себя членом семьи, чтобы не ощущал себя изгоем.
– Я не смогу заменить ему отца.
– Дайте ему вашу фамилию. И еще ему нужна ваша защита. И тогда я выйду за вас, буду вашей женой во всех смыслах.
Родригес посмотрел на Луку:
– Я усыновлю его… после свадьбы. Все просто – мы поженимся, произведем на свет наследника, и каждый будет жить своей жизнью.
– Это ваше последнее решение?
Родригес продолжал наблюдать за Лукой, который теперь лежал на спине и смотрел на небо. Потом он перевел взгляд на Карлотту:
– Я не преследую цель иметь идеальную, счастливую семью. Я лишь делаю то, что нужно моей стране, то, что необходимо.
– Но в конце концов это разрушит вашу жизнь!
– И вашу тоже, Карлотта. Вы можете жить здесь в свое удовольствие. Обязанностей передо мной у вас будет немного. А наш брак – как работа, на которую приходят и уходят. Соблюдается лишь внешняя благопристойность.
– Значит, у меня тоже могут быть любовники?
Он пожал плечами:
– Как вам угодно.
– Только не тогда, когда мы…
– Мама!
– Да, Лука?
– Мне скучно.
– И ты устал, я думаю, – сказала она.
– Нет.
С серьезным выражением лица, напомнившим ей брата Алекса, он помотал головой. Сын ее не был похож на своего отца. И Карлотте всегда приносил облегчение этот факт.
– Рядом с вашей комнатой есть еще одна, – сообщил Родригес. Казалось, Лука заставлял его нервничать, и она не могла понять почему. – Он может расположиться там.
– Хорошо. И было бы чудесно, если бы туда занесли его вещи.
Родригес учтиво кивнул:
– После того как он ляжет спать, мы с вами можем поужинать.
Но в компании с Лукой, который отчасти играл роль своеобразного буфера, Карлотте было спокойнее. Какая ирония – ощущать необходимость в защите, имея при этом планы на зачатие ребенка с практически незнакомым ей человеком.
От этой мысли Карлотту охватил жар. Дело не в беременности и родах. Хотя предыдущая беременность не принесла ей никакой радости. Она страдала от сильного токсикоза. Только когда она обняла своего малыша, все встало на свои места. Вся физическая и эмоциональная боль поблекла на фоне любви, которая охватила ее при первой встрече со своим сыном.