Искушение ирландца
Шрифт:
Люсьен ловко сменил тему разговора:
– Ты уже ходила смотреть новую лавку?
Вот это ее действительно волновало, и Полетта поспешила ответить:
– Нет, я еще не видела ее. Но Куинтон сказал, что через несколько недель там все будет готово. Тогда мы сможем начать расстановку мебели и книг. Я надеюсь, что мы откроемся к концу октября.
Книжная торговля Гамильтона процветала, так что они с Колеттой решили открыть еще одну большую лавку на другом конце города. Они долго готовились к этому, и теперь, через несколько месяцев ожидания,
– Мы собираемся устроить торжественное открытие, – продолжала Колетта. – Джульетта как раз вернется, чтобы принять в нем участие.
– Это будет лучшая книжная лавка в Лондоне! – объявила Полетта. Она никак не могла дождаться этого радостного дня.
Глава 3
Обвинение
Деклан Ривз тяжело вздохнул, входя в элегантный дом, который снял на время своего пребывания в Лондоне. А вот как долго он здесь пробудет, зависело от многих вещей. Вообще-то ему просто хотелось побыть некоторое время вдали от Ирландии. Вдали от грусти и воспоминаний. Вдали от всего знакомого.
Вдали от всего, что напоминало бы ему о ней.
Однако больше всего ему хотелось увезти подальше Мару. Его дочери необходимо начать жизнь заново. Он надеялся, что перемена обстановки пойдет Маре на пользу. Он молил Небеса, чтобы это заставило ее вновь заговорить.
Он опустил глаза на маленькую девочку, шагавшую рядом. Ее крохотная ручка крепко сжимала его пальцы. Сердце его дочери было разбито, а он не знал, как его заживить.
Они пересекли холл, и Деклан, опустившись на колени, заглянул в красивые зеленые глазки дочери.
– Мара, дорогая, ты рада своей новой книжке?
Она улыбнулась в ответ и кивнула.
Деклан отчаянно хотел услышать ее смех… детское хихиканье. Чтобы она взвизгнула от восторга, как было раньше, когда он входил в комнату.
Раньше она была такой живой и веселой, полной энергии. Теперь создавалось ощущение, что от прежней Мары осталась только оболочка, внутри которой была пустота. Он не знал, как добраться до сердца дочери.
Эта поездка в Лондон… Он надеялся, что полная перемена обстановки, пребывание в месте, никак не связанном с памятью о матери, встряхнет Мару, заставит наконец заговорить. Она не произнесла ни слова с той ночи, когда умерла ее мать. А ее последние слова преследовали его и будут преследовать вечно. Он слышал их во сне каждую ночь.
Мару они тоже преследовали. Были ночи, когда она просыпалась с криками, с лицом, искаженным от ужаса, со струившимися по щекам слезами… и ее тельце сотрясали рыдания. Он бросался к ней в комнату, прижимал к себе и держал так, пока рыдания не стихали и она не засыпала в изнеможении.
Они находились в Лондоне лишь несколько дней, так что, может быть, было слишком рано ждать перемен. Хотя, возможно, Лондон ей не поможет… Возможно, Деклан зря оставил позади все, к чему девочка привыкла. Но он должен был попытаться. Один Бог ведает, насколько им обоим нужно было уйти от того, что произошло дома…
Миниатюрная женщина с добрым лицом торопливо вышла в холл.
– Я вижу, вы вернулись, лорд Кэмелмор. Мне отвести леди Мару наверх прямо сейчас?
Он мельком глянул на даму, которую недавно нанял, чтобы присматривать за дочерью, и коротко кивнул ей, а затем повернулся к Маре. Она пристально глядела на него, словно всматривалась во что-то внутри. Как уже вошло у нее в привычку, она разговаривала с ним без слов. Он легко прикоснулся к ее нежной детской щечке и поцеловал в лоб.
– А сейчас отправляйся наверх с миссис Мартин. Я поднимусь к тебе, чтобы поужинать, а потом мы вместе почитаем твою книжку.
Мара, как всегда, когда он отдавал ей распоряжения, послушно кивнула. Она взяла протянутую руку миссис Мартин и последовала за ней по лестнице.
Не обращая внимания на привычную боль в груди, Деклан молча наблюдал за ними. Спустя минуту или две он наконец направился в свой кабинет и там сбросил с себя плащ и шляпу. Затем он подошел к окну и уставился в туманный день за стеклом. Хмурый и угнетающий. Иначе его нельзя было описать. Ни единое светлое пятнышко не освещало его угрюмый сумрак.
За исключением той девушки в книжной лавке.
Мисс Гамильтон. Что-то в ней привлекло его внимание. Ясный ум и живая энергия. И еще невероятное терпение в обращении с Марой. Столь же очевидные удовольствие и гордость своей лавкой. Сияющие голубые глаза посмотрели на него сперва с подозрением, потом с живым интересом и, наконец, с нервным смущением. Все эти эмоции легко читались на изящном личике мисс Гамильтон. Странно, но когда их взгляды встретились и задержались на миг, между ними произошло что-то не выразимое словами. Он ощутил, что его к ней влечет.
Впрочем, в этом не стоило видеть нечто необычное. Она была не просто привлекательной. Она была настоящей красавицей. Неожиданно, что такая красавица работает продавщицей в книжной лавке.
А вот что было крайне необычным, так это то, что он продолжал думать о ней. Он не думал о женщинах подобным образом с тех пор, как… Маргарет Райан…
Он потряс головой, отгоняя память о ее прекрасном лице и серебристо-белокурых волосах.
Настанет ли время, когда он сможет думать о Маргарет без всепоглощающих чувств горя и вины? Сможет ли он когда-нибудь оставить в прошлом гнев и ужас случившегося? Сможет ли он когда-нибудь вести нормальную жизнь?
По крайней мере именно это было целью его приезда в Лондон: найти способ вести нормальную жизнь. Себе и Маре.
Возможно, если они найдут хоть чуточку душевного покоя, он сумеет вернуться в Дублин и встретиться лицом к лицу с ханжеским семейством Маргарет и мучительным прошлым.
Стук в дверь кабинета заставил Деклана вздрогнуть.
– Войдите! – крикнул он, отворачиваясь от дождливого пейзажа за окном.
Дверь отворилась, и вошел недавно нанятый дворецкий Робертс, высокий худощавый мужчина лет пятидесяти.