Искушение во тьме
Шрифт:
От её движений и вибрации он продолжительно и заковыристо выругался.
— Стоп… Остановись… Габби, ты должна остановиться, или всё закончится, а я не готов к этому.
Она не хотела останавливаться. Она хотела попробовать его, всего его.
С силой отстранив её от себя, он рывком поднял её на ноги.
— Твой рот — рай, — прохрипел он. На его коже блестели бисеринки пота.
— Шон? — прошептала она, обхватив ладонями его щеки.
— Да. — Он казался утомленным и настороженным.
— Тебе встречались женщины, которые не любят глотать?
Он застонал словно от боли.
— Ты меня убиваешь. В следующий раз, ладно? Сейчас я хочу быть внутри тебя и не желаю ждать, чтобы восстановиться для второго раунда.
Да. Да, да, да. Если бы сейчас кто-то ворвался в ванную и приставил пистолет к её голове, Габби не смогла бы остановиться. Словно без Шона не была цельной. Словно раньше существовала без своей второй половинки и даже не догадывалась об этом до сих пор. Пока Шон не прикоснулся к ней, не попробовал её. Пока она не попробовала его. И теперь, осознав, чего ей не доставало, она не сможет жить, как раньше.
Если бы она знала это заранее, то ни за что не согласилась бы подпустить его к себе. Когда они расстанутся, а они расстанутся, потому что Габби не позволяла себе заводить постоянные связи, она будет рыдать сильнее, чем раньше. Но сейчас не в силах остановиться, даже рискуя потерять больше себя. Черт, она хочет большего.
Шон схватил пакетик с презервативом, который ранее бросил на стойку, и разорвал его зубами. Раскатав латекс по всей жесткой длине, Шон подхватил её на руки и внес в душ. Вскоре вода обрушилась на них обоих. Горячая вода успокоила ноющую боль в каждой мышце и косточке в их телах.
Габби ожидала, что он набросится на нее. Но ошиблась. Он протянул ей мыло. Она дрожащими руками сняла обертку. Пока мылась, он наблюдал, прислонившись к стене. Потом они поменялись местами. К тому времени её тело уже не было расслабленными. Они оба оказались на грани, возбужденными, ожидая и надеясь на большее.
— Мы… мы же закончили? — В конце концов, он надел презерватив. И хвала небесам, продолжал на том, на чем они остановились.
— Черт, нет, — прохрипел он. А затем подался к ней, прижался губами к её губам, глубоко проникнув в рот языком.
Её снова охватили страсть и тени, и она ответила на его поцелуй с таким пылом, что испугалась. Принимая, отдавая, страстно желая, безмолвно умоляя, требуя, вцепившись в него. Они практически трахали друг друга языками, набрасываясь, сражаясь, проникая глубоко в рот.
— Ты погубишь меня, — прорычал он.
Она обрадовалась, ненавидела себя за это, но ничего не могла изменить. Она хотела его для себя, только для себя. Хотела, чтобы все остальные держались от него подальше. Но только не надолго, поправила она себя.
— Скажи, что хочешь меня.
— Я хочу. Хочу тебя до боли.
Стоя перед ней, он одобрительно зарычал, затем подхватил её под попку и приподнял. Она обвила его ногами, сцепив лодыжки за спиной, и именно в этот момент он вошел в нее. И вовсе не медленно, позволяя привыкнуть к нему. В мгновение ока он ворвался в нее по самые яйца. Их стоны
— Черт. Дерьмо. — Он снова и снова толкался, скользя и наполняя, растягивая её, проникая до самой души. — Извини, извини, — хрипел он. — Нужно действовать помедленнее. Должен смаковать сам процесс, а не вытрахивать из тебя мозг.
Она бы рассмеялась, если бы её тело не плавилось в огне, вопя всеми нервными окончаниями.
— Нет, нет. Ты настолько восхитительно ощущаешься. Я справлюсь. Трахни меня жестко и быстро.
Он поверил ей на слово. Развернулся и впечатал спиной в кафель. От холода Габби ахнула, но он лишь усилил толчки, проникая по самые яйца. Она терлась сосками о его грудь. Он прижал её к себе, ухватив за бедра и раздвигая их как можно шире. Она подскакивала на нем, опускаясь на член с каждым толчком бедер. Шон являлся той недостающей частичкой, сделавшей её цельной. Габби мотала головой из стороны в сторону, оцарапала его спину, наслаждаясь самой жесткой, страстной и сладкой поездкой в её жизни.
Его движения стали более неистовыми, толчки короткими, но глубокими. Он уже близко, она понимала это и возбуждалась сильнее. Это придало ей сил. И она сделала это, подтолкнула его к краю.
— Можешь ненавидеть меня, сколько хочешь, но сейчас ты моя, — процедил он.
В этих словах оказалось столько мощи и нежности, что Габби, закричав от наслаждения, достигла оргазма, её мышцы сжимались, а перед глазами замерцали звезды. На несколько минут — а возможно, и часов — она потеряла контроль над реальностью, её тело омывало настолько невероятное блаженство. Габби осознала, что уже никогда не станет прежней.
Шон зарычал, громко и протяжно, затем снова накрыл её рот губами, проникая языком внутрь, достигая кульминации. Этот поцелуй продлил её собственный оргазм, вознеся ее на новые вершины блаженства.
Наконец, он рухнул на нее. Наконец, она стала осознанно мыслить. И поняла, что вода давно остыла. По крайней мере, большое тело Шона защитило её от падения. Она опустила ноги, но не смогла удержаться на словно свинцовых ступнях.
Он слегка отстранился от нее и закрутил краны, пока вода не перестала каскадом литься на них сверху. Без журчания танцующей воды их хриплое дыхание отражалось эхом от кафеля.
Он обернулся к ней с нечитаемым выражением лица.
— С тобой раньше подобное случалось?
— А… миллион раз. — Она выбивала зубами дробь, а влажная кожа покрылась мурашками от прохладного воздуха.
— Врушка, — прошептал он.
Да, она врала. Ибо ничего подобного раньше не испытывала.
— Ты удивился не меньше меня.
— Нет, не обманывайся.
Он помог ей выйти из душевой кабинки и вытер полотенцем. Затем воспользовался им сам, и ей понравилась мысль, что одна и та же ткань касалась их тел. Глупая девчонка. Никаких повторных шоу, это должно быть одноразовое приключение. Не больше. Он опасен, и когда все закончится, ей снова придется податься в бега.