Искушение злом (Обожествленное зло) (др.перевод)
Шрифт:
– Ничего страшного. Ты среди друзей, – он заправил рыжую прядь за второе ухо. – Так ты прежде всего воспринимаешь себя как человека искусства, скульптора?
– А ты прежде всего себя не воспринимаешь как полицейского, шерифа?
– Да, – он ответил не раздумывая. – Так я себя и воспринимаю. То тут, то там постоянно что-то происходит.
Случай на кладбище все еще занимал его мысли, и Рафферти рассказал Клер о том, что они с Бадом там видели.
– Какая мерзость! – она неожиданно вздрогнула. – И не похоже на то, что здесь может
– Это первое, что приходит в голову. Но я тем не менее думаю, что дураки-подростки тут ни при чем. Все слишком чисто, и умысел очевиден.
Клер оглянулась. Место, где они сидели, еще раз поразило ее своей красотой, но теперь и несоответствием тому, о чем они с Кэмом говорили.
– Какой все-таки ужас!
Он пожалел, что рассказал об этом, и сменил тему, снова обратившись к воспоминаниям.
Кэму нравилось смотреть на Клер, особенно на то, как от ее волос отражались солнечные лучи. А какая у нее чистая, гладкая и, наверное, мягкая кожа! И глаза так необыкновенно светятся, прямо как у доброй колдуньи из сказки. Интонации, взлеты и падения голоса тоже завораживали.
За разговорами прошел почти весь день.
Рядом ласково журчал ручей, солнце и тень играли над их головами, и все это могло расположить к нежности, но Рафферти интуитивно почувствовал, что спешить ему не надо. Пусть пока это будет время для дружбы.
Поговорив, кажется, обо всем на свете, они сели на мотоцикл, и Кэм нажал на газ.
Когда они проезжали на обратном пути мимо полицейского участка, Бад Хьюитт помахал рукой своему начальнику. Рафферти остановился.
– Привет, шериф! – Бад был в джинсах и футболке, но постарался придать лицу официальное выражение. Хватило его серьезности ненадолго, и Хьюитт с улыбкой кивнул Клер. – Рад тебя снова видеть.
– Я тоже, – молодая женщина спрыгнула с мотоцикла и подошла ближе. – Мы с Элис вчера вечером ели пиццу и немного выпили, знаешь ли. И посплетничали, конечно. Она сказала, что ты теперь помощник шерифа.
– Один из них. К твоим услугам, – Бад шутливо поклонился. – Отлично выглядишь, Клер. Вы, как я понимаю, катались на мотоцикле.
– Совершенно верно. И скорость не превышали, уж поверь мне. Как у нас тут дела? Ничего нового?
– Да есть кое-что… Я звонил, но тебя не было дома, а сейчас смотрю – вы едете. Вот я вас и остановил.
– Правильно сделал, Бад. Так какие новости?
– Это по поводу пропавшей девочки. Ну помнишь, из Харрисбурга.
– Ее что, нашли?
– Нет, но сегодня утром нам звонили из полиции штата. Кто-то видел девочку, описание которой совпало со словесным портретом Карли Джеймисон, на пятнадцатом шоссе, в нескольких милях от нашего города. Это произошло в то же утро, когда она убежала из дома. Судя по всему, она направлялась в Эммитсборо.
– Ты записал имя?
– Да. И имя, и телефон. Записка лежит у тебя на столе.
– Хорошо. Я отвезу Клер и вернусь.
– Лучше я тебя подожду здесь, –
– С тех пор тут все осталось по-прежнему. Можешь убедиться в этом, – Кэм сделал приглашающий жест.
За столом сидел Мик Морган, много лет работавший с шерифом Паркером. Морган очень постарел, а все остальное действительно показалось Клер точно таким же, как десять лет назад. Тогда, после смерти отца, и маме, и Блэйру, и ей самой не раз пришлось бывать в полицейском участке.
– Кэм? – приподнялся со стула Морган. – Я не знал, что ты заедешь. – Он внимательно посмотрел на молодую женщину и изобразил на лице подобие улыбки. – Мы все слышали, что ты вернулась в город.
– Здравствуйте, мистер Морган.
Как было забыть, что он первым оказался в ту ночь около их дома… Именно Мик Морган оттащил ее от тела отца.
– Говорят, ты стала богатой и знаменитой, – продолжить комплименты второму помощнику шерифа помешали ругательства, раздавшиеся из соседнего помещения, и Морган перевел взгляд на Кэма. – Бифф Стоуки буянит почти весь день. У него кошмарное похмелье.
– Я с ним поговорю, – Рафферти сказал это спокойно, но внутри у него снова поднялась волна ярости. – Бад, может быть, ты отвезешь Клер домой?
Она сразу заметила, что Кэм напрягся, и поэтому решила остаться.
– Но я вовсе не тороплюсь, – молодая женщина подошла к доске объявлений, висевшей на стене, и принялась изучать бумажки, приколотые к ней. – Интересно, что у вас тут? Это еще указания шерифа Паркера?
Морган хмыкнул и повернулся к Рафферти:
– Раз ты пришел, Кэм, я схожу пообедаю. Пойдем, Бад, угощу тебя кофе «У Марты».
– Увидимся, Клер, – улыбнулся ей Хьюитт уже около двери.
– Конечно, Бад.
Кэмерон вышел следом за помощниками. Камеры для арестованных были дальше по коридору. Ругательства Стоуки раздавались все громче.
Оставшись в кабинете одна, Клер подошла к окну и стала смотреть на улицу. В воскресенье город был еще более тихим и умиротворенным, чем на неделе. Проехала стайка детей на велосипедах. Парочка подростков сидела на капоте старого «бьюика». Все.
Бифф Стоуки встретил своего пасынка страшными проклятьями. Голос Кэма был не слышен вовсе. Клер гадала, говорит он или пока только слушает.
Кэмерон смотрел сквозь разделявшую их решетку на человека, столько лет превращавшего его жизнь в ад. Доктор Крэмптон смазал ссадины на лице Биффа йодом, но заплывший глаз и расквашенный, свернутый на сторону нос мало способствовали тому, чтобы он выглядел хотя бы сносно. Рафферти открыл дверь и вошел в камеру.
– Ты останешься здесь до завтрашнего полудня. Может быть, судья разрешит внести за тебя залог, тогда отправишься домой, – спокойно сказал Кэм.
– Если ты не выпустишь меня сию же минуту, когда я выйду отсюда, тебе не поздоровится. Ты меня понял, щенок?