Искушение злом (Обожествленное зло) (др.перевод)
Шрифт:
Кэм знал, что здесь он, как всегда, будет весь вечер держать в руках бутылку темного пива, слушать одни и те же разговоры, внимать одним и тем же просьбам, вдыхать одни и те же запахи. Старые часы на стене всегда будут отставать на десять минут, а картофельные чипсы, которые принесет Сара, всегда будут не такими хрустящими, какими должны быть. Но думать, что Клайд всегда будет стоять за стойкой своего бара, ворча на посетителей, было приятно.
Сара, сильно надушенная резкими духами, немедленно оказалась рядом. Она положила перед Кэмом пакет чипсов и слегка дотронулась до него бедром. Рафферти машинально, без интереса,
16
Звезда американского кино 30-х годов прошлого столетия. Невероятная популярность Харлоу заставила половину американок осветлить волосы.
– Я не знала, придешь ли ты сегодня, – во взгляде Сары и слепой бы увидел желание.
Кэм с удивлением подумал, что было время, когда он готов был жевать стекло, чтобы его одарили таким взглядом.
– Как дела, Сара?
– Бывало и похуже, – теперь она касалась Кэма и грудью. – Бад говорит, у вас много дел.
– Хватает, – Кэмерон слегка подался назад и отхлебнул пива.
– Может быть, встретимся попозже? Как в старые времена… – Сара призывно улыбнулась и тут же с раздражением оглянулась через плечо – ее кто-то звал.
«Она явно намеревается залезть мне в штаны – и в бумажник тоже, раз уж я вернулся в город…»
– Я скоро заканчиваю. Хочешь, зайду к тебе?
– Спасибо за предложение, Сара, но я предпочитаю жить воспоминаниями.
– Дело твое, – она пожала плечами, но интонации стали еще мягче. – Я теперь лучше, чем была раньше.
«Об этом все говорят», – подумал Кэм и потянулся за сигаретой.
В семнадцать лет Сара была сногсшибательной красоткой и могла бы не разменивать свою привлекательность, но решила, что коллекционировать парней – это интересно. Боевой клич старших классов школы Эммитсборо тогда звучал так: «С Сарой Хьюитт получится».
Проблема была в том, что он-то, кажется, ее полюбил… Во всяком случае, полностью своим мужским началом и по крайней мере половиной сердца. Теперь Кэм испытывал к Саре жалость, а это, он знал, хуже презрения.
Голоса в бильярдной стали более громкими, а выражения менее цивилизованными. Кэм поднял бровь и посмотрел на Клайда.
– Оставь их.
Голос у Клайда был глухой и скрипучий, как будто его связки обернули фольгой. Он нахмурился, от чего все пять подбородков закачались, словно желе, но тем не менее повторил:
– Оставь. У меня не детский сад.
– Дело твое.
– Так-то оно так, но…
– Кто там, Клайд?
Хозяин бара пожал плечами:
– Все, кто обычно.
В голосе Клайда Рафферти услышал извиняющиеся нотки и теперь поднял обе брови.
– Там Бифф, – отвел глаза толстяк, – и я не хочу неприятностей.
Кэм тяжело вздохнул, услышав имя своего отчима. Бифф Стоуки редко выпивал в городе, но, когда делал это, добром такие выпивки никогда не заканчивались.
– Давно он здесь?
Клайд пожал плечами:
– Я с секундомером на входе не стою.
И тут раздался пронзительный женский крик, а сразу за ним звуки ломающегося дерева.
– Похоже на то,
В комнате, где посетители собирались, чтобы погонять шары или покидать монеты в старый игральный автомат, он увидел такую картину – Лэс Глэдхилл застыл как изваяние около бильярдного стола и сжимал обеими руками кий. По его лицу текла кровь. Кричала женщина, забившаяся в угол. Бифф стоял в двух шагах от Глэдхилла и еще не успел опустить стул, которым, видимо, и ударил Лэса. Отчим Рафферти был здоровенный верзила с кулаками, напоминавшими кувалды. Рубашка с короткими рукавами открывала татуировки на предплечьях, оставшиеся Биффу на память о службе в морской пехоте. Лицо Стоуки, раскрасневшееся от алкоголя, исказила гримаса ярости. На безопасном расстоянии переминался с ноги на ногу Оскар Бруди, не осмеливаясь вступиться за своего приятеля, но все-таки пытающийся вразумить буяна.
– Да ладно тебе, Бифф! Это же просто игра.
– Заткнись! – рявкнул на миротворца Стоуки.
Кэм отодвинул Оскара плечом и подошел к бильярдному столу.
– Дай мне кий, Лэс. И вытри кровь с лица. Кто это тебя так? – словно ничего не понимая, спросил Кэм и посмотрел на отчима.
– Сам, что ли, не видишь? Этот сукин сын ударил меня стулом по голове! – Лэс достал из кармана платок и вытер кровь. – Он мне должен двадцать долларов.
– Должен, значит, отдаст, – Кэм обхватил двумя пальцами кий, и Лэс нехотя выпустил его.
– Он ударил меня по голове, – повторил Глэдхилл. – Есть свидетели.
Раздался общий гул, но явственно ничей голос не прозвучал.
– Ясно. Отправляйся в участок, но сначала сходи к доктору Крэмптону. Пусть он тебя освидетельствует. – Кэм обвел помещение взглядом. – Шли бы вы все по домам… свидетели.
Люди стали выходить, глухо переговариваясь. Впрочем, большая часть посетителей просто перешла в бар. Всем хотелось посмотреть, как Кэм Рафферти будет разбираться со своим отчимом.
– Стал большим начальником? – Бифф был абсолютно пьян и явно не соображал, что говорит и где все это происходит, хотя, кто перед ним стоит, понял сразу.
Он глумливо улыбнулся, как улыбался всегда перед тем, как сказать пасынку какую-нибудь гадость. Кэм ждал, что за всем этим последует.
– Прицепил значок, получил кучу денег, но по-прежнему остался придурком на мотоцикле.
Пальцы Кэма, сжимавшие кий, побелели, но ответил он спокойно:
– Тебе тоже пора домой.
– И не подумаю! Я хочу еще выпить! Клайд, виски!
– С тебя достаточно, – Кэм положил кий на край стола. – Сам уйдешь или тебя проводить?
Стоуки злобно ухмыльнулся. Он собирался поддать как следует Лэсу, но подвернулся вариант получше. Ну что же, у него давно чесались руки это сделать.
– И куда ты собрался меня проводить, щенок?
Прорычав это, Бифф ринулся вперед. Кэм, честно говоря, нападения не ожидал и чуть было не пропустил первый удар. Он все-таки успел увернуться от огромного кулака, нацеленного ему в челюсть, и в свою очередь выбросил руку вперед. Наверное, нужно было не ввязываться в драку, а скрутить мерзавца и надеть на него наручники, но очень уж велико оказалось искушение.