Искушение
Шрифт:
— Как хорошо, — выдохнул Гидеон, — чертовски хорошо.
Положив руки ей на колени, он нежно провел по шелковистой коже ее бедер. Виконт медленно погрузил в нее палец, проверяя, готова ли она принять его.
— Гидеон. — Гарриет застонала и откинула голову назад. Все ее тело напряглось в ответ на это восхитительное вторжение.
— Впустите меня, — тихо пророкотал Гидеон. — Возьмите меня и проведите внутрь.
Она протянула вниз дрожащие пальцы. Затем, встав на колени, медленно опустилась. Он вошел в нее осторожно, позволяя ей самой установить любовный ритм.
Гарриет почувствовала
Он вошел в нее полностью, они были связаны друг с другом так, как только могут быть связаны мужчина и женщина. Гарриет вновь отдалась необычайной радости находиться во власти сильных рук Гидеона.
Долго, очень долго ее не мучили мысли о Брюсе Морланде и тех ужасных страданиях, которые он причинил Гидеону. Проснувшись, Гарриет вспомнила страшный рассказ. Но тут же успокоилась: Гидеон мирно похрапывал рядом с ней.
Гарриет хотела разбудить мужа и попросить, чтобы он не дразнил Брюса. Но Гидеон спал так спокойно, что она решила подождать до утра.
Однако, проснувшись, она уже не увидела его рядом с собой: Гидеон исчез.
Глава 15
Во дворе Тэттерсела (Тэттерсел — место для заключения сделок по торговле лошадьми. — Прим.перев.), несмотря на раннее утро, уже толпился народ. Обычно здесь не столь оживленно, но сегодня был день торгов. Единственный аукцион в Лондоне по продаже чистокровных лошадей манил к себе джентльменов из общества, как леденец младенца. Это было непрекращающееся соревнование за наиболее эффектное приобретение как между теми, кто мог себе это позволить, так и теми, кто не имел такой возможности.
Часть двора была крыта, высокие своды опирались на классическую колоннаду. Прислонившись плечом к колонне, Гидеон наблюдал, как перед столпившимися покупателями провели гунтера (Гунтер — порода охотничьих лошадей. — Прим.перев.).
Затем на продажу выставили пару гнедых упряжных лошадей. Они хорошо сочетались по масти, но, на взгляд Гидеона, были недостаточно широки в груди. Для упряжной лошади важен не столько внешний вид, сколько выносливость и дыхание. Впрочем, покупка упряжных лошадей сегодня была явно не главной задачей для Гидеона.
С гнедых он перенес свое внимание на публику. Он был уверен, что легко отыщет свою жертву. Осторожные расспросы, предпринятые им вчера вечером в клубе, показали, что Брюс Морланд непременно будет присутствовать на аукционе.
И минуту спустя Гидеон действительно заметил его среди толпы. Морланд беседовал в дальнем конце колоннады с полным джентльменом в тесном сюртуке.
Сент-Джастин направился прямо к Морланду.
В это время грум вывел прекрасную, серую в яблоках арабскую кобылку. Гидеон замедлил шаг, живо представив Гарриет восседающей на грациозной серой лошадке. Остановившись, он внимательно рассмотрел животное. Холеная, изящного сложения, что свидетельствовало о силе и выносливости. У кобылы были маленькие настороженные уши, красивая, будто выточенная из камня голова и умные, широко расставленные глаза. Гарриет, несомненно, оценила бы
Гидеон изучал тонкие ноги животного, когда раздался голос Морланда:
— Она не совсем в вашем стиле, а, Сент-Джастин? Вы гораздо лучше смотритесь на предпочитаемых вами огромных неповоротливых лошадях, у которых хребет не переломится, когда вы садитесь в седло.
Гидеон не удостоил его взглядом. Он спокойно продолжал осматривать лошадь.
— Рад, что вы объявились здесь, Морланд. Мне бы хотелось перемолвиться словечком.
— В самом деле? Странно. — В голосе Морланда звучала явная насмешка. — Уже шесть лет вы почти не разговариваете со мной.
— Нам не о чем было разговаривать.
— А сейчас есть о чем?
— К сожалению, да. Хочу предупредить вас, Морланд, и надеюсь, вы прислушаетесь.
— А если нет?
— Тогда не удивляйтесь, если вам придется иметь дело со мной. — Гидеону нравился выгнутый дугой хвост кобылы и горделивая поступь. Что-то в ней — возможно живость и энергия, — напомнило ему Гарриет.
— Уж не пытаетесь ли вы угрожать мне? — ухмыльнулся Морланд.
— Пытаюсь. — Гидеон изучал крепкий круп кобылы. «Какая сила! — восхитился он. — Ей не страшны никакие расстояния». — Морланд, держитесь подальше от моей жены.
— Ах ты, сукин сын! — В голосе Морланда исчезла насмешливость. В нем слышался гнев. — Кто вы такой, чтобы предупреждать меня?
— Я — Сент-Джастин, — мягко произнес Гидеон. — Чудовище из Блэкторн-Холла. И поскольку этим титулом я частично обязан вам, сэр, вам следовало бы быть благоразумнее и уважать его.
— Вы угрожаете мне, поскольку знаете, что, если мне придет в голову увести от вас малышку Гарриет, мне это с легкостью удастся. Вам прекрасно известно, что стоит мне лишь пальцем поманить, как она побежит за мной.
— Нет, — спокойно возразил Гидеон, по-прежнему не отрывая взгляда от кобылы, — она не побежит за вами.
— Если вы так уверены, к чему угрозы?
— Я не хочу, чтобы вы надоедали ей, Морланд. — Гидеон подал знак груму, проводящему лошадь. — Прошу прощения, я хочу купить кобылу.
Гидеон отошел от Морланда, так и не взглянув на него. Он был уверен, что оскорбительное пренебрежение взбесит Морланда больше, чем любая угроза.
Гидеон возвращался домой после полудня, представляя, как он сейчас расскажет Гарриет о своем приобретении. Но слуга доложил ему, что хозяйка отправилась в музей мистера Гумбольдта. Гидеон был весьма раздосадован тем, что ему придется подождать со своим известием о подарке жене, и очень удивился своему нетерпению.
Виконт недовольно посмотрел на Оула. Оул в ответ лишь сердито нахмурился.
— В музей мистера Гумбольдта? — переспросил Гидеон.
— Да, милорд. Она очень желала побывать там. Почему, одному Богу известно. Не могу понять, что интересного в коллекции старых заплесневелых костей?
— Вы привыкнете к мысли, что леди Сент-Джастин весьма увлечена данным предметом, Оул.
— Я тоже так думаю.
Гидеон направился в библиотеку, но у двери задержался и спросил:
— Не забыла ли она взять с собой служанку или лакея?