Искушения олигархов
Шрифт:
— Вступаю, — решительно объявил Василий. — Стольник за мной, а цифру запиши — восемьдесят один процент.
— Ну, вы махнули, Василий! Такие цифры только в банановых республиках бывают! — удивился Царёв.
— А ты запиши, запиши, — настоял Василий. Он наверняка знал, каким будет результат. Глава местного избиркома в лепёшку разобьётся, но аванс отработает и выдаст заказанную ещё с неделю назад цифру.
Инесса была в бешенстве. Мало того, что из дома Сидоровых её выгнали,
Почему хозяин выпер её, Инесса так и не поняла. Ну, не тетёшкалась она с его дочкой, как припадочная бабушка, так ведь этого от неё и не требовалось! А то, что девчонка начала говорить одновременно на двух языках — так это только её, Инессина заслуга.
Но хозяин, не объясняя причин, выдал жалованье до конца года и отказал в рекомендациях. Ну и хрен с ним и с его рекомендациями. Качалов ей сделает такие рекомендации, которые этому грёбаному Сидорову и не снились.
Только ни один из качаловских телефонов не отвечал, а отчаянное послание «по мылу» вернулось обратно.
Инесса давно сотрудничала с Вячеславом Борисовичем Качаловым, совмещая эту работу с собственно гувернантской, пресной до чёртиков. До Глуховской опупеи она воспитывала детей в основном эстрадных артистов, собирая на родителей мелкий и крупный компромат. Чаще всё–таки мелкий — употребление наркотиков, афёры с левыми концертами, дружба с криминальными элементами, ну и прочую муру.
Полковник Качалов, её бывший начальник ещё по давней службе в КГБ весьма доходчиво объяснил Инессе благородную цель её настоящей работы:
— Понимаешь, они же — лицо страны, поэтому должны быть управляемы. А то ещё возомнят о себе, что они — боги!
Из этого Инесса сделала вывод, что настоящие боги — это они, бойцы, так сказать, невидимого фронта. Эта тайная власть была важнее небольшого жалованья, которое выдавал Качалов.
Последнее место службы оказалось более скучным внешне, чем жизнь среди шумных и подчас истеричных эстрадных звёзд. Однако истинная её работа, как она поняла, была гораздо важнее для Качалова. Во всяком случае, на все срочные её вызовы он выезжал лично и тотчас же.
А когда она добыла информацию об этих акциях «Севернефти» Качалов даже поцеловал ей руку. И вот — исчез! Как раз тогда, когда он так нужен ей.
Она металась по своей крошечной двухкомнатной квартирке, как запертая в клетку росомаха. Потом, не выдержав, достала из сумочки мобильный телефон и вставила туда новенькую сим–карту, купленную специально ради этого звонка. По тому номеру, куда разрешалось звонить только в самом–самом крайнем случае.
Выпив для храбрости рюмку коньяка, Инесса набрала заветный номер. Качалов ответил сразу:
— Больше не звони сюда, — вместо приветствия сказал он сухо.
— Что случилось? — стараясь говорить спокойно, спросила Инесса.
— Ты прокололась, —
— Но — где? Как? Почему? — истерично взвизгнула Инесса. Самообладание покинуло её.
— Поработай по специальности, — отрезал Качалов. — Если понадобишься — найду.
Коротки гудки стучали Инессе прямо по мозгам. Она, уже плохо соображая, что делает, набрала секретный номер по второму разу.
Механический голос на безукоризненном английском сообщил ей, что абонент недоступен. Инесса поняла: не недоступен, а просто прекратил своё существование навсегда. Это был так называемый «одноразовый» номер. Не сумела испросить по нему свою индульгенцию — свободна на фиг!
Инесса в сердцах бросила свой телефон в стену. Тот, жалобно звякнув, упал на пол, расколовшись на две части.
Белоярск
Утром Петухов проводил Катю в аэропорт. Самолёт вылетал в одиннадцать — ровно в этот же час, но уже не по белоярскому, а по московскому времени, она будет дома.
Катя вернулась к Петухову, как она утверждала, навсегда. На протяжении всех последних месяцев она была рядом с ним — верная боевая подруга.
Жаль, конечно, было отпускать её в этот судьбоносный день — но что поделать? Свой человек в Москве был необходим. На случай, если Смолич начнёт подавать заявы–кляузы в Центризбирком.
Избирательная кампания закончилась, и оставалось надеяться только на то, что второго тура не понадобится. Для этого было сделано всё возможное и невозможное. А ведь когда только начинали, трудно было поверить, что ко дню выборов Петухов придёт с рейтингом в шестьдесят без небольшого процентов!
В южных районах Белоярского края лидером считался Боков. Но с «железным королём», начавшем свою кампанию из тюрьмы, удалось столковаться. Не без помощи, конечно, Кремля. Свой высокий рейтинг Виктор Боков обменял на свободу. Правда, его поддержка даже на западе была косвенной и в основном сводилась к контрпропаганде, направленной на основного соперника Петухова, главу белоярского законодательного собрания Смолича. Конечно, не все голоса от Бокова простым арифметическим действием приплюсовывались к электорату Петухова. Часть боковских избирателей предпочла протестное голосование.
На традиционно красном востоке края в ряды сторонников Петухова записались сочувствующие Голубкову. Бывший тесть не обманул — поспособствовал на все сто.
Сам Белоярск разделился примерно поровну, но всё же небольшой перевес Константин Сергеевич получил и здесь. Особенно когда стало ясно, кого именно поддерживает далёкая, но всесильная Москва.
На севере края Петухов брал почти семьдесят процентов. И это было понятно: за ним стояла сама «Севернефть», от которой кормился весь север.