Искушенная дьяволом
Шрифт:
— Дело не в этом. — Она обхватывает себя руками. — У меня нет ничего подходящего для брачной ночи.
Уголок моего рта приподнимается, и я иду в гардеробную, снимаю с вешалки одну из своих футболок и протягиваю ей. — Надень ее.
Ее брови сходятся вместе, когда она берет ее у меня. — Твою футболку?
— Да. Я хочу, чтобы ты спала в моих футболках, — объясняю я ей.
— Оу... хорошо.
— Только в рубашке, Виттория. Больше ничего не надевай, — приказываю я, прежде чем схватить пару треников и пройти в ванную, чтобы принять душ и вернуться
Глава 13
Тори
Я как можно быстрее переодеваюсь из платья в футболку Анджело.
Я чувствую его лесной запах, исходящий от футболки и от этого у меня в животе порхают бабочки.
От того, что мне не разрешают носить нижнее белье, я нервничаю еще больше.
До сих пор Анджело относился ко мне с пониманием, и я стараюсь сосредоточиться на этом, а не на том, каким опасным человеком его все знают.
Такие мужчины, как он, привыкли брать все, что хотят, и не заботиться о чувствах других людей, но он хотя бы пытается. Я очень благодарна ему за это.
Он даже обнял меня, и я должна признать, что это помогло мне немного успокоить нервы.
Но моя тревога снова возрастает, потому что, как только он выйдет из ванной, мы, вероятно, займемся сексом.
Святое дерьмо.
Я прижимаю руку к животу, который будто скручивается в тугой канат, и смотрю на кровать, застеленную безупречно белыми простынями.
Как ему удается поддерживать такую чистоту?
Боже, Тори. Ты собираешься лишиться девственности, а думаешь о простынях.
Сегодня вечером я буду обнажена перед мужчиной. В первый раз.
Мое сердцебиение ускоряется в миллионный раз за сегодня, и меня пробирает дрожь.
Я поворачиваюсь спиной к кровати, и мои глаза встречаются с Анджело, который прислонился плечом к дверному косяку, его взгляд сосредоточен на мне.
Матерь Божья.
На нем только черные треники.
Я ошеломленно смотрю на его голую грудь, покрытую татуировками. Ангел, протягивающий руку к дьяволу, окружен пулями, нарисованными на его коже.
От этого зрелища у меня по позвоночнику пробегает дрожь.
Анджело отталкивается от дверного косяка и медленно идет ко мне, его шаги кажутся хищными, как будто он охотится на меня.
Мгновенно мое дыхание учащается, и оно переходит в неглубокие выдохи.
Под его золотистой кожей проступают мышцы, а вены, бегущие по рукам, заставляют мой живот сжиматься от ощущения, которого я никогда раньше не испытывала.
Анджело останавливается в дюйме от меня, и я чувствую свежий аромат его геля для душа. Капля воды падает с его влажных волос и стекает по груди, исчезая лишь в поясе его низко висящих треников.
Я слишком остро ощущаю доминирование его
Когда он поднимает руку к моему лицу, я непроизвольно вздрагиваю, и от этого его глаза сужаются.
— Прости, — шепчу я, прежде чем мой язык выныривает, чтобы смочить пересохшие губы.
Его ладонь прижимается к моей щеке, и он наклоняется, пока я не чувствую, как его чисто выбритая челюсть прижимается к моей.
— Сделай глубокий вдох, piccola ceviatta. Я не хочу, чтобы ты потеряла сознание на мне, — приказывает он, его голос звучит как раскаты грома.
Я делаю то, что мне говорят, но, поскольку мое беспокойство грозит выйти из-под контроля, это не слишком помогает.
Когда Анджело отступает на несколько сантиметров, мои глаза встречаются с его глазами, и я спрашиваю: — Это будет больно?
Его большой палец проводит по моей нижней губе, прежде чем он говорит: — Не знаю. У всех по-разному. — Его взгляд опускается к моему рту, и он снова проводит подушечкой пальца по моей губе. — Я сделаю так, чтобы тебе было максимально комфортно, прежде чем лишу тебя девственности.
Да, не думаю, что это возможно.
Его глаза становятся все темнее, когда он говорит: — Насчет твоего правила «не целоваться». Это касается только твоего рта?
Когда я киваю, он шепчет: — Спасибо, блять.
Он снова опускает голову, и когда я чувствую, как его губы касаются моей челюсти, по коже пробегают мурашки.
Я даже не осознаю, что делаю, когда хватаюсь за его бицепсы, но когда тепло его кожи согревает мои ладони, мурашки распространяются по моим внутренностям.
Анджело издает рык, но в нем нет угрозы. Наоборот, он, кажется, доволен тем, что я прикасаюсь к нему.
Внезапно его рот нащупывает мой бешеный пульс, а зубы впиваются в кожу.
Когда я чувствую, как его язык касается моей шеи, я задыхаюсь, и мои глаза закрываются.
О, Боже. Это ощущение такое... сильное.
Он наклоняется ко мне еще больше, и я чувствую его руки на внешней стороне бедер, затем они поднимаются вверх к бедрам и проскальзывают под рубашку.
Когда ткань движется вверх по моему телу, он отстраняется и приказывает: — Подними руки.
Моя грудь вздымается и опускается от отчаянных вдохов, и я медленно поднимаю руки над головой.
Воздух целует мою разгоряченную кожу, когда он стягивает с меня футболку, и, стоя перед ним обнаженной, я быстро пытаюсь скрестить руки на груди.
Анджело берет мои запястья и разводит их в стороны, так что я оказываюсь полностью обнаженной перед ним.
— Не прикрывайся. — Он делает шаг назад и окидывает взглядом каждый сантиметр моего тела.
Я начинаю неконтролируемо дрожать, и когда в его взгляде мелькает гнев, моя самооценка опускается на самое дно, потому что кажется, что он недоволен моим телом.