Искушённый
Шрифт:
– Знаешь что, Сафарова?
– Ммм?
– Ты меня не только в сексе обламываешь.
– А в чем еще?
Сергей улегся в кровать рядом с Лейлой, и теперь она, чуть сместившись, положила голову ему на живот. Слава богу, плоский и не обрюзгший. Он кожей чувствовал, что он улыбается.
– Только собрался возобновить тренировки, как ты слегла.
– Я не слегла. Это обычная простуда. И тренировки мы сможем возобновить когда угодно. Хоть завтра.
– Ага. Как же. Завтра мы поедем к врачу.
– Ты опять за свое?
– А ничего с тобой не будет. Сдашь
Она и не спорила. Знала, что если Сергей что-то вбил себе в голову, то переубедить его будет абсолютно невозможно. Ну, и что тратить силы понапрасну? Незачем. Она о другом думала. О тысячах букетов, которые украшали ее стол все эти годы. Сердце замирало от счастья и робкой… такой робкой надежды. С каждым проведенным рядом с Сергеем днем Лейла убеждалась, что не одна она на нем помешалась. Что он тоже… сходил с ума. По ней.
– Хочешь, глянем кино?
– Давай…
Лейла потянулась к пульту. Выбрала кино и забралась чуть повыше по его груди. Так, что ее макушка очутилась прямо под его подбородком. Сергей вдохнул острый, пряный аромат, ставший еще более насыщенным на ее раскаленной коже. Член дернулся, и она ощутила это ногой, которую закинула ему на бедра уже ставшим привычным движением.
– Форрест Гамп? – делая вид, что ничего не случилось, прокомментировал он.
– Люблю этот фильм. А ты что, против?
– Да нет, смотри уже, не вертись!
И правда! Сколько можно? Он и без этого уже был в полной боевой. И ведь понимал, что ему ни черта не обломится, и все туда же. На моменте, когда мать маленького Форреста отдается директору школы, чтобы тот смог учиться в школе, горячая ладошка Лейлы начала поглаживать генерала по груди, к моменту поступления Форреста в Алабамский университет ладошка спустилась ниже, и теперь сухие горячие пальцы царапали кубики пресса. Когда Форреста призвали в армию, ладонь Лейлы пробралась под резинку его домашних брюк и обхватила плоть. Пальцы на ногах поджались.
– Что ты творишь?
– Ласкаюсь…
– Петтинг. Это называется петтинг, старлей. Этим делом обычно занимаются подростки.
– Когда я была подростком… то и не помышляла об этом, – прошептала Лейла, чуть сильнее сжимая пальцы. Сергей дернул бедрами. Мягкий трикотаж брюк оцарапал головку так, словно прошелся наждачкой. Он зашипел.
– Да уж. Подростком ты была скромной, приличной девушкой.
– Хорошо, что это в прошлом, правда? – развеселилась когда-то скромная и приличная, сдвигая его крайнюю плоть вверх и тут же возвращая обратно. Лейла была изумительной ученицей. Она была лучшей…
– Так! Все, прекрати. Ты болеешь, Лейла!
– Мы просто немного поласкаемся… Кому от этого будет хуже? – искушала она, прижимаясь отяжелевшей грудью к его боку.
Сергей фыркнул. Принимая вызов, провел по шикарному телу соблазнительницы. Движения руки на его члене замерли, но тут же возобновились, став более плавными и тягучими. Искушающими. Генерал поднял руку выше, чуть сжал полную грудь, сквозь ткань очертил сосок пальцами, ощущая, каким частым становится ее дыхание. Губы коснулись губ. Мягко.
– Ну, сделай же это!
– Так? – твердые пальцы раскрыли мягкие влажные лепестки, придавили те, смяли.
– Нежнее… - рука Лейлы вновь обхватила его член, нежно, будто давая понять, что и от него она хочет того же. И он понял… Понял. Их ласки синхронизировались. Он ритмично поглаживал ее напряженный клитор, и сам постепенно приближаясь к финалу. Они кончили практически одновременно, разукрашивая наступающий вечер яркими красками стонов.
Некоторое время спустя Лейла лениво отвела ладонь от его плоти и, глядя ему прямо в глаза, облизала блестящие от влаги пальцы.
– Сумасшедшая!
– Почему? Это вкусно. Попробуй.
Она протянула испачканную его спермой ладонь. Бросая вызов, который генерал не мог не принять. Завороженный, он медленно покачал головой. Чуть приподнялся, опираясь на предплечье, и снова шевельнул пальцами у нее между ног, вынуждая разжаться бедра. А когда это случилось – жестко толкнулся внутрь сразу тремя сложенными вместе пальцами.
– Ахх…
– Вот это – вкусно, - просипел он, облизав те самые пальцы.
Огонь легкими всполохами прошелся, казалось бы, по полностью удовлетворенному телу. Каждый раз Лейла думала – все. Лучше уже не будет. Но он делал что-то такое, и она снова заводилась с неистовой силой. Несмотря ни на что.
Лейла осторожно приблизила губы к Сергею. Лизнула. Пробуя на вкус свой сок. Так порочно. Так чертовски чувственно. Переплела с его рукой свою руку – смешивая их ароматы. Поднесла ко рту.
– Ты что… ты…
Обхватила губами, посасывая его пальцы, как он это делал совсем недавно. Заглянула в его потемневшие, как небо перед штормом, глаза. Чуть отвела голову, едва слышно шепнув:
– Ты прав. Очень вкусно. Очень…
Ну, и кто кого переиграл?
К просмотру фильма они вернулись уже ближе к концу, а к титрам и вовсе уснули. К утру температура Лейлы чуть спала. Сергей первым делом коснулся ее лба, когда проснулся. Да так и залип. Глядя, как мягкий утренний свет дрожит на ее ресницах. Как от глубокого дыхания шевелятся шелковые прядки иссиня-чёрных волос. Ему потребовалось некоторое время, чтобы оторваться от нее. Но даже в ванной, когда он брился, ее прекрасное лицо стояло перед его глазами.
Лейла проснулась от звуков. Странных, таких непривычных звуков. Приоткрыла глаза и улыбнулась. Сергей что-то готовил, быстро-быстро орудуя ножом. Даже она так не умела!
– И что это будет? – поинтересовалась Лейла, переворачиваясь на бок и подпирая щеку ладонью.
– Омлет с овощами. Ничего особенного.
– Не скажи. Это будет самый особенный в моей жизни омлет. – Лейла вскинула руки и сладко потянулась. Грудь болела, как это обычно бывало в середине цикла. Она поморщилась и встала с кровати. – Пойду, искупаюсь. Успею?