Искушённый
Шрифт:
– Ты совсем, что ли, больная? Из всего того, что я сказал, тебя только этот вопрос волнует?
– В теории – да. Но с другой стороны, если мы не планируем рождения детей, то…
Не дав ей договорить, Сеничкин выругался. Не понимая, почему он так остро на все реагирует, Лейла тоже встала. Свет окутал ее невысокую фигурку, словно припорошил золотистой солнечной пыльцой. Её кожа казалась бархатной… Бархатной.
– Послушай. Наверное, нам лучше сразу все прояснить. Чтобы я вдруг не ляпнула чего-то из ряда вон, по незнанию. – В голове Лейлы мелькнула мысль, которая
– Что? – генерал обернулся, поймал ее взгляд в стальные сети своих глаз, - Говорю же - больная! Как тебе такое в голову пришло?!
– Ты сам сказал, что из рода в род… Вот я и подумала.
– Так жили взрослые! Взрослые! Улавливаешь разницу?! – рявкнул генерал.
– Прости, я просто… не знала, что думать.
– Забудь! Ничего такого не было и в помине. Просто мы с братом знали… знали о том, что происходит. Этого оказалось достаточно, чтобы возненавидеть все это дерьмо! Этого оказалось достаточно!
– Ты сказал, с братом? С отцом майора Коваля?
– Да. Он был старше меня на семь лет.
– Почему был? Что с ним случилось? – игнорируя отвратительное настроение Сеничкина, Лейла вплотную к нему подошла и, обняв со спины, осторожно прижалась губами чуть пониже лопатки. Выше она просто не доставала. Маленький рост, который Лейла всегда считала своим проклятьем, теперь не вызывал негативных ассоциаций. Будь она выше – они бы не совпадали так идеально. Как две детали одного замысловатого пазла.
– Что случилось? Что случилось… А он, знаешь ли, себе в башку из дробовика выстрелил. – Лейла вздрогнула. Ощутив это телом, Сеничкин скривился. – Что, страшно?
– Да. Очень страшно, когда люди так с собой поступают. До этого… ведь все еще можно исправить.
– Нет.
– Что, прости?
– Он ничего исправить не мог. Его жена и дочь погибли. Смерть ребенка он бы пережил. Смерть жены – нет. Теперь понимаешь, в какое лезешь безумие?
Как завороженная глядя в его глаза, Лейла сглотнула. Не отводя взгляда, качнула головой:
– Понимаю.
Сергей резко отвернулся, сжал кулаки. Хотел бы он верить… Хотел. Но жизнь - отнюдь не чертов фейерверк! Его брату повезло. Или нет? Он нашел женщину, способную удовлетворить его потребности и наклонности. Сергей не знал, все ли между ними было так гладко, но изредка, когда они встречались, он даже завидовал брату. Было видно, что он доволен своей жизнью. Что он… удовлетворен. Во всех смыслах. И вот каким дерьмом его жизнь закончилась!
– Ни черта ты не понимаешь, - устало парировал он.
– А ты не решай за меня! Повадился!
Сергей недоуменно обернулся. Лейла схватила халат и теперь, сердито сопя, затягивала поясок на талии. Да… он все еще не верил, что Лейла может показывать зубки. Если раньше он видел в ней лишь готовность в любой момент подчиниться, то теперь… Черт! Черт! Черт! Она бросала ему вызов! Разве она не знала, что с хищниками так нельзя?
– Желание наказать тебя за дерзость становится непреодолимым, - предостерег генерал.
– Ты путаешь дерзость со здравым смыслом.
– Хочешь сказать, я несу чушь?
– Вот именно. Уж я-то знаю, Сережа, каково это, когда внутри все горит. От любви. От потребности быть рядом. От невозможности сделать следующий вдох… Так что оставь для кого-нибудь другого сказочку о том, что я не знаю, что делаю. Не перекладывай с больной головы на здоровую.
– Постой-постой! Ты это о чем?
– А вот и подумай! – огорошив его напоследок, Лейла переместилась в кухонную зону и зачем-то открыла шкаф. А он стоял, как дурак, глядя на то, как она берет тарелки, накладывает азу, и судорожно соображал, на что эта женщина намекала! Уж не на то ли, что он сам не понимал, чего хочет? Возможно! Возможно, дьявол все забери! Нет, кое-какие моменты все же не вызывали вопросов. Он хотел быть с Лейлой. Это даже не обсуждалось. Вопрос в другом. На каких условиях? Чего бы он от нее хотел? Подчинения? Безусловно. Но, в то же время, и это, признаться, оказалось абсолютно неожиданным для Сергея, ему понравилось, когда она выпускала когти. Как кошка, которую гладишь против шерсти… Сексуально. Мать его, это было так сексуально! Дерзость Лейлы подстегивала, пробуждала необузданное желание… не сломать ее сопротивление, нет. Но подчинить. Скрутить в узел и собственной страстью заставить признать, кто в семье главный. Почувствовать, как она сжимается вокруг него в оргазме, преклоняясь перед своим мужчиной. Склоняя перед ними голову…
– Порежь, пожалуйста, хлеб.
Сергей выполнил ее просьбу и даже помог отнести тарелки на стол. Все еще не решив, как себя стоит вести, предложил миролюбиво:
– Мы можем прогуляться. Если хочешь.
– Хочу. Только не сейчас. Что-то я сегодня устала.
– От чего? – поторопился уточнить генерал, но потом замер и понимающе улыбнулся. – Ну, ладно. Тогда ты отдыхай, а я к себе промотнусь. Заберу кое-какие вещи, машину. Надоело на твоей развалюхе ездить.
– Эй, у меня хорошая машина!
– Она дребезжит, как старое потасканное корыто. Как вернусь – посмотрим тебе что-нибудь получше.
– Боюсь, что «получше» мне сейчас не по карману. Я – безработная. Ты забыл?
– А я у тебя, что, просил денег?
Лейла наколола на вилку кусочек баклажана и задумчиво покосилась на мужчину:
– То есть ты мне хочешь сделать подарок?
– Почему бы и нет? А ты что, хочешь отказаться? Типа, я не такая?
– Вот еще, - фыркнула Лейла, - хочешь – дари, на здоровье. И вообще, это обязанность мужа – семью содержать.
Активно работая челюстями, генерал справедливо заметил:
– Феминистки бы тебя посадили на кол.
Лейла отвела взгляд. Она хотела услышать совсем другое. Какие-то комментарии относительно своей последней фразы, но Сергей ее полностью проигнорировал.
– Знаешь, я давно уже не боюсь не соответствовать чьим-то ожиданиям.
– Так недолго остаться одной.
– Ну и что? Я смирилась со своим одиночеством. Научилась обходить стороной не мое, ненужное мне, пустое… И лишь одного не смогла – не видеть того, кто меня не замечал все это время.