Искусительница
Шрифт:
— Садись, а я разолью вино. — Девушка быстро наполнила два хрустальных бокала. — Предлагаю тост. За разлуку! Очень надеюсь, что ты будешь тосковать по мне эти две недели и каждый вечер, ложась спать, будешь думать о том, чего тебе так недостает. — Синтия чокнулась с Дэйвом.
Усмехнувшись, он спросил:
— Именно так и вы будете вести себя, миз Син? — Отломив кусочек сыра, он протянул руку, чтобы положить его в рот Синтии.
Девушка наклонилась вперед, чтобы взять сыр зубами, но их прервали громкий свист и смех рабочих. Дэйв смущенно
— Син, веди себя нормально, — строго произнес он. — Больше сотни глаз смотрят на нас, следят за каждым нашим движением.
— Не обращай на них внимания, Кинкейд.
— Но как я могу? Это же мои рабочие! Интересно, что, по-твоему, они думают, глядя, как я тут распиваю вино, а ты ешь у меня с рук?!
— Пожалуй, они думают, что ты немного их стесняешься, — отозвалась она.
— Так и есть, — буркнул Дэйв.
— А это потому, что ты по обыкновению не можешь расслабиться и получать удовольствие. Мне казалось, ты этому научился, а выходит, ты по-прежнему думаешь о том, какое впечатление производишь на других. Поверь мне, любой мужчина на твоем месте наслаждался бы вкусной едой, изысканным вином и обществом молодой красивой женщины!
— При других обстоятельствах я бы тоже наслаждался, Син, но сейчас мне неловко перед своими рабочими. Они, как обычно, вынуждены довольствоваться говядиной с бобами да чашкой черного кофе, а я тут поедаю копченого лосося, печеночный паштет, и эту… как ее…
— Черную икру, — подсказала Синтия.
— Ну да, икру, соленые крекеры, — продолжал Кинкейд, — и запиваю все это дорогим вином из хрустального бокала. Так что не говори ерунды — я лучше тебя знаю, о чем они сейчас думают.
— Я вовсе не хотела ставить тебя в неловкое положение, Дэйв. Мне казалось, ты получишь удовольствие от некоего разнообразия.
— Ох, Син, я не хочу быть неблагодарным, я знаю, что тебе нелегко было приехать сюда. Но… сейчас не самое подходящее время.
— У нас не будет другого места и времени, — возразила она. — Последние дни мы виделись лишь мельком. А впереди двухнедельная разлука, Дэйв!
— Мне это не нравится так же, как и тебе, Син, но никуда не деться. Ты знаешь, что нам необходимо сейчас переложить колею, и я должен быть тут. Надеюсь, к праздникам мы закончим.
В это время два удара гонга возвестили о том, что перерыв закончен. Мужчины вновь взялись за дело.
— Син, прости, но я должен вернуться к работе, — проговорил Дэйв.
— Да уж, долг зовет, — деланно-веселым тоном произнесла Синтия. — Иди, Кинкейд, строй свою дорогу.
С грустью посмотрев вслед удалявшемуся Дэйву, Синтия собрала остатки еды в корзину.
Подняв голову и увидев, что в вагон входит Дэйв, Синтия удивилась. Она посмотрела на часы: всего семь вечера.
— Не ждала тебя так рано, — пробормотала она. В последние дни Дэйв ни разу не возвращался раньше полуночи.
— Завтра ты уезжаешь, потому я и решил сегодня вернуться пораньше.
— А я надеялась, что приведу здесь все в порядок до твоего возвращения, — проговорила Синтия.
— Что ты делаешь? — поинтересовался Дэйв.
— Ну-у… Я разложила все твои бумаги на три стопки, — призналась девушка. — Вот в этой — те документы, которыми ты должен заняться немедленно, а в двух остальных — бумаги, нуждающиеся в дополнительных расчетах, они могут подождать. Кстати, завтра до отъезда я, если хочешь, все сделаю. — Синтия говорила, продолжая перебирать бумаги. — Ты голоден?
— Да, очень, — кивнул Кинкейд. Она посмотрела ему в глаза.
— Ты не хочешь пойти в мой вагон и поесть там, пока я закончу тут дела? Мне потребуется не больше получаса.
— Не могу я ждать еще полчаса, — заявил Дэйв. Он сбросил часть бумаг на пол.
— Что ты делаешь? — в ужасе воскликнула Синтия. — Я столько времени приводила все это в порядок! — Обежав вокруг стола, она попыталась остановить Дэйва, но он успел сбросить со стола остатки бумаг. — Что с тобой случилось?
— Я же сказал, что голоден.
— Я предложила тебе пойти в мой вагон и поесть там, — напомнила девушка.
— То, чего мне хочется, находится здесь, миз Син. — Не Успела она понять, в чем дело, как Кинкейд подхватил ее на руки.
— Дэйв, что ты делаешь?! — удивленно спросила Синтия, когда он уложил ее на стол.
— Скажите мне, миз Син, доводилось ли вам заниматься любовью на столе?
Девушка рассмеялась.
— Нет, — призналась она, — и, думаю, ты тоже этого не делал. Что это на тебя нашло?
Его руки скользнули по ее нежным бедрам. От его прикосновений по ее телу пробежала дрожь.
— Дэйв, это безумие, — теряя голову, прошептала Синтия. Ее дыхание участилось, когда Кинкейд стянул с нее панталоны. — Что, если кто-нибудь войдет сюда?
— Вы должны наконец научиться расслабляться, миз Син, и перестать думать о том, какое производите впечатление на других, — усмехнувшись, пробормотал Кинкейд.
— Так вот оно в чем дело. Ты о нашем сегодняшнем разговоре, — прошептала девушка.
— Сегодняшнем? — переспросил Дэйв, снимая с нее чулки и туфли. — Ты считаешь, все дело в том, что ты хотела устроить пикник, когда мне надо было работать? Что ж, детка, теперь я готов взяться за угощение и начну с десерта. — Приподняв ногу Синтии, он стал осыпать ее быстрыми поцелуями.
— Господи! — выдохнула Синтия, когда он положил ее ноги себе на плечи.
В следующее мгновение Дэйв страстно взял ее…
Божественная истома охватила Синтию, волны наслаждения сотрясали ее тело, ей казалось, что она лишится рассудка. Достигнув пика экстаза, она громко выкрикнула его имя.
Немного успокоившись, Синтия почувствовала, что его губы нежно трутся о ее висок. Дэйв страстно поцеловал ее, и возбуждение опять теплой волной стало подниматься в ней.
— Дэйв, я никогда не устаю от твоих ласк, — прошептала она, когда он привстал, чтобы снять с себя одежду.