Искусство движения. Уроки мастера
Шрифт:
Хорошо. Можете ли вы вспомнить основную тему занятия, которое у нас было накануне? Можете ли вы, не вдаваясь в детали, осмыслить, что мы делали? Видите ли вы разницу между упражнениями и обучением ради нахождения иного способа выполнения известного нам действия? Для нас это так сложно. Мы время и деньги тратим на то, чтобы получить знания, но чуть только мы прозанимались на две минуты больше часа, и у нас уже нет ни малейшего представления о том, что мы делали и чему, собственно, учились. Почему так происходит? Потому что среднестатистический человек, принадлежащий нашей культуре, не способен дольше сорока пяти минут продуктивно фиксировать на чем-либо свое внимание. И если ему изо дня в день приходится это делать, то он начинает утрамбовываться и объедаться информацией. Мозг перенасыщается
Обучение — это в точности то же самое. Когда вы чему-то учитесь, вы либо можете это переварить, либо нет. Часть информации могут переварить все, но та часть, которая человеком усваивается, зависит от его психического здоровья и от метода обучения. Так же, как и в питании, — вы можете 1 есть то, что для вас вредно, а обучение может быть еще более вредоносным. Усвоение полезных знаний зависит от того, что вы можете ассимилировать в собственную первичную структуру и разум. Кроме того, вы должны уметь избавляться от ненужных элементов. Обучение, как и питание, требует переваривания.
В обучении вы сталкиваетесь с такими объектами, которые можете усвоить легко, и с такими, которые вами отвергаются. Есть вещи, о которых я вам рассказываю, а вы даже не подозреваете, что я уже говорил о них раньше. Но не страшно, все это есть в записи. В процессе обучения такое случается с каждым. На моем дипломном курсе то, о чем я говорил в первый год, студенты не вспоминали и тогда, когда я это повторял им на третий или на четвертый год. Итак, если мы действительно учимся слишком много, то находим обучение чудесным и новым, но в итоге ничего не понимаем. К счастью, наш организм так устроен, что вопреки всему кое-какие знания у нас все-таки откладываются. Вы заметили, что мы сделали, чтобы излечить эту повальную неспособность учиться?
Все наши действия мы пытались структурировать так, чтобы вы не могли не увидеть то, что были в состоянии переварить, а затем встать и отбросить все ненужное. Поэтому на уроке мы занимались с одной половиной тела, а с другой работали уже мысленно. И было это не каким-то важным упражнением — мы получали знания, которые могли привнести в собственный образ мыслей и благодаря которым прийти к новому способу научения. Вы учились независимо от того, отдавали вы себе в этом полный отчет или нет. И за этим последовали значительные улучшения. Но произошло это не случайно, хотя все и выглядело как простая забава. Урок был похож на нитку бус — вы не могли снять одну из бусин, не разрушив при этом всей последовательности. Если воскресить в памяти все занятия с самого начала и до сих пор, то будет видно, что ни одна бусина не заняла места другой. Это значит, что мы ни разу не разорвали нить, на которую нанизывали эти бусины. Если же вы не ощущаете этой последовательности, то обнаружите, что вам необходимо делать записи. Если у вас отсутствует нить, то бусины смешаются. Если вы не знаете натурального ряда чисел, то, разложив их в случайном порядке, вам нужно быть вселенским гением, чтобы догадаться, что 87 идет перед 92. Это верно не всегда, а лишь когда существует определенная последовательность, установленная для этих предметов.
Это касается и наших движений. Вы не сможете их вспомнить, пока не поймете последовательность, в которой они выполнялись. Я все время пытался сделать эту цепочку как можно более очевидной для вас. Итак, теперь, когда вы знаете о существовании некой нитки бус, то, возможно, гораздо лучше сохраните в памяти, что мы делаем сейчас, чем-то, что мы делали вчера. Так уж мы устроены.
Хорошо. Теперь можете ли вы попытаться забыть все, чем мы занимались в первый день после вводной лекции? А что на следующее утро мы сделали в первую очередь? Кстати, вы заметили, что, когда я впервые спросил вас об уроке, я попросил, чтобы вы указали на то, что вам не
Мой следующий вопрос касался того, что вам больше всего понравилось. Это были бусины на нитке. И было совершенно ясно, о чем должен был быть первый вопрос. Итак, можете ли вы отыскать какие-нибудь бусины на своем собственном пути, начиная с первого вечера? В какой последовательности шли наши занятия? Правильно вы ответите или нет, роли не играет. И не будьте такими серьезными. Если вы чересчур серьезны, значит, пытаетесь действовать по-старому и думаете, что если ошибетесь, то вы — совершенно никчемный человек. Он помнит, она помнит, а вы не помните. Тогда вы начинаете взращивать чувство собственной неполноценности и, по сути, перестаете верить в себя и подкреплять силу своей ответственности и самооценки. Мы не можем измениться за трое суток, поскольку приучали себя к этому на протяжении всей жизни. Поэтому не имеет никакого значения, помните ли вы то, чем мы занимались, или нет.
Хотя пока вы, видимо, ничего не можете вспомнить, кое-что все-таки придет вам в голову в любом случае. Вы не можете забыть все, что мы делали. Не вспоминается ли вам, что я давал вам пять секунд и фактически указывал на то, что нужно было попытаться запомнить? В первый день я выдал вам почти всю информацию. Я просил вас заново проиграть в памяти урок и говорил, что конкретно следовало вспомнить. Но я не принуждал вас к этому и не требовал, чтобы вы повторили все от начала и до конца. Вы оставались расслабленными и вам не нужно было напрягать память. Каждый улыбался и чувствовал, что он действительно знает это.
Хорошо. Теперь я требую от вас, чтобы вы любым удобным для вас способом либо вспомнили это, либо нет. Вы убедитесь в том, что, когда все начнут смеяться и не будут слишком сильно напрягать свою память, вам придет на ум очень многое. И однажды осознав это, вы обнаружите, что вспомнить большинство вещей не представляет для вас никакой проблемы. Никакой.
Урок девятый. ГОЛОВА, ПРОХОДЯЩАЯ ЧЕРЕЗ ВОРОТА
Встаньте, пожалуйста, на колени, руки положите на пол и очень медленно переместите таз назад, будто собираетесь сесть на пятки. Но не садитесь, а сделайте едва заметное движение и вернитесь в исходное положение. Повторите эти действия несколько раз.
Теперь если вы посмотрите по сторонам, то увидите, что руки у большинства людей относительно друг друга расположены одинаково. И уж, конечно, если вы поднимете их, то увидите, что и все поднимут. (Смех.)
Теперь, пожалуйста, плавно перенесите таз направо, как говорят в механике, «переведите». В этот момент нет никакого вращения, и таз движется параллельно самому себе. На первых порах двигайтесь так, как можете. Перенесите таз направо и вернитесь обратно. Выполняйте эти действия, стоя на правом колене. Вы увидите, что почти никто из вас сделать этого не может. Теперь составьте колени вместе и переведите таз направо. Никаких проблем — почти у всех это получается легко. Теперь пошевелите им вправо и влево и обратите внимание, что когда вы идете вправо, то опираетесь на правое колено, а когда влево — на левое.
Теперь начните поднимать то колено, которое оказывается ненужным. Вы видите, что движение сильно изменилось? Поднимите левое колено, опустите и затем поднимите правое, стараясь держать колени как можно ближе друг к другу. Не отводите его в сторону, просто оторвите от пола. Продолжайте движение, слегка ускоряя темп. Обратите внимание — почти все вы вертите головой влево и вправо. Но одна женщина выполняет эти движения в гораздо большем количестве, чем кто-либо еще. И это та женщина, которая не могла опустить позвоночник между лопатками. Она не могла развести плечи в стороны и для того, чтобы встать, совершала какое-то странное движение.