Искусство и деньги. Лекции-путеводитель
Шрифт:
Современники и ближайшие потомки не скупились на высокие оценки в адрес Джотто. Данте в «Божественной комедии» вывел строки: “Кисть Чимабуэ славилась одна, / А ныне Джотто чествуют без лести, / И живопись того затемнена”. Флорентийский историк и хронист Джованни Виллани свидетельствовал: «Джотто – который не только по силе своей великой славы сравним с древними художниками, но даже считается превзошедшим их своим мастерством и талантом – вернул живописи ее прежнюю ценность и великое имя. Поскольку изображения, созданные его кистью столь верно, согласны с очертаниями природы, зрителю кажется, что они живые и дышат; и в его образах переданы действия и движения так точно, что, кажется, они почти на самом деле говорят, плачут, радуются, и делают разное другое, не без удовольствия для того, кто созерцает и восхваляет талант и мастерство
4
Виллани Дж. Новая хроника.
О Джотто слагали анекдоты. Один из наиболее известных о том, как он в юности, когда Чимабуэ ушел по делам, изобразил на его картине муху, и мастер, вернувшись, безуспешно пытался согнать ее с холста. Другой о том, как папа римский направил своего посланника во Флоренцию, чтобы тот привез образцы живописи лучших флорентийских мастеров, а Джотто не стал ничего рисовать и просто одним движением руки начертил идеальную окружность.
Новеллист Франко Саккетти, посвятивший Джотто три новеллы, рассказывал, как однажды Джотто прогуливался с приятелями по улице и вдруг «одна из проходивших мимо свиней св. Антония, разбежавшись, в бешенстве ткнула своим рылом Джотто так, что он упал на землю. Поднявшись, частью сам, частью при помощи своих спутников, и отряхнувшись, он не стал ругать свиней и не обмолвился против них ни единым словом, но, обернувшись к своим спутникам, проговорил с легкой улыбкой: «Ну, не правы ли они? Благодаря их щетине я заработал за свою жизнь тысячи лир, а между тем я ни разу не дал им и чашки каких-нибудь остатков похлебки». [5]
5
Саккетти Ф., Новеллы.
Этот великий художник был внешне непривлекательный: чудовищно маленького роста и некрасив лицом. Джованни Боккаччо в «Декамероне», говоря о Джотто, обратил внимание на его внешность, но тут же резюмировал: «Природа скрывает в безобразнейших человеческих телах чудеснейшие дарования», и похвалил Джотто за то, что он вывел на свет искусство, прежде погребенное вследствие заблуждений тех, кто «живописал больше для того, чтобы угодить глазам невежд, а не разуму мудреца».
Слава Джотто была поистине народной. При жизни признанный художник, он все время был занят работой. Кроме уже упомянутых заказчиков, Джотто послужил флорентийским банкирам Барди и Перуцци, неаполитанскому королю Роберту Анжуйскому и прочим высокопоставленным персонам.
Он первым стал воплощением ренессансного “uomo universale” – универсального художника, сочетая в себе умения в области живописи, скульптуры и архитектуры. «Джотто не только большой мастер в живописи, но мастер и во всех семи свободных искусствах», – писал Саккетти, подразумевая и астрономию, и музыку, и геометрию, и арифметику, причем знание последней не помешало для подсчета гонораров.
Джотто зарабатывал достаточно своим искусством и, имея коммерческую жилку, добывал деньги и иными способами. В архиве Флоренции сохранился протокол от 4 сентября 1312 года, согласно которому Джотто сдал в аренду Бартоло Ринуччи ткацкий станок на шесть месяцев, назначив месячную плату по годовой ставке в 120 %, тогда как обычной была ставка 50 %. Из недвижимого имущества художник владел землей, домом, скорее всего имел собственную мастерскую, вопреки принятому в то время положению художника не более как ремесленника.
На протяжении Раннего Возрождения живописцы, чтобы трудиться легально, платить налоги и вообще быть законопослушными гражданами, вступали в Гильдию аптекарей и фармацевтов. Близость профессий обеспечивало растирание субстанций – и порошков, и красок. Любопытно при этом, что гербом гильдии являлась Мадонна с Младенцем – и символ милосердия медиков, и один из самых распространенных сюжетов для художников. Джотто в 1320 году был включен в список цеха Врачей и аптекарей (Arte dei medici e degli speziali).
Тот факт, что жизнь Джотто тщательно отслежена, год за годом зафиксирована в документах и воспоминаниях современников, – лучшее доказательство пристального внимания со стороны общественности к художнику, которого, в случае обладания
Итальянский художник XIV века Ченнино Ченнини в своем сочинении «Книга об искусстве, или Трактат о живописи» дает чуть наивный, но дельный совет таким же как он художникам: «Твоя жизнь всегда должна быть упорядоченной, как если бы ты изучал теологию или философию, или другие науки, а именно есть и пить надо умеренно, по крайней мере, два раза в день, употребляя легкие и питательные кушанья и легкие вина. Охраняй и щади свою руку, избегая ее утомлять бросанием камней, железных брусьев и многих других вещей, для нее вредных. Существует еще другая причина, по которой твоя рука может сделаться столь неуверенной, что станет более зыбкой, чем лист, колеблемый ветром: это бывает, если ты слишком много пользуешься обществом женщин».
В XV веке архитектор и теоретик Леон Баттиста Альберти уже смело противопоставляет людей «с умом тонким и с дарованием к живописи» и людей грубых, «от природы мало способных к этим благороднейшим искусствам». [6] Естественно, живопись здесь уже не трактуется как ремесло, «механическое искусство», но становится одним из благородных свободных искусств. Сам Альберти, был чуть ли не единственным художником, постигшим и «тривиум» (грамматика, диалектика, риторика), и «квадривиум» (арифметика, геометрия, музыка, астрономия), то есть все семь классических свободных искусств. Впрочем, жизнь Альберти уже пришлась на качественно новый этап: необычайный всплеск культурной жизни, появление на свет плеяды гениальных мастеров, которые обрели конгениальных покровителей. В Италии XV столетия непревзойденными в этом смысле стали Медичи.
6
Альберти Л. Б. Десять книг о зодчестве. В двух томах.
Тезис, не требующий доказательства: искусство нуждается в покровительстве, но только в покровительстве грамотном. Расцвет художественной жизни чаще всего наблюдается на фоне благосостояния государства и общества. В Италии в период, названный впоследствии Ренессансом, политические и экономические обстоятельства благоприятствовали развитию искусства.
Экономическая стабильность обеспечивалась тем, что Италия представляла собой огромную мануфактуру, производившую различные товары: Милан славился оружейным делом, Флоренция – производством шерстяных и шелковых тканей. Сырье, приобретавшееся за границей, оплачивалось благодаря экспорту предметов роскоши.
Флоренция особенно славилась качеством продукции, за которым строго следили ремесленные корпорации или гильдии – arti. Одна из первых корпораций занималась выделкой тонкого сукна. Она называлась Калимала по имени старой улицы, где находились сукновальные мастерские. Мастера покупали на ярмарках грубые сукна и подвергали их обработке, техника которой хранилась в секрете. Сукно становилось тоньше, легче, воздушнее. Его красили в синий цвет вайдой, в красный – кермесом и мареной, в ярко-пурпурный – настоем лишайника на моче. От последнего способа окраски произошла фамилия известного флорентийского семейства Ручеллаи, разбогатевшего на этом ремесле и взявшего себе название упомянутого растения (rocella).
В 1401 году во Флоренции цех Калимала организовал конкурс на украшение дверей баптистерия Сан-Джованни. В состав специального жюри вошел банкир, основатель могущественного рода Медичи – Джованни ди Биччи де Медичи. Непосредственно конкурсу предшествовало два события. Первое, в конце 1380-х годов Джованни ди Биччи де Медичи получил в наследство от своего дяди римский филиал банка Медичи и 1 октября 1397 года с двумя партнерами открыл головную банковскую контору во Флоренции с уставным капиталом 10 000 флоринов, причем контрольный пакет в 55 % капитала принадлежал Джованни. Второе, в 1401 году в городе разразилась эпидемия чумы, вызвавшая общий страх и ужас. К счастью, волна заболеваний угасла так же быстро, как и поднялась, однако же успела пробудить воспоминания о Черной Смерти, буквально выкосившей Флоренцию всего за полстолетия до того. Городские власти, в знак благодарности Богу за спасение от новой Черной Смерти, решили поставить в баптистерии новые мощные двери.