Искусство и деньги. Лекции-путеводитель
Шрифт:
Увенчанный куполом собор Санта-Мария-дель-Фьоре в 1436 году был торжественно освящен. Это предприятие стало самым значимым для Флоренции XV века, в пору, когда город стал центром государства – Флорентийской республики. Он и по сей день доминирует над Флоренцией и придает неповторимый облик городскому пейзажу. Вместе с тем благодаря своему развитию ввысь и в ширину он служит связующим звеном между городом и окружающими его холмами.
Излишне обращаться к источникам с тем, чтобы навести справки, сколько заработал Брунеллески. Заручившись дружбой с Джованни ди Биччи де Медичи и будучи благородного происхождения, архитектор не нуждался в деньгах, они у него были.
На надгробном бюсте Брунеллески по распоряжению флорентийской коммуны была сделана надпись, в которой отмечалось мастерство «архитектора Филиппе» в «искусстве
В отличие от Брунеллески его друг скульптор Донателло вел исключительно простой образ жизни. Маттео дельи Органи, приятель Донателло, писал в 1434 году, что он был «человеком, который довольствовался любой скромной пищей и вообще был неприхотлив».
Со слов Вазари можно узнать, что Донателло совершенно не придавал значения деньгам и хранил их в корзине, подвешенной к потолку в мастерской. Ученики и друзья могли брать оттуда сколько угодно по своему усмотрению. Вазари также рассказал об отказе Донателло от подаренного ему Пьеро ди Медичи доходного имения близ Флоренции, которое приносило мастеру не столько деньги, сколько массу мелких хозяйственных хлопот, отвлекающих от профессиональных дел. Другое свое имение, если верить Вазари, Донателло завещал не родственникам, а работавшему на этой земле крестьянину-арендатору. По свидетельству Веспасиано да Бистиччи, подаренный Донателло Козимо Медичи Старшим великолепный красный плащ он не носил даже в праздничные дни, чтобы не «казаться неженкой».
Донателло (1386–13.12.1466), сын чесальщика шерсти.
Характер у Донателло не был простым, он часто затягивал завершение заказов, нередко отказывался от выполнения своих обязательств, когда они были ему не по душе, не придавал большого значения общественному положению заказчика. Вазари приводит историю о Донателло и генуэзском купце, заказавшем у скульптора бронзовую голову. Когда вещь уже была выполнена, купец посчитал, что мастер запрашивает за нее лишнее, так как «Донато работал немногим более месяца и ему причитается не более пол-флорина в день». Посредничество Козимо Медичи, устроившего этот заказ, было безуспешным. Генуэзец, привыкший платить ремесленникам за материал и затраченное время, упорно настаивал на своем. Тогда Донателло выбросил голову на улицу, где она разбилась на куски (очевидно, скульптура внутри была полой), и в сердцах изрек, что «купец, по всему видно, привык торговать бобами, а не покупать статуи». Поняв, что он излишне переиграл при торге, купец предложил двойную цену за повторение произведения, его просьбу поддержал Козимо, но Донателло ответил категорическим отказом.
Удивительно, но Донателло не прельщали самые многообещающие предложения со стороны влиятельных заказчиков. Сохранилось свидетельство Лудовико Гонзаги, безуспешно пытавшегося уговорить переехать мастера в Мантую: «У него так устроены мозги, что если он не захочет приехать, то надо оставить всякие надежды».
Донателло по-настоящему, до самозабвения был предан своему искусству. Его вклад в развитие европейской скульптуры бесценен: фактически ему удалось вернуть статуе самодостаточность, независимость от архитектуры, которой скульптура прислуживала на протяжении Средневековья, он возродил такой тип скульптуры, как конный памятник, позабытый с античных времен.
Благодаря Донателло во Флоренции появилось множество статуй – на колокольне главного собора, на стенах церкви Орсанмикеле, в частных домах и собраниях. Благодаря ходатайствам Медичи Донателло получил заказы не только во Флоренции, но и в Неаполе, Прато, Сан-Лоренцо, немало сделал для города Падуя.
Одна беда, с доходами от заказов он обращаться не умел. Согласно одной из деклараций о доходах Донателло: «в наличии у него 1 флорин с небольшим, жилье он арендует за 15 флоринов в год, собственности не имеет, за исключением вещей для домашнего пользования. Совместно с партнером Микелоццо владеет инструментами стоимостью 30 флоринов. Заказчики должны ему 210 флоринов, при этом сам он задолжал разным людям 203, то есть положительное сальдо всего 7 флоринов.
9
Головин В. П. Мир художника Раннего итальянского Возрождения. М., 2003. С.132.
Пренебрежение к деньгам – несомненная примета нового времени, предвещающая будущую независимость (пусть и иллюзорную) художников от материальных условий повседневной жизни. Это вовсе не означает, что Донателло работал бесплатно.
Донателло, Конный памятник кондотьеру Эразмо де Нарни, прозванному Гаттамелата, бронза, 340x390 (без пьедестала), 1447–1450, Падуя, площадь дель Санто.
За конный памятник кондотьеру Гаттамелате в Падуе ему заплатили 1650 венецианских дукатов. [10]
10
1 венецианский дукат приблизительно равен 1 флорентийскому флорину.
Статуя была отлита на средства вдовы и сына Гаттамелаты, так что это было целиком частное начинание. Выполненной работой Донателло, по-видимому, очень гордился, иначе он не поместил бы на пьедестале свою подпись: Opus Donatelli Flo.
В Средние века тип скульптуры «конный памятник» напрочь игнорировался, так как был неразрывно связан с прославлением земных дел и сугубо земных свойств человеческой натуры. Интерес к конным монументам не случайно пробудился в XIV веке, когда начали быстро нарастать индивидуалистические тенденции.
«Гаттамелата» Донателло стал первым конным памятником со времени Античности. Статуя, поставленная на площади перед падуанским собором Сант-Антонио, воспринималась на фоне его фасада. В основном она была рассчитана на боковую точку зрения, к чему приглашали и направление поступи коня, и полный разворот его фигуры, и командорский жезл наездника, и расположенный по диагонали меч. Донателло сделал коня предельно мощным, что не помешало наезднику управлять им легко, без малейшего усилия. Всадник – сильный человек, и физически, и морально. Он свободно, без всякого напряжения сидит в седле, он привык командовать, и он привык к тому, чтобы ему подчинялись. Донателло дал здесь не портрет (известно, что Гаттамелата к старости был дряхлым и больным), а обобщенный образ героя, наделенного virtu, иначе говоря, сильного духом, крепкого умом и несгибаемой волей. Данному образу присуща еще одна черта – глубокая человечность и внутреннее благородство. Донателло, несомненно, отталкивался здесь от образцов римской портретной пластики, но он им не подражал, а лишь вдохновлялся ими, чтобы создать незабываемый образ смелого и решительного полководца, который одновременно был и великодушным человеком.
При жизни Донателло нововведением стала дифференцированная выплата мастерам одной квалификации за одинаковую работу – то есть признание их личных достоинств. Следовали следующему алгоритму действий: прежде чем затеять какой-либо проект на исполнение одним или несколькими мастерами устраивался конкурс, в жюри которого в большом числе входили профессионалы, они распределяли обязанности и начисляли гонорар. Например, строительная комиссия собора Санта-Мария-дель-Фьоре для изготовления статуй евангелистов подрядила на равных условиях скульпторов Никколо Ламберти, Нанни ди Банко, Донателло, Бернардо Чуффаньи. При приеме заказа и окончательном расчете были скорректированы денежные вознаграждения: Донателло за статую сидящего Иоанна Богослова поощрили выплатой 160 флоринов, не получивший одобрения Ламберти довольствовался 130. Неудивительно, что Никколо Ламберти вскоре после этого отправился в Венецию искать менее требовательных, традиционных в своих вкусах заказчиков. Система суровая по отношению к ранимым творческим натурам, но справедливая: образ сидящего евангелиста Иоанна Донателло – символ доблести и благородства, по своей внушительности и мощи сопоставим со статуей «Моисей» Микеланджело Буонарроти.