Искусство Исповеди

Волков Николай Владимирович

угробить кого-то. Расплата будет такая, что пожалеешь, что на свет белый родился.

Я посмотрел на него и сказал:

– Мой бывший тренер сказал, что имея дело с тобой надо бежать. Либо к тебе, чтобы ты научил, либо от

тебя, и как можно быстрее.

Он кивнул.

– Твой бывший тренер прав. Во всем. Почему ты решил учиться?

–

Когда я шел сюда, то еще не решил.

– Что же… По крайней мере честно.

– А сейчас – мне надо подумать. Расскажи мне о том, чему можешь меня научить.

Он рассмеялся.

– Ладно. Слушай… Хотя нет, подожди…

Он подошел к двери, открыл ее и крикнул туда:

– Я тут твоим баром воспользуюсь? Дело оказалось на порядок серьезнее, чем я думал.

Откуда-то из недр квартиры донеслось:

– Разумеется.

Он неторопливо прошел к бару и налил себе чего-то крепкого, а только что налитый стакан сока отдал

мне.

– В общем, так. Я занимаюсь тем, что лезу в чужие души, нахожу в них то, что вызывает проблемы у

людей, и убираю это. Я могу сделать из обычного человека одержимого идеей психопата и наоборот.

Могу сделать так, что после разговора со мной человек захочет расстаться с жизнью и будет искать способ

сделать это, или так, что самоубийца полностью поменяет свой взгляд на жизнь и проживет еще долго и

счастливо.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что лезешь в души?

Он улыбнулся.

– Это образное выражение. Я не какой-то псих или волшебник. Просто то, чем я занимаюсь, в свое

время лучше всего сформулировала церковь. По крайней мере, изначальная идея была именно такой –

врачевание душ. Называй это глубинным психоанализом, если тебе так более удобно… Кстати, как у тебя с

религией отношения?

– Крещен.

– Но не веришь? Точнее не веруешь?

– А есть разница?

– Конечно. Я, например, верю в Бога, но не верую в него. Я верю в то, что есть некая сила, понять которую

я не могу, хотя и стремлюсь к этому, но не считаю нужным ей поклоняться.

– Интересный взгляд на религию. У меня все проще. Я об этом не думал.

– Ясно. Может и стоило бы уже…

– Ты говорил, что изначально идея принадлежала церкви…

Он кивнул, глотнув из бокала, и продолжил.

– Да. Они называют это до сих пор тем же словом, что и раньше. Исповедью. Хотя сейчас они уже на этом

поприще не добиваются таких успехов, как раньше. Раньше люди были более религиозны и верили, что

молитвы и исповедь успокоят их душу.

– А это не так?

– Я тебя умоляю… Нет, конечно… Все совсем не так просто.

Он плеснул себе еще спиртного в бокал и вернулся в кресло.

– Священник, – продолжил он, – давал только одну из нескольких вещей, которые были нужны. Он

выслушивал и давал надежду, а этого мало. Я иду дальше. Я ищу проблему, которая действительно

беспокоит человека, и помогаю ее решить.

– Как?

– Все зависит от ситуации. Иногда хватает просто сказать: "Все будет хорошо". В смысле дать надежду.

Иногда – приходится копаться намного больше. И делать намного больше. Иногда требуется заставить

поверить человека во что-то, даже в то, во что он никогда бы без тебя не поверил.

– Например, в зеленых человечков?

– Один раз заставил поверить и в это, – кивнул Олег.

– Но это же бред!

– Главное было не то, что это бред, а то, что человеку это помогло. Самые интересные случаи – это когда

один человек, например, хочет стать музыкантом, но у него нет для этого музыкального слуха. Однако

выясняется, что у него есть великолепная память и сильное желание импровизировать. Я ему помог, и

теперь он не просто играет, но и неплохо зарабатывает этим себе на жизнь.

Я лишь недоверчиво покачал головой.

– Не веришь? – ухмыльнулся Олег.

– В это трудно поверить.

– Будешь иметь дело со мной, поймешь, что можно поверить и в намного более удивительные вещи.

Например, в то, насколько велика может быть человеческая подлость.

Я сделал большой глоток сока, обдумывая все услышанное. Наконец-то весь бардак в голове начал

укладываться и стала вырисовываться какая-то схема.