Искусство охоты на благородную дичь

Вонсович Бронислава Антоновна

— А Кати? — я даже остановилась. — Где она?

— Она с Томасом ушла.

— Куда?

— Думаю, смотреть парк академии.

— Зачем? — недоуменно спросила я.

Нет, если уж ей так это интересно, мы могли бы и вместе сходить. Но на мой взгляд, там нечего было делать даже днем, не то что ночью, когда ничего и не видно почти.

— Там есть замечательные аллеи, в которых очень легко заблудиться.

— Заблудиться там невозможно, — возразила я. — Там все дорожки совершенно прямые и сходятся к центру.

— У Томаса это всегда хорошо получалось, — фыркнул Дитер.

И я догадалась, что он имел в виду. А вот Кати…

— Наверно, за ней сходить нужно, — неуверенно сказала я.

— Не съест Томас твою подругу, — насмешливо сказал парень. —

Не бойся. Самое большее — немного покусает.

— Покусает? Он оборотень?

Дитер расхохотался. Он вдруг остановился, и его лицо оказалось к моему так близко, что было видно каждую ресничку, обрамляющую его глаза. Мне подумалось, что он хочет меня поцеловать, но не решается. Я даже на мгновение представила, как это было бы здорово, ведь тогда у меня появлялось основание дать ему пощечину. А мне так хотелось стукнуть хоть кого-то, если уж брат сбежал. Но Дитер только молчал и смотрел на меня, и я вдруг поймала себя на мысли, что хочу этого поцелуя уже совсем по другой причине, жду его и даже прикусила нижнюю губу в предвкушении. Пожалуй, бить я его не буду. Наверно. Ведь вполне возможно, что он и не знал о замыслах брата. Мы молчали уже вдвоем, пока я не поняла, что поведение мое становится совершенно неприличным, я вздрогнула и отстранилась подальше. Пришлось себе напомнить, что я для него недостаточно хороша.

— Норберт тебе говорил о том, что он собирался сделать? — как ни в чем не бывало спросила я.

— Нет, — он выглядел очнувшимся от долгого сна и смотрел на меня несколько недоуменно. — Я даже не догадывался, что он может такое устроить, хотя твой брат был очень зол на Эвальда из-за Лизы. Хотя возможно, что теперь она и захочет к нему вернуться.

— Почему это?

Мне эта идея совсем не понравилась. Не нужно моему брату такое счастье, которое будет постоянно смотреть на сторону и мечтать о других мужчинах, даже если эти другие — наследные гармские принцы. Но Дитер так и не сказал, что навело его на эту неправильную мысль. Мы дошли до дверей общежития, он простился со мной и тут же ушел. Я поднялась к себе. Хотелось пойти на поиски Катарины, но, возможно, я ей просто помешаю, а если и не помешаю, то я сейчас с трудом представляла, где ее можно будет найти. Да и ходить одной в темноте было немного страшно. Но Кати пришла вскорости сама и сразу начала меня упрекать, что я ее не подождала в бальном зале. Оказалось, что ей никто и не сказал, что случилось между мной и Эвальдом. На мое сообщение она только испуганно прикрыла ладонью рот.

— Ой, и что же теперь будет?

— Принц сказал, что не имеет ко мне претензий, но он ведь и передумать в любой момент может, — мрачно ответила я. — Он же с Инессой ушел, мало ли что она ему про меня наговорит.

— Думаю, она больше про себя говорить будет, — начала успокаивать меня подруга. — Эта тема у нее самая любимая.

— Это не помешает ей гадость про меня вставить, — возразила я. — Ради этого она может и пару фраз не только про себя сказать.

Катарине все же удалось меня успокоить. Потом мы обсудили бал, подруга со смехом сказала, что теперь знает значение выражения «Смотреть на звезды в саду Академии» и больше с кем попало туда не пойдет, из чего я сделала вывод, что Томас ей в качестве звездочета совсем не понравился. Мы уже готовились ко сну, когда в дверь постучали, и вошла смущенная Софи.

— Можно я у вас немного посижу?

Мы переглянулись, и Кати ответила:

— Посиди, конечно. Ты что, с Инессой поссорилась?

— Да ты что? — возмутилась девушка. — Просто она меня попросила немного погулять. А где сейчас погуляешь?

— И почему это ты должна гулять из собственной комнаты? — удивилась я.

— Просто у нас там Эвальд, — понизив голос сказала Софи. — Не буду же я мешать счастью Инессы? Кто, как не она, более достоин выйти замуж за принца?

Я недоуменно посмотрела на Кати, она — на меня. Удивительно, но этой врушке действительно удалось привлечь внимание объекта своей охоты. Мне внезапно сильно захотелось узнать, как же она это сделала. Уж я бы тогда устроила Дитеру! Он бы у меня за все ответил —

и за пренебрежительный отзыв о моей семье, и за несостоявшийся сегодня поцелуй, и за выбитые зубы Эвальда. А что? Он два года живет в одной комнате с братом, знает на что тот способен, и не остановил подготовку диверсии. Значит, так же виноват, как Берти.

— А что она с ним сделала? — с любопытством спросила Кати.

— Не знаю, — ответила Софи. — Только когда они вернулись от лекарей, принц от Инессы больше не отходил.

— Неужели приворожила? — предположила подруга.

— На оборотней привороты не действуют, — сказала Софи так гордо, как будто возвещала о собственной заслуге. — Так что дело в личном обаянии.

— Интересно только, на сколько этого обаяния хватит без подпитки магией, — пробормотала я недоверчиво, за что удостоилась неприязненного взгляда от инессиной поклонницы. — Наверняка ведь что-то использовала. Это ж надо совсем ни глаз, ни мозгов не иметь, чтобы на такое клюнуть.

Это Софи уже не вынесла. Она всхлипнула и выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью. А мы с Кати, не сговариваясь, припали к стенке, общей с комнатой, где сейчас происходили столь интригующие события. Но увы, кроме невнятного инессиного голоса, больше никаких звуков до нас не доносилось.

— Предлагал же брат подслушивающему заклинанию научить, — расстроенно сказала я, — так сама же и отказалась.

— А что так?

— Приличные девушки не подслушивают.

Тут я подумала, что приличные девушки и зубов принцу не выбивают. Да и с обрезанными волосами на бал не ходят. А раз так, то значит все уже потеряно, и я завтра же стребую с Берти это самое заклинание в качестве компенсации. И он у меня не отвертится. В конце концов, если уж Инесса привлекла этого самого Эвальда, значит, он и завтра тут появится. Хотя, конечно, самый важный момент, возможно, мы уже пропустили.

Глава 8

Сидеть в ожидании непонятно чего было скучно, да и день выдался на редкость насыщенным, так что вскоре мне показалось, что глаза мои уже сами начинают закрываться, напоминая хозяйке, что время позднее, а завтра предстоит довольно много сделать. Мы с Кати все же собрались спать, и я уже почти легла, когда непонятное чувство заставило меня выглянуть в коридор. Там на подоконнике сидела Софи, глаза ее были прикрыты, но на лице застыло то же обиженное выражение, с которым она ушла от нас. И мне вдруг стало так ее жалко. В коридоре никого не было, так что я вышла прямо в ночной сорочке и потрясла девушку за плечо. Та распахнула глаза почти моментально и недоуменно огляделась.

— Софи, пойдем к нам, — тихо сказала я. — Нехорошо здесь спать, можешь упасть во сне и сломать себе что-нибудь.

— Я лучше здесь посижу, — она отвернулась от меня и стала смотреть в окно. — А потом пойду спать к себе.

— А если Эвальд уйдет только утром?

От такой перспективы Софи вздрогнула, но упрямо покачала головой. Обида ее на то, что мы обсмеяли ее кумиршу, не прошла, несмотря на то, что та так бесцеремонно выставила свою соседку из их общей комнаты.

— Обещаю, что я ни слова не скажу про Инессу, — продолжила я ее уговаривать.

— Какая разница, где сидеть? — грустно ответила Софи.

— Зачем сидеть? Мы с тобой вполне поместимся в одной кровати, — предложила я. — Тем более, что еще сегодня утром эта кровать была твоей.

Она несмело улыбнулась, но все же нашла в себе силы сказать:

— И все равно вы ужасно несправедливы к Инессе.

— Возможно, — согласилась я. — Но давай поговорим об этом завтра? Если захочешь, конечно.

Удивительно, но когда мы пришли, Кати уже спала, мерно посапывая, а ведь я оставляла ее напряженно прислушивающейся к звукам в соседней комнате в надежде понять, что же там происходит. Но, похоже, Инесса умеет усыплять на расстоянии, ведь она необычайно талантливая инорита. Я подумала, что Эвальд, наверно, уже тоже заснул, так что поутру моя бывшая соседка сможет с гордостью сказать, что принц провел ночь с ней. Хотя… Я прислушалась — голос из-за стенки все так же невнятно бубнил — не сама же с собой она разговаривает?