Искусство охоты на благородную дичь
Шрифт:
— Так что, кажется мне, Ваше Высочество, что придется вам искать новую невесту, — продолжила я уже куда более спокойно. — Либо по любви, либо согласную ради статуса на все.
— Эвальд, для тебя я навсегда — Эвальд, — мрачно сказал он. — Может все же подождешь с отказом до праздника Середины Зимы? Вдруг у нас что-нибудь получится?
— Хочешь сказать, что вы еще не всех шпионов выявили, а мое спасение уже отработано? — ехидно сказала я. — Нет уж. Инор Лангеберг, мне кажется, за это время вы должны были догадаться, как этот артефакт выключить можно. Я хочу вернуть его принцу.
Придворный
— Да, вы правы леди Штаден, — есть у меня кое-какие мысли. Сейчас попробую. Вдруг получится?
Получилось, и совсем не вдруг. Маг разбирался с браслетом совсем недолго. Я с огромным облегчением сняла принесший мне столько неприятностей артефакт и протянула его Эвальду, Он отнесся с некоторой опаской к данному предмету, но все же взял. Не знаю, признало ли его заклинание, или попросту было все выключено, но нападения на принца в этот раз не произошло. Престолонаследник задумчиво повертел браслет в руках и неожиданно спросил:
— Эри, а могу я просто за тобой поухаживать? Как, к примеру, любой студент этой Магической Академии…
— Наверно, — его вопрос застал меня врасплох, и я растерялась поначалу. — Но мне кажется, Эвальд, что ты просто еще не встретил ту, которую смог бы назвать если не парой, то просто любимой.
— Это мы еще посмотрим, — принц довольно улыбнулся и убрал подальше злополучный браслет. — Если у меня есть ненулевой шанс, то я его использую. Ты, главное, выздоравливай, а там мы посмотрим.
Я улыбнулась. Отдав браслет, я испытала огромнейшее облегчение, я даже согласна была, чтобы он действительно приходил ко мне в гости. Но как друг, и только.
— Что ж, возможно так будет намного лучше, — довольно сказал инор Лангеберг. — Без принуждения взаимная симпатия может и перерасти во что-то более серьезное.
Я не стала говорить, что не перерастет, не хотела расстраивать их обоих. Эвальд еще посидел какое-то время, потом церемонно поцеловал мою руку и удалился в сопровождении своего мага. А ко мне зашел папа. Был он один, без тети Эльзы, без Берти и без… Впрочем, представить отца рядом с Дитером я и не могла. Начинать разговор папа не торопился. Он присел на стул рядом с кроватью и молчал, думая о чем-то своем. Синяка у него уже не было — видно выдалось у местного дежурного целителя свободное время.
— А где Берти?
— Я их отправил на занятия, — отец понял мой вопрос совершенно правильно. — Ты — вне опасности, так что торчать тут им без надобности. Хотя этот твой… — он недовольно поморщился, но продолжил с глубоким отвращение в голосе, — Дитер… уходить не хотел. Но здесь уж целитель вмешался, выставил их из лечебного крыла, сказал, что тебе покой нужен, а не дополнительные волнения.
Видно, разочарование мое отразилось на лице, так как папа покачал головой, вздохнул и сказал:
— Эри, мне надо с тобой серьезно поговорить. Наворотили вы здесь дел
Я смущенно пожала плечами. Мне не казалось тогда, что эту историю стоит доводить до родителей, не хотелось их волновать. Кто же знал, что так все закончится?
— Его Высочество, похоже, действительно о тебе волнуется…
Если это был намек, то надо сразу дать понять, жертвовать собой ради призрачных семейных интересов я не буду.
— Я вернула ему браслет. Возможно, ты тоже считаешь, как тетя Эльза, что наша семья незаслуженно обделена королевским вниманием, но тут уж я ничего поделать не могу.
— Эри, — укоризненно сказал отец, — я бы не стал вмешиваться в твою жизнь, если бы не твой выбор. И ты это прекрасно знаешь.
Возможно, ему удалось бы меня пристыдить, но я чувствовала за собой правоту.
— Папа, то, что сделал его дядя, ведь не Дитер сделал. Почему он должен отвечать за чужое преступление? Которое еще было совершено Богиня знает сколько лет тому назад.
— Если ты не поняла, то парень уверен, что преступление совершили мы с мамой, а обвинили во всем его дядю, — невозмутимо сказал отец. — Да и не просто обвинили, а предварительно убили, чтобы следы замести.
Я в удивлении смотрела на отца. Такое объяснение словам Дитера мне попросту не приходило в голову. И оно было просто чудовищно, немыслимо, отвратительно!
— Но как это может быть? — недоверчиво спросила я. — Вы же никого не убивали. Я не поверю, чтобы у мамы рука поднялась на подобное.
— А в мою руку, значит, поверишь? — усмехнулся он. — А ведь маме тоже приходилось убивать, защищаясь, когда мы из Степи выходили. Правда, это было один-единственный раз, и она ужасно не любит об этом вспоминать. Но к смерти Веделя мы не имеем отношения. Он погиб сам, по собственной глупости. И скажу тебе честно, если бы он был жив, когда я пришел за мамой, я бы убил его сам. И не испытывал бы после этого ни малейших угрызений совести. Это самое меньшее, что он заслужил после всего, что сделал. А ведь я действительно считал его своим другом. И для твоей мамы преображение прекрасного парня Веделя в законченную сволочь оказалось ударом. Подумай, ты хочешь ввести в нашу семью не просто родственника преступника, а человека, даже внешне на него похожего. Для мамы это будет серьезным потрясением.
— Но ведь Дитер не виноват в том, что сделал его дядя?
— Не виноват, — согласился папа. — Но он воспитан в той же семье. Возможно, и теми же людьми. И в ненависти к нам. Его мать будет ненавидеть не только нас с мамой, но и тебя. Подумай об этом.
— Дитер говорил, что они хотят получить доступ к делу, — вспомнила я. — Возможно, это убедило бы их семью в вашей невиновности.
— Я могу в этом поспособствовать, — немного подумав, сказал папа. — Но я не стал бы на твоем месте на это надеяться. Возможно, что они решат, что все это подтасовано нами же… И знаешь, что еще… Ты слишком молода, чтобы это чувство могло считаться серьезным.