Искусство охоты на благородную дичь

Вонсович Бронислава Антоновна

— Я не знаю, что здесь мое, а что она мне внушила. Даже не знаю, внушала ли она вообще что-то, — честно сказала я. — Я точно могу сказать только то, что при первой встрече он мне ужасно не понравился. А ко всему, что было после того, как Кати поняла, что Эвальд решил на мне жениться, наверно, надо относиться с подозрением…

Тетя победно на нас поглядела. Отец выдохнул с облегчением. Лицо Дитера, казалось, не изменилось, но руку мою он сжал сильнее. Брат ненадолго задумался над тем, что услышал от меня, потом снисходительно улыбнулся и сказал:

— Эри, это ты из-за косы, наверно, обиделась. Так я тебе все сейчас объясню. В идею тети Эльзы, что Эвальд на тебе женится,

я не верил, да и сейчас с трудом верю, честно говоря. Но тетя вполне могла на тебя надавить, и ты наделала бы глупостей. Мы просто хотели не допустить тебя на бал. На балу принц бы точно выбрал любовницу на ближайшее время, тетя убедилась бы, что ничего серьезного он не имел в виду, и отстала бы от тебя. Идей, как это сделать, не было. Ну я и предложил косу отрезать, я же знаю, как ты щепетильно к своей внешности относишься, и уверен был, что никуда не пойдешь, и что волосы тебе не сразу восстановят. А Тило не хотел, я и уговорил-то его с большим трудом.

Такой подлости от родного брата я не ожидала. Ведь он же мог просто со мной поговорить. Неужели я не поняла бы его беспокойство? Нет, лучше обрезать волосы и выставить на всеобщее посмешище. Да еще и не сам сделал — друга привлек. А самое обидное, что результат получился совсем не тот, на который он рассчитывал.

— Да Эвальда ко мне и привлекло именно то, что волосы были короткие, — мрачно сказала я. — Не устрой вы мне столь вызывающий вид, я бы просто в той толпе затерялась. Да и желающие привлечь внимание принца меня бы к нему и не пропустили. А так он сам ко мне весь вечер стремился и пробился, в конце концов.

— Я ж говорю, уверен был, что не пойдешь. Да и кто ж знал, что он такой извращенец? — буркнул брат. — Я же и в бокал тебе специально рыбьего жира налил, когда понял, что он на тебя запал, и даже это его не отвратило.

— Берти, не забывайся, — сказал отец. — Ты сейчас говоришь о представителе королевской династии.

— Эрика, а после бала, когда я тебя провожал, ты тоже ко мне ничего не чувствовала? — внезапно спросил Дитер. — Ведь это было до всего. До того, как эта Нойман узнала, что Эвальд выбрал тебя.

Мы молчали и смотрели друг на друга. Я вспоминала тот вечер. Звезды. И его глаза рядом. Так странно мерцающие в темноте. Предвкушение чего-то. Чего-то, что так и не случилось. Потому что Дитер ненавидит мою семью и считает, что нам нужно держаться подальше друг от друга. Возможно, он прав? Но сейчас сказать это я не могла. Сейчас мне хотелось лишь, чтобы он вот так держал меня за руку и смотрел на меня. И говорил мне, что любит. Только любит ли? Мне сейчас много совсем не нужно, только эти три слова. Казалось, он понял, что я он него что-то жду, даже успел сказать «Эрика», но тут в палату ко мне пришел неприметный инор, показал какой-то жетон и потребовал всех немедленно выйти. Дитер напоследок погладил меня по руке и пошел на выход вместе с Берти и моим отцом. Тетя попыталась было воспротивиться.

— Племянница слишком плохо себя чувствует, чтобы оставаться в одиночестве.

— Целитель сказал, что она вполне в состоянии выдержать разговор со мной, — отрезал тот.

— Наглость некоторых просто поражает. Где вы были, когда покушались на мою племянницу? Вам не кажется, что невеста наследника должна находиться под постоянным наблюдением?

— У наследника невесты нет, — резко сказал этот тип. — Пока не сделано официального объявления и не вручен фамильный обручальный браслет. Безделушка вашей племянницы — обычный защитный артефакт, и тот выдан ей временно.

— Но как же, — тетя Эльза даже растерялась. — Его Высочество вполне определенно говорил, что собирается жениться

на моей племяннице. И я обещала всячески ему в этом способствовать.

Отец неодобрительно хмыкнул, а я обрадованно поняла, что с сестрой своей он непременно поговорит об ее инициативе, причем, в ближайшее время, и хотя бы с этой стороны меня никто принуждать не будет.

— Думаю, теперь Его Высочество откажется от женитьбы на вашей племяннице, — добил ее носитель служебного жетона. — Здоровье ее сильно подорвано этим отравлением, неизвестно еще, во что это выльется в будущем. Сами понимаете, такие проблемы правящему семейству не нужны.

— Но позвольте, — возмущению тети просто не было предела, — она же пострадала именно потому, что считалась невестой Эвальда! Корона несет полную ответственность за несчастье, случившееся с Эрикой!

— Это еще проверить надо. Возможно, дело в личных неприязненных отношениях с соседкой по комнате. В любом случае, корона не обязана перед вами отвечать. И покиньте помещение, сколько я могу просить!

Тетя выглядела совершенно несчастной — я не оправдала ее надежд, связанных с возвеличиванием семьи, да и мое будущее, описанное представителем сыска, выглядело не очень радужным. На лице ее отражались тяжелые раздумья, взгляд то и дело останавливался на Дитере, теперь она не смотрела на парня с неприязнью, скорее оценивающе. И поведение ее мне так живо напомнило купца, у которого первосортный товар пострадал настолько сильно, что бедолага прикидывает, удастся ли на нем заработать хоть что-то. Только в качестве этого товара для тети была я. Покупатель был, конечно, не из лучших, но он хотя бы не отказывался брать. Пока не отказывался. Чувствовать это было очень неприятно.

Меня намеки на тяжесть моего состояния не обрадовали. На осторожный вопрос сыскарь сказал, что он не целитель и сказать по этому поводу ничего не может, да и вообще, он пришел сюда спрашивать, а не отвечать. Этим он и занялся. Только я мало чего могла ему рассказать. С удивлением я поняла, что ничего о своей соседке не знаю — ни откуда она приехала, ни кто у нее ближайшие родственники, да и об интересах и привычках сказать ничего не могла. Разве только, что Катарина очень любит кофе и умеет его хорошо готовить, наблюдательна и не склонна доверять чужим словам. Я долго колебалась, рассказывать ли историю с амаревиридом, показывающую меня не с самой лучшей стороны, но потом все же решилась. Ведь, в конце-то концов, опоили меня, а не я, да и противоядие нам с Дитером успели дать.

Глава 26

Сыскарь оказался очень въедливым и дотошным, заставлял меня вспоминать каждую мелочь, совершенно незначительную, на мой взгляд. К концу нашей беседы я мечтала уже только о том, чтобы она, наконец, закончилась, и меня перестали мучить. Все равно рассказать больше, чем я уже рассказала, я не могла. Сколько ни выжимай сухую губку — вода из нее не потечет, разве что труха посыплется.

Эвальд в палату влетел резким, порывистым движением, как будто за ним гналась стая внезапно взбесившихся собак. Обеспокоенно осмотрел меня. Увиденное ему не то чтобы понравилось, но тревогу явно уменьшило, так что дальше двигался он намного более плавно, как бы перетекая из одного положения в другое, что невольно навевало мысли о его второй ипостаси. Вслед за ним неторопливо вошел придворный маг, недовольно посмотрел на представителя службы сыска, тот также ответил ему неприязненным взглядом. Видимо, считали они друг друга конторами, если не конкурирующими, то мешающимися под ногами точно. Но инор Лангеберг сегодня имел значительное преимущество, ведь за ним сейчас была поддержка Его Высочества.