Искусство провокации
Шрифт:
Смешно, но я тоже именно этим занимался. У нас вообще работа этого отдела в Управлении покрыта мраком. Знаем потом только одни результаты.
Ну, вот, видите, мы с Вами шли одной дорогой. Сейчас же наступило время разойтись. Но я не предлагаю Вам деньги, женщин, блага западной цивилизации и прочий бред для предателей, значит я Вас не покупаю. Я предлагаю Вам сыграть в более крупную игру. Если бы Вы просто решили продаться, то привезли бы с собой кучку секретов и купили бы себе лет пять-шесть жизни в тихой деревне на диком Западе, а потом попали бы в отчет о проделанной работе этого Вашего «отдела по ликвидации проблем». Но Вы приехали в надежде, что сможете заработать не деньги, а положение в разведке. Жизнь-то не очень сложилась, а? Ну, вот — давайте поиграем. Повторяю еще раз: никто никого не предает, у всех чиста совесть, в
Это только Вам так кажется. Ну, хорошо, предположим. И что Вы предлагаете предпринять?
Сообщите Данилину, что Конрад мертв, а за Конрада играют здоровые силы в ЦРУ, которые хотят совместно с КГБ достичь единой цели: не дать Англии, которая работает на нацистов, объединить Германию. Вы же после этого, двигаетесь дальше в Америку и Европу (какая разница?), чтобы выполнять свой долг разведчика. А дальше? Связь та же. Кстати, а какая у Вас связь с Москвой, Клаус?
Так я Вам и сказал!
Это я так, к слову. Пишите свои статьи, зарабатывайте, а мы с Вами будем изредка связываться и подкидывать друг другу работу. Друзей надо создавать, Клаус! Это самая трудная работа, поверьте мне. Врагов создавать легко, а друзей очень трудно. И не верьте неудачникам, которые говорят, что хороший враг полезнее плохого друга! Лучше верьте в то, что плохой мир лучше доброй ссоры. Вот, собственно и все, что я хотел Вам сказать. Если Вам это интересно — я готов с Вами работать, если нет, то не готов.
Мне надо немного подумать, но скажу, что предложение неожиданное. Вы не предлагаете перейти на ту сторону, Вы не предлагаете стать предателем, Вы просто все перевернули с ног на голову! Как Вы-то вошли во все это?
Ну, во-первых, не с ног на голову, а наоборот — с головы на ноги. Просто все уже привыкли все делать через задницу и считают, что мир именно таков, каким его люди себе представляют. Еще чуть-чуть и они решат, что не они внешне похожи на Бога, а Бог на них. Это — заблуждение! В этом вопросе мне ближе мусульмане — они хоть Бога не рисуют блондином с голубыми глазами, как в журнале мод. А что касается лично меня... Клаус, может быть когда-нибудь я Вам это и расскажу, а может быть и нет. Поверьте только в то, что это абсолютно личное. Скажем, это как в любви: сначала удивление, потом интерес, а уже потом — желание. По крайней мере, до сего дня мне еще не надоело жить, любить, удивляться и желать, а это уже повод жить дальше. Завтра рано утром Вы меня здесь уже не найдете. Уверен, что Вы все правильно решите, чтобы Вы не решили, но если сочтете интересным то, что я Вам предложил — я оставлю Вам адрес в Швейцарии. Единственное, о чем прошу помнить: я не люблю предателей! Предавший один раз — предает всю оставшуюся жизнь. Это становится бизнесом. Счастливо, Клаус Мозель, немецкий журналист. Уверен, Вам потом захочется написать пару романов. Мой Вам совет: лучше сочинять, придумывать и изобретать, чем вспоминать и издавать мемуары. Мемуары пишет тот, кто уже никому не интересен и кому уже не интересен никто и ничего, кроме своих собственных воспоминаний. Романы — это любовь, это будущее, которое мы придумываем сегодня. Адиос, сеньор Мозель. — Антонио положил на столик деньги, вместе с хорошими чаевыми, встал и пошел вверх по авенида Коррьентес к дворцу Каса-Росада.
...Помнишь сырую Москву, Сергей? Видишь, как все быстро меняется в твоей жизни, когда ты просто идешь по дороге? Знаешь, что это то, что ты хотел? Понимаешь, что когда не ты ищешь цель, а она сама тебя находит, это приводит к успеху? Не преступил ли ты свои законы? Не стал ли предателем самого себя? Хорошие вопросы! Иди дальше — найдешь и ответы.
Свое будущее ты создаешь сегодня. Хочешь стать подонком, пожалуйста, хочешь стать приличным человеком — и это не запрещается. Только, смотря, что ты под этим понимаешь?
35.
Не все всегда удается. Не все удается так, как планируешь. Но мне достаточно тех результатов, которые я достигаю. Пройдет не так много времени и этот
С чего же все это началось? Как получилось, что я залез во все эти дебри и участвую во всех этих дерби? Все так же, как и у всех — господин Великий случай, который правит нами на этой земле и который мы называем — кто Провидением, кто собственным умом, закономерностью, а кто-то и везением.
Много лет назад, еще до войны, я учился в Кембридже на философском и экономическом факультетах одновременно. Однажды, на летних каникулах, я поехал во Францию немного подработать, а заодно и развлечься. Ну, Вы понимаете, мыл посуду в кафе, убирал туалеты, разносил почту и знакомился с людьми. Мне всегда это было интересно — я хотел понять, почему люди так непохожи на животных. Будущий философ, что меня взять?
Однажды, клиент в кафе, где я убирал, вдруг согнулся над столом и упал лицом в блюдо, которое перед ним поставил мой товарищ Жак. Мы вызвали карету скорой помощи, а потом к нам нагрянули «флики». А потом приехали другие. Их было много и они были явно не из соседнего участка. Эти были как на подбор — мерзавцы в серых костюмах с темными лицами и недобрыми глазами. Мне Жак тогда сказал: «Это — не «флики»!» Я заинтересовался и он мне объяснил, что жандармерия вызвала секретную полицию. Люди из контрразведки наехали на нас так, что нам захотелось сразу к проституткам: те хоть начала поцелуют, прежде чем поиметь, а эти берут за задницу сразу. Вот так я и познакомился в первый раз с людьми из тайной конторы.
Этот умерший был какой-то крупной фигурой — они продержали нас до утра и все спрашивали, было ли при нем что-нибудь, какие-нибудь вещи. На самом деле, у этого мужчины был черный кожаный портфель, набитый какими-то бумагами. Юношеское любопытство заставило меня еще до приезда врачей унести этот злосчастный портфель в подсобное помещение, из которого потом я мог выйти абсолютно незамеченным на другую улицу. Напомню, что шел тридцать третий год и ситуация в мире накалялась — в Германии к власти пришел Гитлер, поэтому разведки всех стран активизировали свои действия в поисках возможных союзников и противников, если вдруг случится то, что случилось позднее. Все страны мира в это время просто наводнили шпионы всех мастей, провокаторы и террористы. Газеты пестрели сообщениями о разоблачениях, судах и казнях.
К утру я все-таки попал в свою комнату, которую недорого снимал у девчонки, сестра которой училась вместе со мной в Кембридже. Ночью, разложив по полу бумаги, я вдруг понял, что попал в такой переплет, что мне захотелось все это отнести к ближайшему полицейскому участку и подбросить им — пусть они теперь сходят ума от всего, что там написано. Правда, я мало что понял сначала, но самое меньшее, чем грозили эти бумаги тому, кто вовремя помер — была виселица. Например, одну бумагу я смог понять: это был точный план всех коммуникаций французской оборонительной линии Мажино! Были там и еще несколько бумаг, из которых я понял, что умерший был немцем и его звали Вольфганг Шлемер, но на некоторых документах стояла подпись Конрад. То, что это шпион было ясно, как Божий день — я все-таки ходил в кино и читал книжки. И вот тут меня что-то свыше остановило от плана бежать в полицию: отпечатки моих пальцев, английское подданство, нелегальная работа во Франции без разрешения и все такое. Я понял, что меня могут надолго задержать во Франции, а в Кембридже скандал такого рода был никому не нужен, поэтому я мог вылететь из колледжа. Словом, я остался один на один с кучей секретных документов, которые потом отнес во Французский Банк и положил в арендованный на вымышленное имя сейф. Тогда мне впервые и пришла в голову идея назваться моим новым именем. Когда служащий банка спросил, как меня зовут, я ни с того, ни с сего сказал: «Дон Германн, мсье». Вот так и родился человек, имени которого нет ни в одной церковной книге.