Искусство провокации

Сад Герман

...Самолет посла вылетал с аэродрома Берлина в два часа дня. В половине второго на его борт поднялась женщина в строгом черном костюме. С ней не было никакого багажа. В документах значилось, что это мисс Элизабет Макгвайр — личный секретарь посла Великобритании сэра Патрика Ллойда. Про этого секретаря знал только сам посол и офицер британской разведки Мередит Кьюз. Вывоз из Германии этой дамы — было условие, которое поставил посол капитану. Спасти хотя бы Лауру — все не так страшно дальше жить — вот в чем была цель сэра Патрика. Кьюз пошел на это: куда она может деться? Да и не нужна была она ему. Хотя... Нет. Не нужна! Хуже обстояло дело с самой Лаурой — она совершенно не хотела ехать. Это показалось Кьюзу очень странным, но так не казалось самой Лауре. Ее отъезд из Германии вместе с Эльзой должен был произойти совсем по-другому — в соответствии

с планом Конрада. И в эти планы не входило бегство на самолете посла, да еще и при участии этой мерзости — Кьюза! Что было делать? Делать было нечего, Лаура не могла связаться с Конрадом, но решила, что если она согласится, то Конрад скорее приобретет, чем потеряет. Она свяжется с ним из Парижа, а если Бог даст, то может быть и не свяжется! Просто — исчезнет! Глупые мечты. Становилось слишком жарко.

Лаура не могла знать, что в Берлине достаточно агентов НКВД, которые не спускали глаз с нее и Конрад получил сообщение о ее отъезде еще до того, как самолет стал выруливать на взлетную полосу. А в аэропорту Парижа, после прохождения паспортного контроля, к Лауре подошла женщина и что-то сказала по-французски:

Что ей надо? — поинтересовался сэр Патрик.

Она спросила, где здесь дамская комната.

На самом же деле, дама очень тихо сказала: «Мсье Конрад очень Вами доволен». Ну, что же — к лучшему. Все к лучшему. Думать самой, как дальше жить, Лауре не очень хотелось, потому что к этому пришлось бы очень долго привыкать. А Конрад решил, что раз посол ее не бросил, то и ребенок может оказаться его дальнейшей заботой и о судьбе результата операции «Донор» можно теперь не беспокоиться: этот «результат» получит хорошее образование и содержание. В Москве, в бухгалтерии НКВД только будут рады, что не придется тратить валюту. Черт возьми! Как это все очень мило! Незаконнорожденный отпрыск сэра Патрика Ллойда — будущий студент Кембриджа, будущий чиновник МИДа или правительства (о чем можно было не волноваться, даже если родится девочка!) и будущий агент НКВД?! Вот это легенда! Более глубокого внедрения не проводила ни одна разведка мира. Эта операция могла возникнуть только в голове какого-то гения. Кого? Кто же это теперь узнает?..

...Посол не застрелился. Он подарил этот пистолет капитану Мередиту Кьюзу. В мастерской сделали тонкую золотую пластинку, которую вставили в слоновую кость рукоятки: «Капитану Кьюзу за доблесть, ум и отвагу от Посла Его Величества сэра Патрика Ллойда». И с этого момента началась война между послом и капитаном Кьюзом. Война настоящая — не на жизнь, а на смерть. Сэр Патрик не прощал оскорблений...

...Дастин Макдауэл сидел в зале ожидания берлинского аэропорта и смотрел, как на взлетную полосу выруливает самолет на Париж. Его командировка в Лондон началась сегодня и он был в предвкушении встречи с однокурсниками, которые будут слушать рассказы о трудной работе в пасти самого Гитлера.

Мистер Макдауэл, пройдите, пожалуйста, на посадку. — Милая белокурая немка стояла перед ним с его посадочным талоном в руке.

Спасибо, фрейлейн. Через сколько я буду в Лондоне?

Через пять часов, мистер Макдауэл. Приятного полета.

Дастин с нетерпением ждал встречи с родной землей. Столько всякого случилось с ним за это короткое время, что впору было писать роман. Но это — едва ли, потому что в лондонском аэропорту Дастина ждали сотрудники английской разведки МИ-5. Правда, без нетерпения. Для них это была рутинная работа — им никто не сказал, кого они встречают. Они пили пиво в баре, приехав, как и положено, в час отлета самолета из Берлина, чтобы видеть все, что происходит в аэропорту Лондона и всех, кто там за это время будет появляться.

Потом будет заседание военного трибунала, правда, без участия Дастина Макдауэла, которого застрелят при попытке к бегству по дороге из аэропорта на свою квартиру на окраине Лондона. В «Таймс» появится статья о разоблачении немецкого шпиона. Конец истории и конец короткой жизни. Так бывает. Но, чей-то конец — всегда чье-то начало. Через семь месяцев в парижской клинике у английской незамужней леди родиться девочка. Хорошенькая! Правда, роды будут слишком трудными, придется делать кесарево сечение, но мать спасти не удастся. Говорили, какая-то инфекция. Не повезло. Просто стечение обстоятельств.

34.

В номере гостиницы был маленький бар. Сергей открыл бутылочку водки «Смирнофф»

и выпил, закусив кусочком лимона. Быстро привыкаешь к хорошему. Можно себе представить, чтобы в Москве вот так вот, водочку и лимончиком? Сочтут за подлеца. Давай ее огурцом, капустой, но лимоном? Он посмотрел вокруг себя: стены, дверь и два окна. Чем это все отличается от его квартиры на Малой Никитской? Ничем. Даже на завтрак подают те же яйца, только с улыбкой. За окном солнце — и это бывает. Машины гудят, а то, что валяется в спальне — служебная необходимость. Она куда приятнее Натальи — хоть бы раз за ночь сказала «не хочу». Все хочет, за что ты готов платить. Вчера они вышли на улицу с этим Антонио Сото и прошлись по парку президентского дворца, освещенного ярко горящими факелами. Антонио, как и обещал, познакомил его с несколькими господами из посольств США, Англии и министерства иностранных дел Аргентины. Все милы, но только закоренелый идиот не мог бы понять, что выбор сеньора Сото пал на профессиональных сотрудников разведки. В этом трудно ошибиться: рыбак рыбака видит издалека. Специально он их выбрал для него или случайно? Хороший вопрос. Сергей бы сказал, что специально, потому что за вульгарной манерой общаться и маской придурка, явно проступала физиономия неглупого человека. (Ну и на том — спасибо!) Как он сказал вчера? «Недвижимость и интриги». А чем он на самом деле занимается? Надо выяснить у Данилина. Слушай! Сегодня же день отчета в Москву! Надо будет сделать сегодня к вечеру статью. Связь была придумана очень простой, если не сказать — банальной. Сергей отправлял телеграфом текст статьи с определенным набором кодовых слов в Швейцарию в издательство «Ле Петит Монд», которое публиковало его в следующем номере своей газеты. Ну и дальше, все кому это надо, читали. Кстати, он от редакции за это еще и деньги получал. Статья выйдет шикарная: про президентский бал, про всех, кто там был, про еду, про дам и их наряды. Пусть Симанович подавиться своей манной кашей на воде, которую он ест каждый день, чтобы не болел желудок. Он, видимо, в тридцатых годах «жирного» переел, вот и мучается на постном. Так что, завтра резидент в Швейцарии прочитает и передаст выборку из статьи в Москву.

Сергей вчера после того, как простился с Сото решил пойти прогуляться и позвонить Данилину, в смысле, Лолите. По голосу показалось — томная такая девица. Данилин говорил, что стоит попробовать, ну и Сергей подумал: почему бы и нет? Спросил: имеет ли смысл говорить по телефону или можно зайти, но девушка сказала, что готова сама зайти — у нее как раз есть время. (У нее есть время после полуночи — ага! Очень занятая девушка.) Для нее он был немецким корреспондентом, поэтому она молча вошла в номер, молча села и, видимо, приготовилась к опасным для жизни извращениям. Кто его знает, чем он занимался во время войны? Говорят, что местные девицы не любят немцев — они их боятся. Сергей коротко сказал, что он хотел передать Данилину и, улыбнувшись, замолчал.

Что? Так и будем сидеть? — спросила девица.

Не понял. Есть предложения?

Я на работе. Ваш друг Вам не сказал, что я передаю Ваши послания, а Вы мне платите в тройном размере? В стоимость услуги может быть включен секс, а может быть и не включен — стоимость от этого не меняется. А если не предупредил, то мне все равно — визит должен быть оплачен, если Вы не хотите, чтобы я позвала полицию.

Вот гад, Данилин! Не предупредил, что я попадаю на деньги!

И сколько?

В долларах — сто пятьдесят.

Однако!

У сеньора нет денег? Сеньору занять на два дня? Отдадите с процентами.

А процентов много ли, милая?

Двести процентов.

Родная, у меня есть деньги, только я вот не решил: нравишься ты мне или нет.

Кажется, мы не в церкви — Вас никто и не просит смотреть. Можете положить деньги на столик, лечь и закрыть глаза. Можете представить свою жену, можете...

Вот жену я представлять не буду, потому что для тебя это может очень плохо кончится.

Сеньор боится ужасов? Я буду с Вами разговаривать по-испански, чтобы Вам случайно не представилась жена.

Трошин подумал: все равно же платить деньги! Тем более, он не сотрудник советского посольства, а если он откажется от услуг, черт знает кому она может растрепаться про немца, который не хочет — такое редко бывает, потому что здесь все хотят! Он лег, она начала работать. Работала и что-то болтала по-испански.

Слушай, Лолита, или переходи на любой другой язык, или заткнись, а то я все понимаю про себя.