Искусство слышать стук сердца
Шрифт:
Часто, сидя у монастырского очага рядом с учениками и взрослыми монахами, Тин Вин думал, что хорошо бы почувствовать свою принадлежность к их миру. Мечтал стать частью хоть какого-то сообщества, большого или малого. Как и другие, он хотел на кого-то сердиться, кем-то восхищаться, наконец, испытывать обыкновенное любопытство или любое иное чувство. Однако единственным его ощущением была пустота, и почему это так, Тин не знал. Даже когда другие заговаривали с ним или хлопали по плечу, он оставался равнодушным. Казалось, молочно-белый туман заволок не только глаза, но и чувства.
С появлением Ми Ми все изменилось. Внутреннее оцепенение начало таять. Ее присутствие придавало уверенности. Ее глаза смотрели за них обоих. Тин Вин ни разу не усомнился в искренности Ми Ми, когда она говорила, куда нужно свернуть, или объясняла, как выглядит место, в котором они находятся. С ее помощью он перестал ощущать себя чужаком в собственной жизни. Эта девочка делала его частью улицы, рынка, окрестных холмов или любого другого
В последующие месяцы Ми Ми и Тин Вин встречались каждый торговый день. Друзья исследовали Кало и окрестности, словно это был остров, который они открыли, но еще не успели нанести на карту. Все изучалось с тщательностью и педантизмом ученых: улица за улицей, дом за домом. Иногда они часами просиживали на обочине дороги. Им некуда было торопиться, и потому каждая экспедиция охватывала сравнительно небольшой кусочек пространства — например, одну улицу или уголок луга.
Со временем они создали незыблемый ритуал для раскрытия секретов нового мира. Сделав несколько шагов, Тин Вин и Ми Ми замирали и начинали вслушиваться. Их молчание длилось то несколько минут, то полчаса, а иногда и дольше. В течение этой паузы Тин впитывал в себя все окружающие звуки, не упуская ни малейшего оттенка. Затем он подробно рассказывал Ми Ми обо всем, что слышал, а она столь же подробно описывала увиденное. Будто художник, она вначале делала общий набросок, который затем методично обрастал деталями. Если образы и звуки не совпадали, Тин Вин и Ми Ми отправлялись на поиски источников неизвестных голосов природы. Ми Ми неутомимо искала в кустах, вокруг цветов, заползала под дома. Иногда даже вынимала камни из стен. Она искала причины звуков в поленницах дров. В полях и на лугах принималась разгребать землю. Не было случая, чтобы услышанное Тином не имело источника. Он распознавал дыхание спящих змей, ползущих улиток и червей, порхание мотыльков и даже шелест комариных крыльев. Мечта Тина Вина сбывалась. У Ми Ми хватало терпения подробно рассказывать ему о каждой мелочи, а он, как настоящий ученый, классифицировал звуки, связывая каждый из них с растением или животным. Теперь он знал: бабочка ласточкин хвост шелестит крылышками несколько тише, чем бабочка-монарх, а листья тутового дерева шумят на ветру совсем не так, как листья гуайявы. И червь-древоточец ползет иначе, чем гусеница, а разные породы мух по-своему трут задние лапки. Тин Вин изучал алфавит жизни, чтобы потом составлять слова и фразы.
Сложнее было разбираться в звуках, производимых людьми. Утратив зрение, Тин Вин почти сразу же начал внимательно вслушиваться в человеческую речь, учась различать интонации и по ним угадывать характер и настроение. Голоса сделались для него подобием компаса, помогая ориентироваться в мире эмоций. Когда Су Кьи была утомлена или чем-то рассержена, Тин узнавал об этом по ее тону. По голосам сверстников он безошибочно определял, завидуют ли его успехам, раздражены ли его промахами. Тину было достаточно немного послушать человека, и он уже знал, как тот к нему относится.
Каждый голос имел уникальные оттенки. Биение сердец — тоже. Встретившись с человеком два или три раза, Тин потом легко узнавал его по звучанию сердца. Однако и оно никогда не билось одинаково и многое рассказывало о теле и душе хозяина, а также о его настроении в данную минуту. По звуку сердца Тин Вин научился определять возраст. Иное биение поражало своей скукой. Намного реже встречались люди, которые звучали таинственно. Однако сложнее всего было Тину, когда голос и сердце одного человека рассказывали совершенно разные истории, противореча друг другу. Взять того же У Мая. Учитель обладал сильным, звонким голосом, неподвластным времени. Тин Вин представлял У Мая могучей старой сосной с крепким стволом, способным выдержать даже ураганы, иногда бушевавшие над Шанским плато. Когда Тин еще видел, он любил играть под такими деревьями. Они наполняли его чувством покоя, давали защиту. Но сердце У Мая не было ни сильным, ни звонким. Оно представлялось Тину слабым и хрупким, уставшим биться десятилетие за десятилетием. Он вспомнил, как в раннем детстве видел старых, изможденных волов, тащивших повозки с рисом и бобами. Животные еле переставляли ноги, и Тин боялся, что волы замертво падут где-нибудь на дороге, так и не достигнув вершины холма. Но почему У Май звучит так противоречиво? Чему верить: голосу или мелодии сердца? Тин Вин так и не выяснил этого. Но с появлением в его жизни Ми Ми все изменилось. Он уже нашел ответы на многие вопросы, мучившие его. Возможно, ему удастся разгадать и эту загадку.
13
Ми хорошо помнила день, когда она впервые услышала про Тина Вина. Это было два года назад. Один из ее братьев стал послушником в монастыре. Через некоторое время они с матерью пришли его навестить. Брат рассказал о слепом собрате и печальном событии, случившемся с ним утром. Когда послушники возвращались после сбора подаяний, слепой мальчик за что-то зацепился и упал. Боясь уронить табеик с рисом, он не выпустил миску из рук, и та до крови поранила ему нос и губу. Но что еще хуже, несчастный остался без ужина, поскольку весь рис, что был в миске, выпал в уличную грязь. Брат признался, что в деле сбора подаяний этот слепец никуда не годится. Да и на других работах толку от него мало. А вот на уроках он всегда первый. Соображает быстрее и отвечает так, что учитель всегда его хвалит за сметливость и умение рассуждать.
Рассказ брата опечалил Ми Ми. Почему — она и сама не знала. Может, ей вспомнились свои неудачные попытки встать и удержаться на уродливых ступнях? Боль, испытанная от двух неуклюжих шагов? Но ее позор видели лишь задняя стена дома и кусты. А каково этому Тину, который не знает, к чему приведет его следующее движение? Неужели он каждый день падает? Что он испытывал тогда, лежа в пыли, чувствуя кровь на губах и зная, что остался без еды?
Вспомнился случай из собственной жизни. Она перед домом играла с соседскими детьми в стеклянные шарики. У Ми Ми был целый набор — подарок англичанина. Она показывала, как надо катать шарики, чтобы они попадали в вырытые лунки. Ребята с интересом слушали. Ми Ми нравилось, что она умеет объяснять просто и понятно. Гордилась собой. А потом одна девочка вдруг вскочила и сказала, что эта игра ей наскучила. Почему бы не побегать наперегонки? Кто первым добежит до эвкалипта, тот победитель. И все убежали. Ми Ми собрала шарики, даже не подав виду, что ей горько и обидно. Она никогда не подавала виду. Лишь однажды спросила у матери: «Почему?» — но вскоре поняла, что ответа не существует. Ее ноги — ошибка природы. Глупо докапываться до причин или бунтовать против судьбы. Ее не переборешь. А горечь осталась.
Но хуже телесной и душевной боли была отчужденность, которую в такие моменты чувствовала Ми Ми. Отстраненность от семьи. Ми Ми очень любила родителей и братьев, но никто из них не понимал, что творится у нее душе. Конечно, братья очень заботились о ней. По очереди носили ее и на поля, и к озерам, брали с собой на рынок, в гости к родне и в другие места. Братья не считали, что жертвуют своим временем и силами. Для них это было обычной работой наравне с колкой дров по утрам, походом за водой и сбором урожая. Разумеется, они не ждали благодарности в ответ. И все же, если Ми Ми начинала грустить или беспричинно плакала (такое очень редко, но бывало), недоуменно разводили руками. На смущенных лицах Ми Ми ясно читала их мысли: «Мы же делаем все, чтобы тебе было хорошо. Неужели мало?» Ми Ми не хотелось выглядеть неблагодарной, и она старалась не показывать братьям своих слез. И матери тоже. Ядана восхищалась дочерью, и Ми Ми это знала. Мать гордилась тем, с какой силой и даже грациозностью ее Улиточка преодолевает свое увечье. Ми Ми мечтала быть сильной, хотя бы ради матери. Но в то же время ей хотелось иногда побыть слабой и никому ничего не доказывать: ни родителям, ни братьям, ни самой себе.
Когда Ми Ми с матерью вновь пришли навестить брата, тот показал ей Тина Вина, подметавшего двор. Ми Ми уселась на крыльце и стала наблюдать за слепым послушником. Она не могла отвести от него глаз. Время от времени Тин прерывал работу и поднимал голову. Казалось, он услышал или почувствовал что-то необычное.
Несколько дней слепой парень занимал все мысли Ми Ми. Ей очень хотелось снова увидеть его, и она упросила Ядану взять ее с собой. Ми Ми осталась на крыльце и вскоре заметила Тина Вина. Он поднимался по второй лестнице, неся охапку хвороста. Присутствия Ми Ми не заметил и отправился в кухню. Там он сломал несколько прутьев и бросил в огонь. Ми Ми подползла ближе. Тин наполнил водой чайник и подвесил над очагом. Его движения были легкими и уверенными, как у зрячего. Ми Ми призналась себе, что еще не встречала такого ладного парня. Ей понравилось худощавое лицо Тина, полные губы и красивый лоб. Но больше всего ее восхищали уверенные, продуманные движения. От парня веяло спокойным достоинством. Казалось, он благодарен судьбе за каждый шаг, не окончившийся падением, за каждое удачное движение. Неужели потеря зрения его ничуть не тяготила? Или он тоже умело скрывал от мира все печали? Сумел бы он понять, каково ей было, когда соседские дети вскочили и понеслись к эвкалипту, а она осталась сидеть на земле? Каково ей оправдывать материнские ожидания? Ведь Ядана считает ее сильной и всем с гордостью говорит об этом. А кому расскажешь, что творится в душе, когда брат несет тебя по улице и ты видишь повзрослевших соседских девчонок? Они сидят у дороги с парнями, держась за руки и распевая песенки.
Может, они с Тином Вином — родственные души? Ми Ми несколько раз хотела заговорить с ним или встать на его пути, чтобы он наткнулся на нее и они наконец познакомились. Желание было настойчивым, но Ми Ми подавляла его. Не из скромности или застенчивости, а потому что знала: незачем торопить события. В нужное время они все равно встретятся. Каждая жизнь движется своим путем и со своей скоростью, и попытки повлиять на ход событий бессмысленны. Так думала Ми Ми.
И действительно, они столкнулись в тот день, когда Тин Вин шел в кухню, но что-то заставило его изменить направление и едва не упасть на Ми Ми. В глазах, затянутых молочно-белой пеленой, она прочла больше, чем в глазах родителей и братьев. Этому парню тоже знакомо одиночество. Он понимал, что даже в самые солнечные дни в чьей-то душе может идти дождь и что для грусти не обязательно иметь причину. Ми Ми не удивило, когда Тин Вин рассказал, что шел на звук ее сердца. Она поверила каждому его слову.