Искусство требует жертв. Видеоклип на «отлично»

Веркин Эдуард

Продавщицы смеяться перестали.

Натешившись, Жмуркин дернул в гараж.

– Это что? – спросил Витька, когда Жмуркин протиснулся в двери со свертком.

– Аксессуар. – Жмуркин разорвал обертку и устроился на стуле. – Это кресло режиссера, и прошу именовать его так. Режиссеров без хорошего стула быть не должно.

– Да, – Витька обошел вокруг Жмуркина. – Со стулом у режиссера проблем не бывает.

– Мои указания выполнены? – спросил Жмуркин.

– Угу, – ответил Витька.

Подготовка к съемочному дню

шла полным ходом.

Недостаток света устранил Генка. Он притащил три трехсотваттные лампы, вставил их в разрезанные ромашкой пятилитровые банки из-под томатной пасты. Получились весьма мощные рефлекторы, правда, довольно жаркие – через минуту под этим светом со всех начинал катиться градом пот. Но Жмуркин сказал, что с потом он легко справится с помощью грима и пудры.

Проблему с плавным перемещением камеры решил Витька. Он явился в гараж с большой коробкой, в которой обнаружилась пара роликовых коньков. Витька с грустью посмотрел на ролики, затем вставил в ботинки ноги штатива, зашнуровал.

– А на третью ногу? – спросил Генка. – Трехногих роликобежцев не бывает…

– Бывает, – Витька достал из коробки третий ролик.

Ролик был древний, тридцатилетней давности, с четырьмя параллельными колесиками, Витька смонтировал его с помощью Генки скотчем и проволокой. Опробовали получившуюся конструкцию. Камера теперь перемещалась плавно.

Жмуркин тоже проверил Витькину работу и остался доволен. Он прикрепил камеру к штативу и принялся возить ее по полу, меняя ракурсы и выбирая лучшую точку.

– Нормально, – Жмуркин включил запись. – Теперь нам нужен нормальный кузнец. Лысый кузнец. Генка, посмотри в объектив.

– Будешь снимать – убью, – холодно пообещал Генка.

– Встань в очередь, – огрызнулся Жмуркин. – Витька, приступай.

Витька поглядел на Генку. Тот разрешительно кивнул. И тогда Витька важно извлек из сумки отцовские принадлежности для бритья: пенку, бритвенный станок, лосьон. Набросил на плечи Генки пластиковый пакет и для надежности закрепил его скотчем.

– Я же говорил, – смеялся Жмуркин. – В тебе, Витька, умер визажист!

Витька и Генка дружно показали Жмуркину кулак. Затем Витька неумело свинтил бритвенный станок, выдавил на ладонь горку пены и намазал Генкины волосы.

– Ты сам хоть когда-нибудь брился? – Жмуркин исподтишка включил запись.

– Нет еще, – Витька распределял пену по Генкиной голове. – Но в рекламе видел. Это легко. Раз, и все.

– Осторожнее там, – Генка закатил вверх глаза. – Раз, и все. С вашими раз и все без скальпа останешься…

– Бритва безопасная, – утешил Витька. – Я уверен, это легко. Раз…

– Начинай уж, – Генка покорно наклонил голову.

Витька принялся орудовать бритвой. Начал он с флангов. Выбрил виски и за ушами, затылок. Потом приступил к центральной части. Все шло нормально, волосы у Генки были короткие и довольно редкие, их количество на Генкиной

голове уменьшалось с каждым движением станка. Но тут Витька царапнул по коже, Генка дернул головой, и Витька уронил станок на пол. Он его, конечно, сразу же подобрал, но Жмуркин из-за камеры сказал, что теперь бритву надо обязательно продезинфицировать, пусть даже в бензине. В противном случае в голову Генки может быть занесена инфекция, а голова у него и без того слаба. Витька станок развинтил, стал промывать в бензине, и конечно же, сломал бритвенное лезвие. А запасного у него не оказалось.

Генка остался с узкой полоской волос прямо посередине головы.

– Неплохо, – сказал Жмуркин. – Только кузнец с такой приче… Несколько модерново, но в духе…

– Хватит снимать, – попросил Генка. – Не хочу выглядеть идиотом в глазах потомков…

Но Жмуркин продолжал видеосъемку, сказав, что для клипа может пригодиться все, даже такой баран, как Генка.

– Поскольку еще Цветаева сказала, что, если бы вы только знали, из какого мусора сочиняются стихи…

– Это Ахматова сказала, – поправил Витька. – И она имела в виду совсем другое…

– Какая разница, – Жмуркин навел камеру на Витьку. – Наш похожий на ирокеза друг будет иметь успех, ему теперь только нос проколоть – и можно в панки записываться.

Генка потрогал себя за недобритую голову и сказал:

– Мне кажется, лучше все-таки добрить…

– Лезвий нет.

– А вы мечом попробуйте, – посоветовал Жмуркин. – Или паяльной лампой. Или напильником. А можно выщипать. Или можно…

Жмуркин задумался. Потом предложил:

– В рекламе… ну, для женщин которая, там специальные полоски для удаления волос пропагандировались.

Витька и Генка взглянули на Жмуркина с презрением.

– У меня мама эту рекламу смотрит, – поправился Жмуркин.

– Все так говорят, – усмехнулся Витька.

– Ладно, – плюнул Жмуркин. – Думайте что хотите. Но там такие полоски с воском, их приклеивают, потом раз – и готово. Свечка и скотч найдутся?

– Найдутся… – обреченно ответил Генка. – На полке.

– Тогда тебе придется потерпеть. – Жмуркин выключил камеру и принялся копаться на полке.

Витька достал из холодильника минералку и смыл с головы Генки лишнюю пену. Затем просушил.

– Вообще-то тебе идет. – Витька посмотрел на ирокез Генки со стороны. – Настоящий Чингачгук…

Генка застонал.

– Может, прикончить его, чтобы не мучился? – Жмуркин зажег свечку. – Облегчить ему страдания…

Витька отобрал у Жмуркина свечку и наклонил ее, собирая воск.

– Ему же больно будет, – прошептал Жмуркин.

– В голове очень мало нервных окончаний. – Витька постучал пальцем по лысине Генки. – Я где-то это читал. Сейчас проверим…

Воск стал капать Генке на голову. Генка кривился, но терпел. Жмуркин наблюдал за процедурой с явным удовольствием.