Искусство жить и умирать
Шрифт:
В поисках бессмертия
Мы продолжаем верить в собственную отдельность. Мы не отдельны – ни на мгновение. Вопреки вашим верованиям, вы – одно с Целым. Но ваше верование создает для вас кошмарные сны; оно создает их неизбежно. Верить: «Я отделен» – значит создавать страх.
Оставаясь отдельным от целого, ты никогда не сможешь избавиться от страха, потому что целое так безгранично, а ты так мал, так ничтожно мал, так крошечен, и тебе постоянно приходится бороться с целым, чтобы оно тебя не поглотило. Тебе постоянно приходится быть бдительным, оставаться на страже, чтобы океан просто не впитал тебя в себя.
Именно в этом и заключается смерть: смерть – это процесс того, что целое вновь предъявляет права на часть. И ты боишься, что придет смерть, и ты умрешь. Как жить долго? Как достичь своего рода бессмертия? Человек пытается многими способами.
Один из способов – рожать детей; отсюда постоянное стремление иметь детей. Корни этого желания иметь детей не имеют совершенно ничего общего с детьми, они имеют что-то общее со смертью. Ты знаешь, что не сможешь жить вечно; как бы ты ни пытался, ты потерпишь поражение. Ты знаешь это, потому что терпел поражение миллионы раз, и никто никогда не добивался успеха. Ты надеешься вопреки надежде. Тогда ты находишь какие-то другие способы. Один из самых простых способов, древнейших способов – родить детей: тебя здесь не будет, но будет что-то от тебя, частица тебя, клетка тебя будет продолжать жить. Это заменитель того, чтобы стать бессмертным.
Сейчас наука находит более изощренные способы – потому что ваш ребенок может быть на вас немного похожим, но может быть и совершенно не похожим. Он будет только немного на вас похож; нет никакой внутренней необходимости в том, чтобы он выглядел точно, как вы. Поэтому наука находит способы вас редуплицировать. Некоторые из ваших клеток можно сохранить, и когда вы умрете, из этих клеток можно создать дубликат. Дубликат будет в точности похож на вас; даже близнецы так не похожи. Если вы встретите свой дубликат, то удивитесь: он будет точно таким же, как вы, абсолютно таким же, как вы.
Сейчас говорят, что это будет безопаснее, что можно создать дубликат, пока вы еще живы, и держать этот дубликат в замороженном состоянии, чтобы, если случится какой-то несчастный случай – если вы умрете в результате несчастного случая, – вас можно было немедленно заменить. Твоя жена никогда не сможет этого установить; твои дети никогда не узнают, что этот папа – только имитация, потому что он будет в точности похож на тебя.
Люди пытались и другими способами, гораздо более изощренными, чем этот. Писать книги, создавать картины, сочинять великие симфонии: ты уйдешь, но музыка останется. Ты уйдешь, но твоя подпись останется на книге; ты уйдешь, но скульптура, которую ты создал, останется. Она будет напоминать людям о тебе; ты будешь продолжаться в их памяти. Ты не сможешь ходить по земле, но сможешь ходить по памяти людей. Это лучше, чем ничего. Стань знаменитым, оставь какие-то отметки в исторических книгах. Конечно, они будут только сносками и примечаниями, но все же это лучше, чем ничего.
Человек веками пытался так или иначе добиться какого-то рода бессмертия. Страх смерти так велик, он преследует тебя всю жизнь.
В то мгновение, когда ты отбрасываешь идею отделенности, страх смерти исчезает.
Поэтому я говорю, что состояние капитуляции – самое парадоксальное. Если ты умрешь сам по себе, тогда ты вообще не сможешь умереть, потому что целое никогда не умирает; заменяются только его части. Если ты станешь одним с целым, ты будешь жить вечно: ты выйдешь за пределы рождения и смерти. Именно это и есть поиск нирваны, просветления, мокши, царства Божьего – состояния бессмертности. Но условие, которое нужно выполнить, очень пугающе. Это условие – что сначала ты должен умереть как отдельная сущность.
Именно в этом и заключается вся капитуляция: умереть как отдельная сущность, умереть как эго. И фактически, беспокоиться не о чем, потому что ты не отделен; это только верование. Поэтому умирает верование, не ты. Это только понятие, идея.
Это так, словно ты увидел веревку в темноте ночи и оказался под впечатлением, что это змея: ты убегаешь от змеи в огромном страхе, дрожа и покрываясь испариной. Потом кто-то подходит и говорит: «Не беспокойся – я видел ее при свете, и я прекрасно знаю, что это только веревка. Если ты мне не доверяешь, пойдем со мной! Я покажу тебе, что это только веревка».
Именно это делали Будды веками: «Ихи пассико, идем со мной! Иди и смотри!» Они берут веревку в руки, чтобы показать тебе, что это только веревка; змеи, прежде всего, вообще никогда не было. Весь страх исчезает, и ты начинаешь смеяться. Ты начинаешь смеяться над собой, над тем, каким был глупым. Ты бежал от чего-то такого, чего, прежде всего, никогда не существовало! Но, существовало оно или нет, эти капли испарины были реальными. Страх, дрожь, ускоренное сердцебиение, кровяное давление – все эти вещи были реальными.
Нереальные вещи могут спровоцировать реальные, помните это. Если ты думаешь, что они реальны, они действуют для тебя как реальность – только для тебя. Это реальность сновидения, но оно может подействовать на тебя; это может подействовать на всю твою жизнь и на весь твой образ жизни.
Эго нет. В тот момент, когда ты станешь немного бдительным, осознанным и сознательным, ты не найдешь вообще никакого эго. Это будет веревка, которую ты по ошибке принял за змею – ты нигде не найдешь самой змеи.
Смерть не существует, смерть нереальна.
Но ты ее создаешь. Ты создаешь ее, создавая отделенность.
Капитуляция означает отбросить идею отделенности: смерть исчезает автоматически, страха больше нет, и весь аромат твоей жизни меняется. Тогда каждое мгновение полно такой кристальной чистоты… чистоты радости, счастья и блаженства. Тогда каждое мгновение – вечность. И жить таким образом – это поэзия. Жить из мгновения в мгновение, без эго, – это поэзия. Жить без эго – это изящество, музыка; жить без эго – значит жить, действительно жить. Такую жизнь я называю поэзией: жизнь того, кто сдался существованию.
Помните, позвольте мне это повторить: когда ты сдаешься существованию, ты не отдаешь ничего реального. Ты просто отдаешь ошибочное понятие, просто отдаешь иллюзию, просто отдаешь майю. Ты отдаешь что-то, чего у тебя, прежде всего, никогда не было. И отдавая то, чего у тебя не было, ты достигаешь того, что у тебя есть.
Знать: «Я дома, я всегда был дома и всегда буду», – это великий момент расслабления. Когда ты знаешь: «Я не посторонний, я не отчужден, не выкорчеван с корнем», «Я принадлежу существованию, и существование принадлежит мне», – все становится спокойным и мирным, тихим. Эта тишина и есть капитуляция.