Исландские сказки
Шрифт:
«В темноте лучше!»
(„Skemmtilegt er myrkrid“)
В старину и вплоть до наших дней у нас в стране существовал обычай по ночам бдеть над покойниками, и если дело было не в белую ночь, при этом зажигали огонь. Как-то раз умер один старик: страшный колдун крутого нрава. Немного нашлось охотников бдеть над его телом. Но вот для этого сыскали человека, который был очень здоровым и сильным, и поэтому ничего не боялся. Бдения проходили мирно. А в ночь накануне положения во гроб перед самым рассветом свеча погасла. Тогда покойник поднялся и промолвил: «В темноте лучше!» Бдевший ответил: «Ты ей не насладишься!». А потом сказал вису:
Белый день встаёт в горах. Больше мир не скрыт в ночи. Вот свеча. АЗатем он бросился на покойника и повалил его обратно на кровать. Остаток ночи прошёл тихо.
(перевод Ольги Маркеловой)
Похороны Торгунны
(Greftrun Th'orgunnu)
В начале XI века в Исландию приехала с Гебридских островов одна женщина по имени Торгунна; она придерживалась древней веры и слыла большой ведуньей. Торгунна отправилась в услужение на Фродау (Пенистую реку) под ледником Снайфетльсйёкулль (Ледником Снежной горы). Осенью после своего приезда она занемогла и думала, что хворь сведет её в могилу. Когда болезнь обострилась, она попросила хозяина отвезти её в Скаульхольт и похоронить там; она сказала, что это место будут долго почитать, и там найдутся клирики, которые её отпоют. Он исполнил просьбу Торгунны и послал людей с телом в Скаульхольт. Они отправились на юг; как они ехали, неизвестно, но вот прибыли в Боргарфьорд. Там они заночевали, а Торгунна стала являться им, — об этом рассказано в Саге о Людях с Песчаного берега [24] . На следующий день возчики с телом Торгунны продолжили путь, привезли тело в Скаульхольт и похоронили. Когда рыли могилу, то с краю в ней обнаружили какой-то древний гроб; однако этому никто не придал особого значения. Но едва гроб с Торгунной опустили в могилу, им послышалось, будто она промолвила в гробу:
24
См. Eyrbyggja saga, гл. XLIX и слл. (Прим. Йоуна Аурнасона). (Русское издание см.: Исландские саги. Перевод с древнеисландского языка, общая редакция и комментарии А. В. Циммерлинга, М., «Языки славянской культуры», 2004, стр. 100–109).
Согласно тексту саги, у Торгунны был при себе ларец с драгоценностями и роскошным постельным бельем. Она занемогла и умерла после того, как на нее пролился из тучи кровавый дождь, и перед смертью велела отвезти ее в Скаульхольт, (ныне епископская резиденция; епископский престол был учрежден там только в середине XI в., то есть, уже после времени действия в этом эпизоде саги), так как знала, что это место станет одним из самых почитаемых в стране, и там будут монахи, которые смогут ее отпеть. Свое имущество она отдавала хозяевам в награду за этот труд, а постельное белье велела сжечь, — но они не сделали этого. При остановке по дороге в Скаульхольт мертвая Торгунна вставала и готовила еду, однако от еды, приготовленной ожившим мертвецом, никому не было вреда. После похорон Торгунны на хуторе стали появляться странные существа и ожившие мертвецы; от этой напасти удалось избавиться только тогда, когда постель Торгунны сожгли, и отслужили молебен.
А из древнего гроба на дне могилы раздалось:
Брошен всеми юный, Торгунна!Никто не может этого объяснить, и никто не знает, кто лежал в том гробу.
(перевод Ольги Маркеловой)
Пасторша
(Prestskonan)
На одном кладбище похоронили пасторшу. Вечером того же дня работник из пасторской усадьбы вышел из дому и услышал на кладбище крик. Он схватил заступ и быстро начал копать. Едва он докопал до середины, как услышал второй крик. Он заторопился ещё больше: ведь считается, что прокричав трижды, похороненные сразу же умирают. Он выкопал покойницу и внёс в дом. И после этого пасторша опять ожила.
25
Эпизод, в котором мертвая Торгунна разговаривает в
(перевод Ольги Маркеловой)
Призрак и табачный кисет
(Draugurinn og t'obakskyllirinn)
Однажды на одном хуторе умер человек. Он был курильщик и оставил после себя немного табака в кисете.
На этом хуторе жила старуха. Она любила нюхать табак. Она забрала кисет с табаком и вечером, ложась спать в своей комнате, положила его под подушку.
Старуха быстро уснула, но внезапно проснулась от того, что туда пришёл мертвец, который рукой пытался достать кисет из-под подушки.
Старуха не испугалась и сказала:
— Ты никогда не получишь этот табак, тебе теперь с ним нечего делать.
На этом он отступил, а она взяла кисет и засунула его дальше под подушку, повернулась к стене и заснула.
Но неожиданно старуха снова проснулась оттого, что мертвец нашаривал кисет под ней, и тогда она сказала:
— Тебе все не покоится. Убирайся прочь, потому что ты никогда не получишь этот кисет.
Она привстала, высморкалась, взяла из кисета изрядную понюшку, совершенно голая поднялась на ноги и запихнула его между балками под потолком так высоко, как только могла достать, а призрак тем временем исчез.
Старуха улеглась, повернулась к краю кровати и немного задремала, а когда проснулась, то увидела, что привидение стоит на краю кровати и тянется к балке.
Тогда сказала старуха:
— А ты забавен, извращенец, но всё же ты никогда не получишь этот кисет.
Она вскочила на ноги, столкнула его с края кровати, а из кисета взяла добрую понюшку, затем улеглась на кровать и положила его себе подмышку, и тогда привидение исчезло насовсем.
(перевод Тимофея Ермолаева)
Могильные бесы
(Grafarp'ukarnir)
Одного человека звали Йоуханн; он жил один в хорошем доме и содержал экономку или управительницу, но не упоминается, что у него был кто-либо ещё; он был странный, необщительный, аккуратный в словах и поступках, владел большим состоянием, но с другими людьми дел имел мало.
Недалеко оттуда проживала бедная, неимущая чета, и муж так погряз в долгах, что никто не осмеливался одалживать ему. Однажды он стал жаловаться своей жене, что теперь им не на что жить.
Она сказала, что полагает, что ему следует попытаться сходить к соседу, затворнику Йоуханну, и попросить его дать им взаймы, он прежде никогда у него ничего не просил, а в первой просьбе мало кто отказывает, как говорит пословица.
Бонд ответил, что вынужден попробовать это, хотя у него слабая надежда, что это поможет. Итак, он встретился с Йоуханном, заикаясь, еле смог пролепетать свою просьбу и сказал ему, что жена посоветовала ему попросить у него помощи.
Йоуханн ответил, что нехорошо будет, если из её добрых надежд ничего не выйдет, и сказал, что одолжит ему беспроцентно на один год 30 риксдалеров.
Бедный бонд очень обрадовался и от всего сердца поблагодарил его, вернулся домой к жене, довольный своим визитом, и рассказал всё, что случилось. Большую часть этих денег супруги потратили на то, чтобы выплатить старые долги, которые с них требовали, и часть — чтобы купить себе необходимую одежду, и в течение всего года они не решались погасить этот долг, а когда пришёл срок уплаты, они терпели такую же нужду, как и прежде. Тут начали они плакать и причитать, что же им делать.
Жена, как и раньше, посоветовала ему постучаться к Йоханну Богатому, и бонд наконец дал уговорить себя на это. Когда же он обнаружил, что хозяин относится к нему с сочувствием и уважением, то долго не мог вымолвить ни слова, пока Йоуханн не завёл речь первым, спросив, зачем он явился.
Тогда бонд признался в бедности и унижённости и сказал, что его жена опять надеется, что он проявит к ним сострадание. Сталось так, что Йоуханн дал ему взаймы 60 риксдалеров и, вручая их, сказал, чтобы тот не избегал встречи с ним, даже если результат будет тем же — бедность и нужда.
Бонд поблагодарил его лучше, чем можно описать, и затем вернулся домой, и нет надобности пространно рассказывать о радости супругов. Теперь прошло полтора года, прежде чем они снова всего лишились, и бонд опять отправился к Йоханну Богатому.