Исландские сказки
Шрифт:
Пастор спешился, поднял свёрток и видит, что это труп младенца. Он догадался, чей это может быть ребёнок, привез его домой и вошёл с ним прямо в бадстову. Там сидела его дочь и ещё много народу. Он показал ей труп и стал рассказывать о том, как нашёл его. Уну при этом охватил такой страх, что у неё тотчас же начались родильные муки. Эрленду тоже стало не по себе. Тогда-то они, видимо, и сознались в своем преступлении. Но пастор проследил, чтоб приговор им вынесли не слишком суровый, ведь они были очень молоды и любили друг друга, хотя и знали, что священник не позволил бы
(перевод Ольги Маркеловой)
Призраки младенцев предсказывают погоду
('Utburdar segja fyrir vedur)
Гвюдмунд Аусгримссон, управляющий у Сигрид Хатльгримсдоттир на хуторе Кетильсстадир на Полях что в Южной Муласисле, сам родом из долины Мирдаль. Однажды, пока он ещё жил в родной долине, он шёл он вдоль ущелья, в котором, по слухам, обитал призрак младенца. Вдруг со дна ущелья раздался невообразимый крик. Гвюдмунд рассказывал, что от этого его проняла дрожь до костей, и охватил такой ужас, что он без оглядки помчался домой. А буквально через несколько дней начался затяжной буран. Ведь утбурды часто кричат перед долгими буранами.
Однажды осенью Сигфус Эйрикссон с хутора Котлсстадир на Полях в Южной Муласисле искал в долине Рейдафьярдардалир молодого конька. Очутившись возле реки Ватлагильсау, он услышал в южном конце Эйвиндовой долины близ реки громкий крик, больше всего похожий на горький сердитый плач ребёнка. Он поспешил домой и рассказал об этом своему воспитателю, старшему Бенедикту Равнссону, который был уважаемым и рассудительным человеком. «И сколько раз он прокричал?» — спросил тот. «Четыре», — ответил Сигфус. «Значит — жди бурана длиной в месяц, — ответил он. — Ведь ты слышал крик утбурда». Всё сказанное сбылось в точности.
(перевод Ольги Маркеловой)
Бухта Несвог
(Nesvogur)
Бухта Несвог (Бухта у Мыса) врезается в Торснес (мыс Тора) к востоку от мыса Грюннасюнднес (Мыса Мелкого Пролива). Уже при первых морозах она замерзает, и её часто переходят по льду, таким образом сокращая путь между городком Стиккисхольмом и внутренними районами: Хельгафетльссвейт и Скоугарстрёнд. Это опасное занятие: надо хорошо знать дорогу, чтобы обходить места, где лёд непрочен: бухта мелкая, и на её дне много незамерзающих ключей. Несвог — одно из тех гиблых мест, которым кто-то в припадке гнева судил забрать 20 жизней. Кажется, сейчас этот список исчерпался: я не помню, чтоб кто-нибудь погиб при переправе через Несвог с 1869 года, с тех самых пор, как крестьянин Хельги с хутора Ближний Угор на Скоугарстрёнд провалился под лёд. Вся бухта кишит привидениями. На западе рассказывают много историй о призраках людей и лошадей, которые бродят там поздними вечерами в темноте или при свете луны.
Однажды зимой мои родители послали своего работника в Стиккисхольм. Это был послушный и честный парень. Он отправился по дороге на Скоугарстрёнд и Хельгафетльссвейт, и на закате дня добрался до бухты. Он не побоялся ступить на лёд: лёд был крепкий, а погода хорошая: небо звёздное, и месяц прятался в облаках. Но едва он дошёл примерно до середины бухты, как смекнул, что там нечисто, потому что сбился с пути. В тот же миг он заметил, что неподалеку что-то движется. Ему показалось, что это маленькая старушка с большим свёртком под мышкой. Тут ему стало не по себе, и он вспомнил рассказы о привидениях на Несвог. Тогда он сделал вот что: взял обеими руками свой посох и нацелил на это существо, — и тут оно рассыпалось искрами и пропало, а он быстро выбрался на правильную дорогу и без приключений дошёл до городка.
Где-то в середине XIX века на западе, возле горы Хельгафетль, жил один человек по имени Элис. Он был порядочный грубиян и страшный пьянчуга. Кончил он тем, что провалился под лёд посреди Несвог. Ходили слухи, что он является на в бухте и в её окрестностях, —
В юности я слышала от одного старика со Скоугарстрёнд, что однажды Элис напал на него, когда он шёл через Несвог в сумерках, он еле отбился от призрака и с трудом добрался до жилья в жутком состоянии: одежда изорвана в клочья, сам весь в синяках и побоях. После этой схватки он много дней не вставал, и её последствия сказывались на нём ещё долго.
В детстве я слышала и другую историю о привидении Элиса; её рассказывал моему отцу умный человек — Йоунас Гисласон по прозванию Скогастрандский Поэт. Он клялся, что это чистая правда.
Человек, о котором говорил Йоунас (он назвал его имя, но я его уже забыла), как-то под вечер выехал из Стиккисхольма и отправился в дальние деревни. Бухта Несвог была затянута льдом, а поверх льда — тонкая корочка, и если кто-нибудь ехал верхом, на ней отпечатывались следы копыт. Этот человек спустился на лёд, но не проехал и половины пути, как чувствует: кто-то идёт за ним по пятам. Он оборачивается и видит человека. Тот двигался очень быстро, словно летел по воздуху. Тогда путник понял, что это объявился Элис. Ему совсем не хотелось заполучить его в провожатые, а как от него отделаться, он не знал. Тогда он придумал вот что: решил капнуть Элису водки и таким образом задержать его. В мешке, привязанном позади седла, у него была большая фляга, которую ему дали с собой в городе. Он дотянулся до фляги и развернулся в седле так, что ему удалось вылить из неё немного в углубления от копыт. Тут он стеганул коня и поскакал что есть духу. Время от времени он оглядывался через плечо; в последний раз он видел, что Элис лежит, распластавшись на льду, и цедит водку из отпечатка конского копыта.
Других рассказов про Элиса я не знаю. Наверное, сейчас все привидения на Несвоге уже вымерли. В последние десятилетия я о них ничего не слыхала.
(перевод Ольги Маркеловой)
Призрак на коньке крыши
(Draugur 'a h'usmaeni)
Дело было в XIX веке. Как-то раз на хутор Кислый Ручей во Флоуи (Заливе) пришёл гость. Дома тогда были хозяйка — Ингибьёрг Магнусдоттир — и ее сын — Торд Тордарссон по прозванию Силач (потом он стал бондом на Хуторе Сюмарлиди в Холмах). Совсем недолго погостив у них, пришелец отправился по своим делам через реку Тьёрсау по льду, и обещал вечером, на обратном пути, зайти к ним снова. Прошло много времени, а гостя всё нет. Мать с сыном вышли, чтобы посмотреть, не идёт ли кто-нибудь, но никого не увидели; а потом маленький Торд случайно заметил, что гость сидит на коньке крыши над входом, но вскоре это видение пропало. Ещё днём тот человек погиб: провалился под непрочный весенний лёд на реке.
(перевод Ольги Маркеловой)
Недавно умершие
(N'ydaudir menn)
Ты ещё не перекусила нитку
(„Th'u 'att eftir ad b'ita 'ur n'alinni“)
Жил-был колдун по имени Финн. Он был такой древний и злобный, что все его боялись. Когда он умер, никто, ни мужчина, ни женщина, не захотел одеть его в саван и зашить его.
Впрочем, одна женщина решила попробовать сделать это. Но, не успев проделать половину работы, она сошла с ума.
Тогда для этого вызвалась другая, которая решила не обращать внимание на то, что будет вытворять труп.
Когда она почти закончила, Финн сказал:
— Ты ещё не перекусила нитку.
Она ответила:
— Я решила оторвать, а не откусить, проклятый.
Затем она разорвала нить, переломила иглу и воткнула обломки трупу в пятки. И никогда больше не было слышно, чтобы он причинил кому-нибудь вред.
(перевод Тимофея Ермолаева)