Испанец
Шрифт:
Мать больше не пыталась звонить ей; вероятно, она еще не поняла, что скоро дочь уедет навсегда, и затеяла играть в очередную игру с обидами. Марине было все равно; ей до смерти не хотелось разбираться с капризами матери, не хотелось делиться с ней своими приобретенными сокровищами - Эду и маленькой жизнью, что теперь зрела в ее теле. Она ничего не сказала родителям о том, что скоро у них будет внук, хотя бы потому, что уже слышала реакцию матери.
«Когда твой альфонс тебя обдерет, ко мне за помощью не приползай!»
Для матери с отцом ее Эду был «альфонсом», который приехал жить сюда, за счет Марины - наверняка об этом уже судачил весь двор, -
Долго задерживаться дома Марина не могла; Эду торопил ее. Его звали дела, работа. Он, конечно, мог улететь один, но отчаянно не хотел оставлять ее и на день.
– Я знаю тебя, колючка, - говорил он, обнимая Марину и прижимая ее к себе.
– Тебя одну оставлять нельзя! Тотчас же найдется какой-нибудь мерзавец, который наговорит тебе гадостей или обидит, и ты ему поверишь и умчишься на край света… нет! Я не оставлю тебя.
– Не оставляй!
– отвечала Марина, млея и прижимаясь к Эду. Теперь она знала, что он любит ее. Теперь она верила ему. Теперь она чувствовала, что была нужна ему, и это было настоящим.
***
В день отъезда провожала Марину все та же Анька; вещей у Марины практически не было, Анькина помощь была не нужна - просто Марина хотела, чтобы кто-то близкий сказал ей доброе слово на прощание и сгладил немного грустные минуты в ожидании такси..
– Вот так вышло, что ближе тебя у меня никого и нет, - произнесла Марина, обнимая девушку.
– Анька! Какая же ты классная! Как же много ты для меня сделала! Спасибо тебе! Если б не ты…
Эду деликатно молчал, отвернувшись и прикуривая сигарету. Ему тоже много хотелось сказать Аньке, но он не знал, как это выразить, и просто витиевато пригласил ее в гости.
– В любое время, - добавил он, глядя темными глазами в задорное лицо девушки.
– Ты ангел-хранитель нашей семьи.
Зардевшись, Марина перевела и эти слова.
Из-за поворота появилось такси, все оживились, предчувствуя разлуку, и Анька зашмыгала носом, скрывая слезы умиления, однако… Это было не то такси, которого они ждали. Словно чертик из табакерки, вихляясь, как на шарнирах, их машины выскочил Игорь, громко, со психом, хлопнув дверцей. Одного его вида было достаточно, чтоб у Марины сердце в пятки ушло. Глядя на его злое лицо, на светлые брюки, словно нарочно отглаженные для особого случая, на новенький, с иголочки, пиджак, марина поняла, что он приоделся нарочно, чтоб показаться во всей красе. И еще Марина словно наяву услышала голос матери, подзуживающий, шепчущий, подсказывающий гадости. Игорь был ее тайным оружием, прибереженным напоследок. Елена Петровна нарочно послала его, науськала, как собаку, рассчитывая на то, что он сможет отпугнуть «импортного» зятя, который Елене Петровне чем-то не понравился буквально с первого взгляда.
– Проходимец какой-то, - сказала Елена Петровна.
Игорь был заведен, взвинчен этими словами. Все его тело было напряжено, словно внутри молодого человека была крепко сжатая пружина, которая могла распрямиться в любую минуту и разорвать все и всех кругом. На Эду он нарочно не смотрел, всем своим видом выказывая тому свое пренебрежение, делая вид, что Эду и внимания-то не стоит. Марине ему хотелось дать хорошую пощечину за то, что теперь над ним смеялись просто все знакомые, Аньке он намеревался наподдать хорошего пинка, а испанца - холеного красавца в дорогих шмотках, - извалять как следует в палисаднике, под окнами, где оттаявшая земля была щедро усеяна окурками засранца-курильщика с первого этажа. Пусть попробует нашего гостеприимства…
– Ну, далеко собралась?
– явно храбрясь, странной прыгающей походкой приближаясь к Марине, произнес Игорь.
– Мать-то пожалей, она переживает. Это, что ли, твой испанец? Альфонс… на него ты меня променяла? Ничего-о-о, сейчас я поправлю ему фото, будешь знать, как со всякими лохами связываться…
– Какой же ты… скунс, - с дрожью в голосе произнесла Марина, рассматривая Игоря, его некрасиво, цинично изогнутые губы, светлые волосы, и недоумевая, как этот раньше он казался ей красивым и привлекательным. Весь его лоск куда-то исчез, слез, как облупившийся лак, стоило Игорю пару раз побыть поднятым на смех. Все его неприятные, отвратительные черты вылезли наружу и просто обезобразили лицо циничной похабностью. Теперь он был не то, что неприятен - он был отвратителен Марине.
– Лучшей уйди отсюда! Пожалуйста. Не лезь в мою жизнь. Ты мне никто. Ты просто не имеешь на это права!
Игорь, хорохорясь, не ответил ей, пренебрежительно сплюнув под ноги, и Эду с прищуром оглядел явно нервничающего соперника, оценивающе рассмотрел его с головы до ног. Слово «альфонс», высказанное пренебрежительно в адрес Эду, явно принадлежало Елене Петровне, и поэтому сомневаться в том, кто решил стравить мужчин, не приходилось.
– Это еще кто?
– с интересом спросил Эду у Марины.
– Ты посылал ему наше фото, - негромко ответила она.
– Он писал мне гадости, помнишь? Давай уйдем отсюда… Осторожнее, Эду, он, кажется, намерен драться.
– Я вижу, - с легкой улыбкой ответил Эду, снимая с локтя свое светлое пальто и встряхивая его как-то слишком знакомо, недвусмысленно.
– Он и теперь тебе говорит гадости, не так ли? Я не понимаю его слов, но сомнений на этот счет у меня нет.
– Эду!
– поняв, что тот задумал, воскликнула Марина, нервничая.
– Не надо, не дразни его! Он же нарочно ищет повод, чтоб напасть.
– Почему нет? Я всю жизнь только тем и занимаюсь, что дерусь, притом противники посерьезнее будут, - ответил Эду.
– Не бойся; умею это делать. Я научу его, как нужно разговаривать с моей женщиной, или отучу его разговаривать с тобой вовсе.
Его пальто было перед самым лицом Игоря, оно подрагивало, поддразнивало, и тот от злобы залился краской, когда до него дошло, что именно затеял Эду.
– Торро, торро!
– Ах ты, сволочь испанская!..
– взорвался проклятьями Игорь.
Это была очень неприкрытая издевка, и Игорь, не раздумывая ни минуты, ринулся вперед - и тут же смачно налетел глазом прямо на кулак Эду, влупился со всего размаха с сочным чавканьем. От этого удара, ошеломившего его, Игорь потерялся, плюхнулся на зад, изумленно мотая головой, навалившись спиной на урну и едва не сбив ее. Марина ахнула и сделала шаг веред, к дерущимся, но Эду жестом указал ей на место, где ей надлежало стоять.