Испания. Горы, херес и сиеста
Шрифт:
Интересно, подумала я, а художник Франсиско Гойя и его любовница герцогиня Альба, сидя на берегу, тоже пили херес и ели устриц, перед тем как броситься в объятия друг друга. Когда я писала об Арагоне, родном крае художника, я уже немного рассказывала о нем.
Герцогиня Альба, у которой здесь было имение и которая была первой любовницей Гойи, считалась одной из самых очаровательных и привлекательных женщин в Испании. Один француз, приехавший в Испанию в 80-х годах XVIII века, по имени Флерио де Лангле, так писал об этой женщине: «Герцогиня Альба обладала волосами дивной красоты, пробуждающими в мужчинах страсть. Нет никого на свете прекраснее ее… Когда она проходит мимо, все бегут к окнам, и даже дети бросают свои игры, пристально глядя ей вслед».
Гойя, деревенщина с красным лицом родом из провинции, писал тем не менее поразительные картины. Обладая огромным талантом художника и не менее огромным талантом дипломата, он смог получить статус придворного художника. В молодые годы он жил не в престижной части города, предназначенной для знати, в том числе для герцогини Альба, а в так называемом деловом районе города.
В XVIII веке для женщины из высшего света иметь любовника не было чем-то необычным, поскольку браки в ту пору заключались чаще всего не по любви, а по расчету. После заключения подобных браков женщин знакомили в обществе с другими мужчинами, и герцогиня Альба не стала исключением из общего правила. В 1796 году, когда ее муж узнал об этом (за которого она вышла замуж в четырнадцать лет и который был для нее совершенно чужим), он чуть не умер. Гойя же, как говорят, вряд ли мог стать для герцогини хорошей партией, даже несмотря на его известность.
Но тем не менее в XIX веке стали распространяться слухи о их любовной связи, вспыхнувшей зимой в 1792/93 года. Гойя вместе с герцогиней едет в Санлукар, после чего, как утверждают сплетники, произошла ссора между герцогиней и королевой. (Они были заклятыми врагами и соперницами, особенно если учесть тот факт, что обе женщины испытывали страсть к тореадору по имени Педро Ромеро, статному красавцу, облаченному в шелковые одежды.) Но вернемся к Гойе и к герцогине Альба. По одной версии, во время путешествия Гойи и герцогини у ее кареты сломалась ось. Гойя стал чинить ее под сильным дождем и простудился. Болезнь оказалась очень серьезной, и впоследствии Гойя оглох. Однако совсем недавно историки опровергли этот факт, так как и имение герцогини в Санлукаре, и ее летний дом недалеко от Севильи занимали совершенно другие люди. И можно догадаться, что в те времена герцогиня никак не могла оказаться среди виноградников Паломино. Но нет никаких сомнений, что в 1796 году между Гойей и герцогиней вспыхнула страсть, так как именно тогда появляется серия его картин под названием «Альбом Санлукар». Достаточно одного взгляда на его работы, чтобы понять, что Гойя писал эти картины, не только сидя в своей мастерской.
Например, на одной из картин изображена обнаженная женщина, купающаяся в реке, а на другой — две обнаженные женщины, сидящие на кровати, спиной к спине. Можно себе представить, как сильно они вдохновляли Гойю, сына простого мастера-позолотчика!
«У него тряслись колени. Каждый волос, каждая пора на ее коже, широкие изогнутые брови, ее наполовину обнаженная грудь под черными кружевами будили в нем сильное вожделение», — писал Лион Фейхтвангер в своей нашумевшей книге «Гойя, или Тяжкий путь познания». Но какой бы сильной ни была их привязанность и какой бы жгучей ни была их страсть, оставим все это. Нам остается только догадываться о том, какими были их отношения на самом деле, так же как и Фейхтвангеру, жившему в XX веке. Но портрет Гойи, на котором он изобразил светскую красавицу, герцогиню Альба, был на самом деле. «Герцогиня Альба в черном» была написана после его приезда в Санлукар. На ней мы видим прекрасную даму в черном. Художник сделал особенно выразительным ее правый глаз, подчеркнув тем самым ее страстность. На правой руке можно заметить два кольца: на одном из них выгравировано имя ее недавно умершего мужа (но герцогиня явно не из числа тех, кто долго скорбит по такому поводу), а на втором — имя Гойя. Она носила его на указательном пальце. А у ее ног, на песке, начертаны слова «Solo Goya» — «Только Гойя».
После того как Гойя закончил писать этот портрет, практически сразу кто-то закрасил слово «только», и на картине осталась лишь подпись художника. Изобличающее его страсть слово soloбыло открыто лишь тогда, когда в 50-х годах XX века картина была отреставрирована. Также было доказано, что краска, которой написано это слово, имеет непосредственное отношение к тому времени, когда создавался сам портрет. Иными словами, либо Гойя, либо кто-то из его современников решил скрыть от чужих глаз привязанность художника.
А может быть, страсть Гойи просто угасла? Или любовники пытались скрыть ее и не выставлять на показ? А может быть, знаменитая вдова-герцогиня просто устала от Гойи? Ведь ей было тридцать шесть лет, к тому же она была самой желанной женщиной Испании. Гойе же было пятьдесят два года, и вдобавок он страдал глухотой. Возможно, ключ к разгадке лежит в картине Гойи под названием «Тантал». Она была написана в 1797–1798 годах. На ней изображен немолодой любовник, страдающий из-за неразделенной любви к молодой женщине, к сожалению покинувшей этот мир. «Если бы он был более искусным любовником и менее скучным человеком, то она бы воскресла» — такие слова можно прочитать под этой картиной в музее Прадо. И эти слова принадлежат самому Гойе.
А герцогиня Альба, всегда жившая спокойной жизнью, несколько лет спустя умерла в муках и лихорадке при странных обстоятельствах. Говорят, что ее отравил кто-то из представителей аристократии. При дворе же, наоборот, обвиняли ее слуг. Споры не утихали вплоть до 1945 года, когда герцог Альба приказал выкопать останки герцогини и установить причину ее смерти.
Как оказалось, герцогиня не была отравлена. Она умерла от энцефалита. Когда тело герцогини достали из гроба, было обнаружено следующее: обе ее ступни были отпилены, причем левой там вообще не оказалось. Через сорок лет после смерти герцогини церковь, где она была похоронена, уже нуждалась в реставрации. Ее тело было эксгумировано и захоронено на другом кладбище. Но новый гроб для захоронения тела герцогини был на девять сантиметров короче. Ввиду того, что некто из членов ее семьи при перезахоронении тела не присутствовал, приняли решение отрубить ей обе ноги до лодыжек. Ну а где же ее левая ступня? Может быть, по невнимательности ее забыли переложить в новый гроб? А может быть, ее левая ступня стала экспонатом чьей-нибудь коллекции, если учесть любовь испанцев к подобного рода вещам? Как бы то ни было, вот такая судьба постигла изнеженные ножки женщины, пользовавшейся некогда огромной популярностью у всех мужчин в Испании.
Как было бы здорово, подумала я, забыть на время о своем велопутешествии и устроиться в каком-нибудь ресторанчике Санлукара, заказав себе несколько порций свежих морепродуктов. Но уклоняться от намеченного плана было нельзя. Когда я снова села на велосипед, то почувствовала слабость и тошноту. Конечно, я пила вино крепостью семнадцать с половиной градусов, да еще и на голодный желудок! И пульс участился во время езды. Как следствие я сбилась с пути и заблудилась, хотя Санлукар, когда въезжала в этот город, показался мне совсем маленьким. А может быть, мне просто неверно подсказали дорогу. И вот я стала спрашивать у местных жителей, как мне выбраться из города. На помощь пришла целая команда, состоящая из двух домохозяек, двух женщин, вышедших на утреннюю прогулку, и одинокого водителя фургона.
— Так вам надо выехать из города?! — воскликнула домохозяйка номер один. Она произнесла это так, как будто мой вопрос был очень странным и необычным. — Так, дайте подумать. А ты что скажешь, Инмакулада? А что, если она проедет по дороге мимо магазина Пако, а потом повернет налево к лавке, где торгуют фруктами…
— О нет! Это сложный маршрут, Консепсьон! Она снова заблудится. А может быть, ей лучше ехать по главной дороге, поскольку…
— Но главная дорога находится очень далеко отсюда. Лучше отправиться через парк, мимо бара Эдуарда, — вмешалась в разговор женщина, прогуливающаяся по улице.
В итоге все они ничего мне толком не сказали. А ведь жили здесь! Но тут случилось чудо! Я все-таки выбралась из города благодаря водителю фургона, который объяснил мне маршрут своим громким и низким голосом. И женщины полностью согласились с его объяснением: я должна была ехать вверх по дороге, потом повернуть влево. Так я и поступила.
Я выбралась на очень живописную дорогу, ведущую в Эль-Пуэрто-де-Санта-Мария.
По главной дороге до этого города было всего двадцать три километра. Я же должна была преодолеть вдвое больше по зеленым пастбищам и засеянным полям. Затем я объехала по окраинам небольшой морской городок и наконец добралась до ресторана в порту Эль-Пуэрто прямо к обеду. Там подавали морепродукты. А я заказала себе бокал местного вина (могу сказать с уверенностью, что цвет у него был бледно-соломенный, а по вкусу оно очень сильно напоминало херес). Потом я попросила официанта посоветовать мне рыбу, приготовленную на гриле, которая лучше всего бы подошла к моему вину.