Испанская война и тайна тамплиеров
Шрифт:
Пако распорядился, что он и двое других будут стрелять в лошадь де Крессэ, а Чомо пальнет в лошадь Инессы. Как только всадники упадут, Пако сразу накинется на де Крессэ, долбанет его по голове дубиной, и точка. Он взял на себя эту работу и не сомневался, что Инесса бросится бежать. Ну а уж если она будет столь сумасшедшей, что попытается вступиться за своего ухажера, Пако намерен аккуратно, но доходчиво с помощью той же дубины уговорит ее быть потише. Потом она очухается и дойдет до дома.
– И что ж, ты не боишься Кондесито? А вдруг он и за это тебе шкурку подпортит?
– Заткнись,
Отдав указания, Пако приказал достать нехитрые припасы, и бандиты перекусили куском сыра и хлеба, сопроводив этот непритязательный завтрак маленьким глотком вина… Потом началось ожидание. Пако сам встал в дозор за единственным толстым деревом у дороги. Отсюда дорога просматривалась шагов на триста вперед (дальше ее скрывали складки местности), но этого расстояния было вполне достаточно, чтобы успеть заметить конных и незаметно занять заранее выбранную позицию.
Прошел час, другой, третий; Пако, хотя и был терпеливым, привыкшим к ожиданию охотником, но постепенно начал все сильнее волноваться: а вдруг Крессэ не появится или, хуже того, вместо него прискачет отряд конных жандармов? Может, все это ловушка, подстроенная Саразеном?
Пако сомневался все больше и больше. Он уже решил было приказать своим сообщникам порыскать верхом по округе – быть может, они где-нибудь увидят де Крессэ и Инессу. А если нет, по крайней мере, не дадут захватить себя врасплох.
Но едва бывший контрабандист собрался отдать это распоряжение, как вдруг вдали на дороге показались две конные фигуры. Всадники ехали не торопясь то ли крупным шагом, то ли очень мелкой рысью – разобрать с такого расстояния было невозможно. Еще несколько секунд – и Пако отчетливо различил, что один из наездников – мужчина в мундире, а другой – женщина в платье-амазонке. Но, опытный охотник, он не бросился в ту же секунду к своим бойцам, а внимательно всматривался в дорогу, остерегаясь увидеть какой-нибудь конный отряд… Однако никого не было, а всадники приближались, целиком поглощенные беседой и ничего не подозревающие.
Пако бросился к своим сообщникам.
– Парни, по местам, – тихо скомандовал он, взводя курок своего карабина. Рядом щелкнул еще один взводимый курок, два других едва слышно клацнули с другой стороны дороги.
Теперь звук копыт стал хорошо различимым.
«Идут рысью, – мелькнуло в голове у Пако, – тут ошибиться нельзя».
Вот топот копыт стал совершенно отчетливым, и послышался веселый молодой мужской голос, а в ответ – женский смех. Копыта стучали уже совсем близко, сквозь щелку в камнях Пако увидел, как лошади поравнялись с засадой.
Бандит тотчас же вскочил на ноги и с криком «Fuego!» разрядил свой карабин почти в упор в лошадь де Крессэ. Почти в тот же миг прогремели три других выстрела. В дыму, который застлал дорогу,
В мгновение ока Пако как кошка перескочил через стену и со всего маху заранее приготовленной дубиной ударил по голове офицера, который уже выхватывал из седельной кобуры пистолет, собираясь выстрелить.
Де Крессэ рухнул навзничь и затих.
– Вязать его, быстро! – закричал Пако. Один из бандитов тут же достал веревки и вместе с Пако принялся вязать раненого офицера. – А вы двое бегом за лошадьми!
Пока бандиты бегали за лошадьми, Пако туго связал руки и ноги офицера. Краем глаза он видел, как конь Инессы проскакал еще шагов пятьдесят и рухнул у края рощи.
«Все как по нотам! – мелькнуло в голове у Пако. – После такого она приползет в Сарагосу разве что вечером!»
Четыре верховые и одна вьючная лошадь уже стояли на дороге, связанного офицера бросили поперек седла вьючной лошади и надежно привязали к седлу толстыми веревками.
– Ну, попался, голубчик, – удовлетворенно воскликнул Пако. Со злорадной улыбкой он засунул в свою седельную кобуру вытащенный из разжавшейся руки офицера пистолет и властно бросил сообщникам: – Дело сделано. Теперь по коням!
Бандиты проворно вскочили в седла, но оказалось, что дело было еще не сделано…
Буквально в тот же миг до них донесся топот копыт. Пако резко развернул своего коня, и у него вырвалось нервное:
– Что за дьявол!
Дьяволом были два польских улана, которые бешеным карьером неслись по дороге прямо на них. В первое мгновение Пако хотел все бросить и удрать. Но за уланами никто не скакал, их было только двое, а убежать сейчас, бросив пленника, означало лишиться всех надежд на вожделенное сокровище. И Пако решил принять бой. Он выхватил из кобуры заряженный пистолет и взвел курок.
– Парни, будем драться! Иначе плакали наши денежки! Правого я беру на себя, а вы втроем сделайте что-нибудь с его дружком.
Сделать что-нибудь было не так-то просто, так как карабины бандитов были разряжены, и только у одного из них имелась короткая тяжелая сабля, а у другого – палаш на портупее, который тот забрал у Анри и пристегнул себе на пояс.
Уланы были уже близко. Прямо на Пако скакал молодой всадник с пикой наперевес, рядом с ним бывший контрабандист видел седоусого воина, который несся на его сообщников. Улан, который скакал на Пако, сидел в седле высоко, даже не пригибаясь к шее лошади.
И опытного бандита черт попутал. Он знал, что в подобных ситуациях всегда надо стрелять только в коня. И почти наверняка не промажешь, и всадника выведешь из строя. Но молодость улана и, как показалось Пако, его неопытность, словно сами навели руку бандита на всадника. Когда до последнего оставалось чуть меньше десятка шагов, Пако нажал на спусковой крючок.
Но именно в тот миг, когда на полке зажигался порох, молодой улан вдруг молниеносно прильнул к шее своего коня. Грохнул выстрел, но пуля пробила лишь высокую шапку солдата, не задев головы.