Испанские каникулы
Шрифт:
Мы полюбовались видами (и скамейками тоже) и решили пройтись по местным магазинам. Не тут-то было! Все закрыто на сиесту, она ведь тут с двух, двух тридцати до пяти – пяти тридцати часов дня, а мы и забыли…
Я знаю, что в Европе все издеваются над тем, что в Испании до сих пор соблюдают сиесту; мол, как это так: звонишь им в офис средь бела дня – а там никого, все отдыхают! Это действительно так – во всяком случае, здесь, в Андалусии. Мне тоже поначалу это казалось дикостью, но теперь стало понятно, что во всем этом есть смысл: днем ведь большую часть года жарко и солнце ужасно опасное. В это самое время и положено не спеша обедать-выпивать в тени какого-нибудь ресторанчика, а еще лучше – лечь поспать. А когда жара чуть спадет – жизнь и всякая деятельность начинается снова. Джеймс, правда, недавно вычитал, что производительность
Я как-то спросила у Мари-Пепы: “А что вы все-таки в сиесту делаете? Не может же быть, чтобы вы все это время спите?” – “Почему это спим? Мы сначала едим и уж только потом спим!” – возмущается она. “А сколько по времени вы спите?” – не отстаю я. “Ну, где-то в районе часа”, – говорит она и всем своим видом показывает, что тема закрыта.
Раз магазинчики не работали, сам бог велел нам усесться в ресторане на обед. Тут кроме тапас (закусок) есть еще дешевый вариант поесть, и называется он “меню дня” или просто “меню” – это комплексный обед, подобие какого-нибудь московского бизнес-ланча. Входит в него по нескольку закусок, вторых блюд и десертов, все на выбор. И часто включен еще один напиток или кофе. Стоит это совсем недорого, и порции приличные: я так лично наедаюсь уже одной закуской, а все остальное мне кажется излишеством. В таком “меню” среди закусок часто предлагают супы: летом холодные, зимой горячие, все логично. Из первых очень популярны гаспаччо (холодный протертый суп из помидоров) и сальморехо; по внешнему виду он похож на гаспаччо, но гораздо гуще, потому что его основа – размоченный и измельченный хлеб. А как-то раз официант уговорил нас попробовать “чесночный суп” – холодный суп из перемолотого миндаля, в котором не было и намека на чеснок. Я думаю, его так называют из-за цвета, ну и чтобы глупых туристов с толку сбивать.
Зимой довольно типичны бульоны с кусочками ветчины, вареного яйца и горохом. Но вообще зимние супы могут быть совершенно разными, и объединяет их, с моей точки зрения, только одно – они всегда сильно пересолены. А вот каких-нибудь супов из капусты мне здесь не попадалось ни разу.
Еще в комплексном обеде закусками считаются макароны, ну или хамон с дыней, или фаршированный морепродуктами красный перец. Да, и еще “энсалада миста” – салат из свежих овощей. И очень распространенное здесь блюдо – тортилья, испанский омлет. Делают его как обычный, только с кусочками картошки внутри, и иногда добавляют сладкий перец. И часто едят холодным.
На второе в таком “меню” предлагают на выбор рыбу, курицу или какое-нибудь мясо, чаще всего свинину. Причем всегда подают это с жареной картошкой и могут положить еще какие-нибудь сильно переваренные и безвкусные овощи. Для меня при этом загадка: почему при обилии и разнообразии овощей вокруг испанцы совершенно не умеют их готовить?!
Десерты же в комплексных обедах особо не варьируются, и обычно приходится выбирать из мороженого, сладкой рисовой каши, куска какого-нибудь торта или заварного крема в нескольких вариациях и под разными названиями. Мне так особенно нравится десерт “тосино дель сьело” – “небесный бекон”.
И часто в “меню дня” включен напиток на выбор: вода, пиво, сок, вино или кофе.
Забегая вперед, скажу, что нас с Джеймсом удивило, как подавали вино к “меню дня” в Мадриде. В цену обеда входил напиток, и мы дружно заказали по бокалу красного. Нам принесли почти что полную откупоренную бутылку и поставили на стол. Вино нам очень понравилось, мы продолжали себе его подливать и бутылку таким образом прикончили. А когда нам выставили счет, то оказалось, что никому и в голову не пришло потребовать с нас за нее дополнительных денег.
Вот сидим едим в баре, и я наблюдаю, как по-разному расправляются со своими напитками англичане и испанцы. Первые, прежде чем расплатиться, допивают вино или пиво до последней капли. А испанцы, все как один, хоть немного в своем бокале, да оставляют.
В Андалусии, когда местная компания приходит в ресторан, счет принято делить на всех поровну, несмотря на то, кто что заказал. И только если кому-то очень уж хочется покрасоваться, он может заплатить за всех; но случается это крайне редко.
Правда, в других частях Испании все по-другому. В Каталонии, например, народ высчитывает, что пришлось на его долю, и старается, чтобы за вино расплачивался, по возможности, не он. А остальные испанцы над этим веселятся и считают каталонцев ужасными жмотами и прагматиками.
Еще тут принято (особенно у старшего поколения), что если мужчина и женщина идут в ресторан вдвоем, то мужчина платит за обоих.
А вечером, когда мы возвращались домой, в саду прямо у нас из-под ног лениво выпрыгнула огромнейшая жаба. Причем была она настолько жирна и неповоротлива, что остановилась сантиметрах в десяти от моих туфель и сидела, явно запыхавшись и приходя в себя после такого непривычного для нее упражнения. Стало ясно, почему на дорогах их попадается так много раздавленными – просто они ленятся спасать свою жизнь… А кто-то мне недавно сказал, что не беда, если жаба поселится у вас в пруду, потому что ведут они себя прилично. Проблемы же возникают с крошечными и почти прозрачными лягушками – шуму от них не оберешься, и каждый вечер они устраивают громкие концерты…
А вообще живности тут хоть отбавляй; причем обычные насекомые оказываются вовсе не такими, как в Москве: если таракан – так сантиметров пяти в длину, если муха – то кусучая; если жук – то такой огромный и шумный, что напоминает, скорее, вертолет. И что уж говорить про муравьев, которые вдруг отращивают крылья и начинают порхать вокруг! А чего стоят мелкие мошки, которых и разглядывать-то надо в лупу, а они так и норовят вырвать кусок вашей плоти…
Глава 22
Деревушки над облаками. Севильяна, топот и крикливые тетушки. Чеснок на завтрак и липовый чай на полдник
Ночью была гроза, и сегодня утром, пока я гуляю, картина такая: небо ярко-голубое, все вокруг радостное и свежее, а несколько туч, не успевших пролиться дождем, еще лежат в нижних складках гор – так низко, что некоторые деревушки оказываются высоко над ними.
Днем, от нечего делать и из желания познакомиться хоть с каким-нибудь местным населением, а заодно и подразмяться, я записалась в кружок севильяны для взрослых. Севильяна – это такой танец, разновидность фламенко, самая простая из всех. На первое занятие я пришла, не зная чего ожидать. Зал оказался симпатичным, с паркетным полом и зеркалом во всю стену. Преподавательница была средних лет, худющая, в очках с толстыми стеклами и в странной одежде: длинной широкой юбке поверх джинсов. Говорила она с сильным андалусским акцентом, так что я, и так-то не особо продвинутая в испанском, вообще ничего не понимала, а просто разглядывала ее и пыталась решить, цыганка она или нет: уж очень она была непохожа на остальных местных. А остальные – испанки средних и преклонных лет – приходились мне максимум по плечо. Многие были вовсе не худенькими, но даже те, кого нельзя было назвать толстушками, имели хорошо обозначенные попы и “ушки” на бедрах. На меня все тоже посматривали с любопытством: среди них я была единственной иностранкой.
Еще в группу затесался один кавалер. Я с ним разговорилась, и оказалось, что ему восемьдесят лет. Четверо его братьев и жена умерли, вот он и развлекается, чтобы не заскучать. При этом приятно наблюдать, что на занятие он пришел в свежей и отутюженной рубашечке, и брюки на нем были аккуратные, со стрелочкой. Трогательный такой и очень старательный старичок. Правда, путал дни недели, и севильяна ему не очень давалась: крутился он все время не в ту сторону…
Урок мне понравился. Училка, хоть и была явной разгильдяйкой – и отлучалась с невинным видом из класса, чтобы потом вернуться, выдыхая на нас остатки сигаретного дыма, – знала толк в методике и за какой-то час сумела обучить нашу не самую талантливую группу нескольким па. Забегая вперед, скажу, что после первого урока я стала наведываться на занятия регулярно. Во всей этой истории меня удивляло, что начало всегда сопровождалось бурной десятиминутной дискуссией: причем все говорили громко и одновременно и часто перебивали друг друга. Потом, в середине урока, в паузе между двумя музыкальными кусками, кого-нибудь вдруг снова прорывало – и еще минут пять все “танцовщицы” взволнованно болтали, перекрикивая одна другую. Потом училка наконец ставила музыку, и все начинали снова танцевать. Естественно, что я не понимала ни слова, и для меня до сих пор остается загадкой, что они там так горячо обсуждали, теряя время и так-то не слишком длинного урока. Из всего этого для меня напрашивался вывод: испанцы (ну, андалусийцы, во всяком случае) не могут продержаться целый час без того, чтобы не почесать языками. Это для них совершенно ненормально.